СКЛОНЕНИЕ ИМЁН ПРИЛАГАТЕЛЬНЫХ.

Склоняться в русском языке могут, прежде всего, прилага- тельные членные, исторически образовавшиеся из нечленных, по склонению совпадающих с соответственными группами имён существительных, и местоимения и, я, е...— «он», «она», «оно».

Именительный падеж ед. числа мужского рода оканчивается орфографически на -ой или на -ый в твёрдом склонении, на -ий после г, к, х и на -ий же в склонении мягком теперь или мягком исторически (после ж, ш; ч, щ; ц). Окончание -ой выступает только под ударением — глухбй, седбй, роко- вбй, чужбй, большбй. Окончания -ый и -ий характерны для случаев неударяемости — готбвый, мйлый, надёжный, куцый, рыжий, ббль* ший. В произношении вместо орфографического ы у москвичей является звук ъ, впрочем, под влиянием графики у многих заменяемый несколько редуцированным звуком ы: мйлъй (и милый), га- тбвъй и под.

После г, к, х принято писать и, так как литературному русскому языку, как и подавляющему большинству говоров, кроме специфических положений, произношение «гы», «кы», «хы» неизвестно. Фактически, однако, в московском произношении, не отражающем влияния письма, здесь г, к, х твёрды, и за ними звучит редуцированный звук ъ, прямой наследник старого о, т. е. пишем отлогий, горький, тихий, а произносятся эти слова согласно московской норме как атлогъй, горькъй, тихъй1; возможно также произношение: атлогый, горькый, тихый.

Заметим ещё особенности произношения г. Москвы — окончания в именительном пад. ед. ч. же некого и среднего рода я и е здесь звучат одинаково: какайъ, раднайъ, та- кайъ — орфогр. какая, родная, такая; раднойъ, такойъ — орфогр. родное, такое. [199]

Родительный падеж ед. ч. мужского и среднего рода имеет своей приметой орфографически окончание -ого в твёрдом склонении и после ж, ш, ч, когда флексия ударяема; -его — в мягком склонении и после ж, ш, ч, щ, ц — когда флексия неударяема1: родного, глухого, великого, сильного, чужого, большого; давнего, древнего, свежего, лучшего, горючего, пропащего, куцего.

Произносятся эти окончания соответственно -овъ, -ъвъ и под.: радновъ, вьильикъвъ, давьньивъ, сьвьэжывъ и под. Чтение с г или h нормой литературного произношения не допускается.

Творительный падеж ед. ч. женскогорода допускает параллельные окончания -ою и -ой, -ею и -ей: тихою и тихой (радостью), давнею и давней (историей).

Множественное число, как и в украинском, различия родов не имеет: в дореволюционной орфографии существовало искусственное различение — именительный (вин.) мн. мужского рода -ые, -ие (сильные ветры, яркие огни), женского и среднего -ыя, -ия (сильныя бури, сильныя волнения, яркия краски, яркия пятна). Новой орфографией это различение, как не имеющее оснований в живом языке, отменено.

В типе «лисий, лисья» именительный (вин.)' мн. оканчивается на и: лисьи, волчьи, охотничьи, третьи (ср. и чьи).

В прилагательных нечленных неместоименных склоняемыми являются только образования с суффиксом -ин: мамин, мамина, мамино; дядин, -а, -о. И в говорах, и в живом литературном употреблении они фактически, кроме именительного (вин.) ед. и множ, числа {мамины, дядины), перешли в обычное склонение прилагательных. Ббльшая часть грамматик, однако, до сих пор законными считает только формы старинного склонения — род. п. ед. ч. мужского и среднего рода — мамина, дядина, дат. п. ед. ч. м. и ср. р.— мамину, дядину, хотя признаёт фактом предложный падеж—о мамином, о дядином вместо старинного «о мамине, о дядине». Примеры из языка писателей[200] [201] [202] убеждают, что живая тенденция отказаться от архаического склонения очень сильна, и вряд ли есть нужда этот процесс задерживать.

Остатки архаического склонения слов на -ов: отцов, -а, -о и под., более естественны: сами эти слова употребляются обычно только* в речи, стилизованной под народную или архаическую: отцова наказа, отцову веленью и под. Предложный падеж, однако, и у них возможен только с окончаниями -ом, -ой.

В архаическом слоге у писателей начала XIX века и под. можно встретить формы краткого склонения также от всяких прилагательных: «Вы помните нежданну встречу?» (Пушк.).

Норма современного литературного языка допускает подобные формы только в окостеневших выражениях: «От мала до велика», «на босу ногу» и под.

Из архаизмов склонения, встречающихся у старых поэтов, надо упомянуть род. пад. ед. ч. жен. р. на -ыя: «Досталось мне пасти иное стадо На пажитях кровавыя войны» (Жуковск.). «Иль тянет тебя из земныя неволи Далёкое светлое небо к себе?» (Жуковск.). «...В мраке прохладном под сенью дуплистыя липы» (Л. Мей, «Пустыннику», 1841).

Несклоняемое прилагательное рад, -а, -о (ср. и архаическое горазд, -а, -о) имеет множественное число рады. Гоголь и др. употребляют старинную и диалектную форму «ради»: «Это кресло у меня уже ассигновано для гостя; ради или не ради, но должны сесть» («Мёртв, души», гл. 2); у арт. Щепкина («Записки крепости, актёра»): «Степанов, синенькую и штоф водки — выдержишь тысячу палок? — Ради стараться, ваше благородие!» Ср. и у Сухово-Кобылина: «Ради стараться, ваше превосходительство» (Расплюев в «Смерти Тарелкина»).

Со склонением прилагательных связаны ставшие теперь именами существительными фамилии и названия мест. Фамилии на -ский целиком изменяются по нормальному типу прилагательных. В фамилиях на -ов и -ин специфические окончания прилагательных выступают только в творительном ед. ч.: Ивановым, Карамзиным и во всех косвенных падежах множественного числа. Ср. и названия местностей на -ово, -ино. Единственное число женского рода совпадает с обычным склонением прилагательных во всех падежах, кроме винительного: Иванову, Карамзину.

Ряд бывших прилагательных, при которых имя существительное опускалось как само собою подразумевающееся, перенял на себя роль существительных. Некоторые из подобных прилагательных и вовсе перестали согласоваться с существительными и по смыслу превратились в типичные имена предметов, но сохранили внешние особенности склонения прилагательных определённого рода: мастеровой, портной, мостовая, насекомое, животное. Заметим, что животное, насекомое, как названия существ, имеют винительный мн.

Отступает ріда (не имеющее при себе членной формы) и некоторые малоупотребительные в этой форме слова: чйхла, яра и под.

Примечание. Вёчна (при возможном вечні), діівна и под. — книжные формы, отражающие церковнославянское влияние. Из других немногочисленных исключений можно указать, напр.: мирна, спішна, цінна, йена.

Перенос ударения с первого слога на второй в женском роде мы наблюдаем и у двусложных с беглыми о, е: пблон — полні, вйден — видні, крёпок— крепкі, світе л — светлй; в словах трёхсложных, у которых в корне полногласные группы (оро, оло) с ударением на первом слоге: мблод — молодй, дброг — дорогй, сблон — солонй, и в трёх словах, имеющих в ед. ч. муж. р. в корне два слога с е: вёсел — веселй, дёшев — дешеві, зёлен — зелені.

К прилагательным, имеющим во всех формах, кроме мужского рода, ударение окончания, относятся (ограничиваемся примерами множественного числа): белы, чернй, добрй, круглы, пестрел, свежй, остры, светлй, темны. Ср. ещё и такие двусложные в мужском роде, как горяч, тяжёл, хорбш, имеющие ударение окончания в остальных формах: горячй, тяжелй, хорошй. К бблен, дблжен, ясен и под.— мн. ч. больнй, должны, ясны (при ясны). Восходящая к форме среднего рода сказуемная безличная форма звучит должно, но в сочетании должнб быть ударение падает на конечное о.

Заслуживает внимания, что ударение некоторых нечленных прилагательных мужского рода в литературном языке в настоящее время заметно отличается от ударения классических писателей и свидетельств старых грамматик (Греча, Востокова). Так, напр., Греч и Востоков произносили легбк, коротбк; Востоков —волён[204], грозен, красен (о цвете; но крісен — о красоте), ровён, резбв. Ср. у классических писателей: «А милый пол, как пух, легбк» (Пушк.). «Всё так же ль легбк его бег?» (Пушк.). «Строен, легбк и могуч и тешится быстрой игрой» (Пушк.). «Покоен, крепок и легбк На диво слаженный возок» (Некр.). «Как-то шумлив и легбк, Дождь начинается летний» (Некр.).

Нечленные формы употребляются относительно редко, и это является причиной того, что исконное их ударение забывается. Отсюда —многочисленные колебания, особенно в среднем роде единственного числа и во множественном числе. Ср.: «А кто изобрёл поцелуи, скажи. Уста его были, наверно, свежй» (П. Вейнберг), но: «Обоняние тонко в мороз, Мысли свёжи, выносливы ноги» (Некр.). «Как хороши, как свёжи были розы В моём саду, как взор прельщали мой!» (Мятлев). «Её причёска так мила, перчатки Так свёжи, видно, все мои догадки Не ложны...» (Тург.). «Как эти дни далекії» (Апухт.). «Пашни родные куда далекі!» (Никит.), но:

«Теперь я стара, так далёки Те красные дни!» (Некр.). «Небеса при жизни мне далёки...» (Андреевский).

Не редки случаи колебаний у тех же самых авторов в тех же произведениях: «Дома новы, но предрассудки стары» и «Примеры мне не ндеы» (Гриб.). «Днепра ж светлы стремнины» и «И свётлы, как заря, Два славные предстали Пред ним богатыря» (А. К. Толст.). Как показывает последний пример, особенно благоприятны условия для влияния ударения членной формы, когда нечленная выступает в роли определения при сказуемом.

Дело усложняется тем, что форма среднего рода, могущая иметь особое ударение, во многих случаях совпадает с формой наречия, которое, в свою очередь, выступает в двух функциях — собственнонаречной и сказуемной. Греч даёт, напр., для среднего рода ударение мйло, но мы в настоящее время, произнося «мне этого мйло», в фразе «это помещение малд» употребляем другое ударение; Востоков в качестве ударения среднего рода приводил бдль- но, но у нас оно теперь характеризует только наречие. Случаи, однако, вроде лермонтовского «Но окно тюрьмы высдко», где функционально наречие может смешиваться с прилагательным среднего рода (высдко — где? или — каков о?),' в речевой практике довольно часты, и им в значительной мере язык обязан неустойчивостью ударения в данных формах.

Ср. подобное колебание и в наречиях: «А дружок мой милый далекд, далёко» (А. К. Толст.). «Солнце тбплое ходит высдко» (Фет). «И далекд по вершинам разносится горное эхо» (Верес.). «Она была уж далекд»(Лерм.). «Нигде так глубдко и вольно Не дышит усталая грудь» (Некр.). «Шли мы розно. Прохлада ночная Широкд между нами плыла» (Фет). «Что звало жить, что силы горячило — Далёко за горой» (Фет).

Заметим отступающие от обычных ударения в сочетаниях: давШАм-давнд, полиым-полнд, пьяным-пьянд.

5.