Согласование сказуемого с подлежащим
Синтаксическая традиция рассматривает как согласование и связь между формами слов: формой именительного падежа существительного (подлежащее) и спрягаемой формой глагола (сказуемое).
По своему формально-синтаксическому механизму эта связь имеет много общего со связью между существительным и формами прилагательного, на которую ориентировано традиционное определение согласования как уподобления зависимого компонента словосочетания главному в одноименных грамматических формах.Форма именительного падежа существительного и спрягаемая форма глагола или краткая форма прилагательного, подобно существительному и прилагательному в субстантивном словосочетании, бывают объединены общностью форм числа и рода: Лес обнажился, поля опустели (Н.); Тиха украинская ночь. Прозрачно небо (П.). Поскольку существительные не изменяются по родам, а некоторые из них имеют форму только одного числа, глагол же во всех спрягаемых формах изменяется по числам (а в прошедшем времени и сослагательном наклонении и по родам) и краткие формы прилагательных тоже изменяются по числам и родам, то имеются чисто формальные основания считать главным компонентом данных словосочетаний форму именительного падежа существительного и видеть в общности форм числа и рода результат соотнесения с ним спрягаемой формы глагола и краткой формы прилагательного. Направление синтаксической связи от подлежащего к сказуемому и ее предсказующий характер с очевидностью проявляются в конструкциях типа Сметана скисла; Молоко скисло; Сливки скисли, где полностью устранена возможность толкования формы сказуемого как независимой от формы подлежащего, так как сказуемое здесь повторяет грамматические «капризы» подлежащего и его форма не может быть понята как непосредственно мотивированная внеязыковой действительностью.
Более сложный случай согласования представлен в предложениях, где место существительного занято числительным, инфинитивом или другим «заместителем», не имеющим числа и рода.
В таких предложениях нет уподобления сказуемого подлежащему в числе и роде, так как подлежащее не имеет этих категорий. Однако предсказующий характер связи и направление ее от подлежащего имеются и здесь: подлежащее предсказывает сказуемое в совершенно определенной форме — в форме единственного числа, а при изменяемости сказуемого по родам — среднего рода: Отступать было покрыть себя позором; Грянуло «ура». Таким образом, форма единственного числа среднего рода выступает как выражение соотнесенности сказуемого с подлежащим, не охарактеризованным по числу и роду.При подлежащем с лексическим значением числа или неопределенного количества форма соотнесенности усложняется, она становится вариативной — среднего рода единственного числа или множественного числа: Пятеро ушло (ушли); Несколько человек пришло (пришли). Последний вариант (мн. ч.), в котором грамматическая традиция видит «согласование по смыслу», отражает влияние на соотнесенность формальных признаков связываемых компонентов конструкции содержания главного компонента — подлежащего (наличия в нем значения множества). Выбор формы сказуемого в случаях, когда система языка предполагает ее вариативность, определяется узусом и нормой '.
Менее очевидно влияние формы именительного падежа существительного на форму лица глагола.
Характер грамматического значения лица и положение категории лица в системе грамматических категорий сложны. Это отражается в толковании категории лица разными учеными: категорию лица либо относят к семантически содержательным и включают в число предикативных категорий, либо рассматривают как собственно синтаксическую, согласовательную категорию.
Включение категории лица, наряду с категориями времени и модальности, в комплекс, образующий предикативность, вызывает ряд возражений. Значение лица не является специфически «предложенческим» грамматическим значением, так как, в отличие от значения времени и наклонения, оио не составляет принадлежности только спрягаемой формы глагола.
Значение лица несут все личные местоимения (существительные: я, ты, он; прилагательные: мой, твой, его; наречия: по-моему, по-твоему). Поэтому в предложении может быть выражено сразу несколько разных значений лица: Я его боюсь; Ты взял мои очки.Однако и здесь связь сохраняет свой предсказующий характер. Личные местоимения 1—2-го лица прогнозируют соответствующие формы глагола-сказуемого; все другие существительные, не охарактеризованные по категории лица,— форму 3-го лица: Мы отдохнём; Лес шумит. В последнем случае связь не имеет характера уподобления (существительные, за исключением личных местоимений, не имеют категории лица) и форма 3-го лица глагола выступает как формальное выраже-
1 О правилах выбора вариативных форм сказуемого см.: Русская грамматика. Т. 2. § 2245—2248.
ние соотнесенности с формой именительного падежа существительного, не охарактеризованного по категории лица (ср. соответствующее явление из области согласования по числу и роду).
Квалифицируя связь сказуемого с подлежащим, не охарактеризованным по категориям рода, числа и лица, как согласование, грамматисты опирались на интуитивное ощущение общности механизма связи в сочетаниях типа хорошая погода, я иду, с одной стороны, и грянуло «ура», лес шумит — с другой. Исходя из традиционного понимания согласования как уподобления видеть согласование в связи сказуемого с подлежащим нельзя. К согласованию эти случаи относили вопреки принятому определению согласования как уподобления на основе интуитивного более широкого представления о сущности согласования. Учитывая данные случаи, согласование можно определить более точно — как соотнесенность форм главного и зависимого компонентов словосочетания, которая проявляется в том, что зависимый компонент уподобляется главному в одноименных формах числа и рода или лица либо сигнализирует своей формой о неохарактеризованности главного компонента со стороны числа, рода, лица.
Характеристика связи между формой именительного падежа существительного и спрягаемой формой глагола не исчерпывается установлением согласования, направленного от существительного к глаголу.
Имеется и другая зависимость, которая реализуется в исходящем от спрягаемой формы глагола требовании определенной формы существительного, именно именительного падежа. Это требование определяется двумя характеристиками глагола-сказуемого. Во-первых, исходящее от глагола-сказуемого требование формы именительного падежа существительного определяется лексико-грамматической природой глаголов, способных вступать в такое сочетание, составляя одну из сторон сочетательных свойств глагола. Сочетаться с формой именительного падежа существительного могут так называемые личные глаголы, в отличие от безличных, сочетательные свойства которых не допускают употребления при них этой падежной формы существительного; ср.: Я сплю.— Мне спится; Он не сидит на месте.— Ему не сидится на месте. Спрягаемые формы глаголов, сочетательные свойства которых не допускают соединения их с формой именительного падежа существительного (безличных), не имеют согласовательных категорий; они не изменяются по числам, родам и лицам, у них только одна форма: 3-є лицо единственного числа в настоящем и будущем времени и среднего рода в прошедшем времени и сослагательном наклонении,— что является знаком несоединимости глагола с именительным падежом существительного.Во-вторых, исходящее от глагола-сказуемого требование формы именительного падежа существительного определяется грамматической формой глагола. Сочетаться с формой именительного падежа глаголы могут лишь в спрягаемой форме, инфинитив не допускает сочетания с формой именительного падежа существительного; ср.: Я сплю.— Мне спать; Он не сидит на месте.— Ем.у не сидеть на месте.
В случаях типа И царица —хохотать (П.) наличие формы именительного падежа объясняется тем. что инфинитив занимает позицию спрягаемой формы глагола, получая модально-временные характеристики, свойственные спрягаемой форме, и образуя предложения, смысл которых тот же, что и у предложений, включающих спрягаемую форму глагола; транспозиция, как это обычно бывает, сопровождается экспрессивно-стилистическими наслоениями, которые определяют своеобразие предложений с инфинитивом в позиции спрягаемой формы.
Зависимость подлежащего от сказуемого можно определить как управление, так как она выражается постановкой зависимого существительного в определенном (в данном случае в именительном) падеже. Здесь присутствует и другой характеристический признак управления: выражение связи определяется лексико-грамматической природой главного компонента словосочетания — тем, что это личный (не безличный) глагол. Своеобразие же этой связи в том, что определяющим фактором является не только лексико-грамматическая природа главного компонента, но и его форма — спрягаемая, в отличие от инфинитива, управляющего дательным падежом.
Наличие в сочетаниях формы именительного падежа существительного и спрягаемой формы глагола двойной разнонаправленной зависимости (требование соотнесенности в числе, роде, лице, исходящее от формы именительного падежа существительного, и требование формы именительного падежа, исходящее от спрягаемой формы глагола) заставляет квалифицировать их как сочетания со связью взаимозависимости, образующейся сосуществованием согласования, в котором реализуется зависимость сказуемого от подлежащего, и управления, в котором реализуется зависимость подлежащего от сказуемого.
Во взаимозависимости между подлежащим и сказуемым обычно видят специфику связи компонентов предикативного словосочетания, ее особенный, «предложенческий» характер. Между тем данный тип взаимозависимости свойствен и одному виду непредикативных словосочетаний. Аналогичное сосуществование разнонаправленных согласования и управления имеет место в словосочетаниях, образованных формами именительного-винительного падежа числительного, изменяющегося по родам, и родительного падежа существительного: два друга — две подруги; полтора часа — полторы недели. В этих словосочетаниях числительное зависит от существительного, что выражается его согласованием с существительным в роде, и вместе с тем управляет существительным, требуя от него формы родительного падежа. Как и в сочетании «подлежащее + сказуемое», управление исходит не от слова (числительного), а от его формы именительного-винительного падежа (ср.
формы косвенных падежей, в которых числительное не управляет существительным, а согласуется с ним: двух друзей, двум друзьям и т. д.). Своеобразие данного случая управления в том, что числительное определяет форму не только падежа, но и числа зависимого существительного. Эта черта отличает вообще управление числительных существительными.Специфика связи подлежащего со сказуемым заключается в своеобразной конструктивной роли соединяемых ею компонентов предложения. Подлежащее и сказуемое не составляют, подобно сочетаниям взаимосвязанных форм числительного и существительного, одного комплексного компонента предложения. Сказуемое, являясь носителем предикативности, образует предикативный центр предложения; подлежащее же представляет собой конструктивно необходимое распространение этого центра, наличие которого обязательно при функционировании двусоставного предложения как целого отдельного текста, т. е. без опоры на контекст и ситуацию, в условиях, когда в предложении представлены все его конститутивные компоненты.