§ 9. Синонимы.
Явлению омонимии противополагается явление синонимии. В языке не только существуют одинаковые по звучанию слова, представляющие собой названия для совершенно различных предметов действительности и отношений, но наблюдается и обратное, когда один и тот же предмет, вещь, явление и т.
д. можно назвать разными словами.Синонимы — слова, обозначающие одно и то же явление действительности. Однако, называя одно и то же, синонимы обычно называют это одно и то же по-разному — или выделяя в называемой вещи различные ее стороны, или характеризуя эту вещь с различных точек зрения. Именно поэтому синонимы, обозначая одно и то же, как правило, не являются словами абсолютно идентичными друг другу как в отношении семантики, так и в отношении своих эмоционально-стилистических свойств. Они почти всегда отличаются друг от друга или
- некоторыми оттенками в лексическом значении, или 2) своей эмоционально-экспрессивной окраской, или 3) принадлежностью к определенному стилю речи, или 4) своей употребляемостью, или 5) способностью вступать в соединение с другими словами. Обычно различие между синонимами идет сразу по нескольким линиям.
Так, если сопоставить синонимы труд — работа, то основное различие между ними будет заключаться в семантических особенностях слов. Синонимизироваться слова труд и работа будут лишь тогда, когда они выражают понятия «занятие, труд» или «продукт труда, изделие, произведение» (ср.: физическая работа, труд; печатная работа, труд и т. д.); слово труд имеет значение «усилие, направленное к достижению чего-либо» (ср.: с трудом встал, не дала себе труда подумать, без труда решил эту задачу при невозможности сочетаний «с работой встал» и т. д.), слово работа обладает значением «деятельность» (ср.: работа сердца), «служба» (выйти на работу, поступить на работу (при отсутствии этих значений у существительного труд) и т.
д.Разница между синонимами спать — дрыхнуть — пбчивать проявляется прежде всего в характерной для каждого слова эмоционально-экспрессивной и стилистической окраске: глагол спать является межстилевым и нейтральным обозначением соответствующего состояния, глагол дрыхнуть — просторечным и неодобрительным, глагол почивать — устаревшим и ироническим и т. д. Синонимы немного — малость, скучный — нудный дифференцируются сферой своего употребления: первые слова пар являются межстилевыми, вторые — свойственны лишь разговорно-бытовой речи. В синонимических парах аэроплан — самолет, макинтош — плащ синонимы отличаются своей употребляемостью: аэроплан и макинтош относятся к устаревшим словам, самолет и плащ входят в состав актуальной лексики современного русского языка. Синонимы внезапная — скоропостижная, карий— темно-коричневый, разбить — расквасить и т. д. отличаются друг от друга способностью сцепляться с другими словами: слова скоропостижная, расквасить прикреплены в сеоєм употреблении к словам смер/Тіь, нос (нельзя сказать «скоропостижный приезд», «расквасить врага» и т. д.), слово карий употребляется в отличие от синонимического прилагательного темно-коричневый лишь для обозначения цвета глаз и лошадей (в последнем случае как устаревшее); нельзя сказать «карий карандаш», «карее пальто» и пр.
Как видим, синонимы, называя одно и то же, всегда чем-нибудь различаются. Однако эти различия обязательно предполагают их номинативную общность, определяющую основное свойство синонимов,— возможность замены в определенных контекстах одного слова другим.
Нередко синонимы определяются как слова различного звучания, имеющие близкие значения. Такое определение неточно характеризует сущность синонимов как явления языковой системы. Можно подумать, что среди синонимов наблюдаются только такие слова, которые обязательно различаются между собой дополнительными оттенками в значении, хотя на самом деле есть и такие синонимы, различие между которыми заключается только в экспрессивно-стилистической окраске или употребляемости и т.
д. Можно также подумать, что нет синонимов, которые могут заменять друг друга (ведь значения-то синонимов лишь близкие, а не тождественные), хотя на самом деле это является важнейшим, наиболее характерным свойством синонимов, в отличие от сравнительно близких по значению, но все же несинонимичных слов.Как уже отмечалось, синонимы среди слов знаменательных частей речи всегда выступают как лексические единицы, обозначающие одно и то же явление объективной действительности. Эта одинаковая номинативная функция и является тем стержнем, благодаря которому слова в лексической системе языка объединяются в незамкнутые (в отличие от антонимов) синонимические ряды.
С одной стороны, наблюдаются небольшие и простые двучленные объединения (ср.: конь — лошадь, спелый — зрелый, выздоравливать — поправляться и т. п.), с другой стороны, существуют многочленные синонимические ряды (ср.: лицо — лик — морда — рожа — физиономия — физия — харя — мурло и др., умереть — преставиться — загнуться — помереть — скончаться и пр., недостатки — пробелы — дефекты — недочеты и т. п.).
Как в двучленных объединениях, так и в многочленных выделяется основное слово, определяющее характер всего синонимического ряда. В качестве основного всегда выступает слово (его иногда называют доминантой синонимического ряда), представляющее собой стилистически нейтральную лексическую единицу, являющуюся простым наименованием, без какого-либо оценочного момента по отношению к тому, что ею называется.
Каждое слово синонимического ряда должно быть синонимично не только основному, но и всем остальным словам данной группы. Это значит, что по крайней мере какое-либо одно значение должно быть характерно абсолютно для всех членов синонимического ряда. В силу многозначности многих слов русского языка у одного и того же слова может быть несколько синонимов, которые между собой в синонимических отношениях находиться не будут. Например, синонимами к слову тяжелый в разных значениях будут слова трудный (тяжелая, трудная работа), мрачный, безрадостный (тяжелые, мрачные, безрадостные мысли), суровый (тяжелое, суровое наказание), опасный (тяжелая, опасная болезнь), непонятный (тяжелый, непонятный язык), сварливый (тяжелый, сварливый характер).
Между собой в синонимических отношениях эти слова не находятся.Синонимы не одинаковы по своему звучанию, структуре и происхождению. Однако могут наблюдаться в языковой системе и такие синонимы, которые по своему значению и отношению к контексту не различаются в настоящее время совершенно. Они называются а б-, солютными синонимами или лексическими дуб-' летами. Их существование в языке оправдано только его развитием и представляет собой обычно явление временное. Чаще всего такого рода синонимы существуют или как параллельные научные термины (ср. лингвистические термины: орфография — правописание, номинативная — назывная, фрикативный — щелевой и т. д.), или как однокорневые образования с синонимическими аффиксами (лукавость — лукавство, убогость — убожество, сторожить — стеречь и т. д.).
С течением времени абсолютные синонимы, если они не исчезают, а остаются бытовать в языке, дифференцируются, расходятся или по семантике, или по стилистическим качествам, или по употреблению и т. д., превращаясь либо в синонимы в полном смысле этого слова (ср.: голова — глава, верить — веровать), либо в слова, в синонимических отношениях не находящиеся (ср.: любитель — любовник—• влюбленный). ;
Следует учитывать, что в целом ряде случаев в синонимах наблю-j даются очень незначительные, едва уловимые различия.
Яркая синонимика современного русского литературного языка — одно из свидетельств его словарного богатства. Она дает возможность выразить самые тонкие оттенки мысли, возможность разнообразить речь, делает язык более образным, действенным и выразительным.
Синонимия — явление всегда глубоко национальное, она создается в разных языках различными путями. Синонимы появились в русском литературном языке или в результате образования новых слов на базе существующего строительного материала, или в результате! пополнения словаря русского литературного языка за счет лексики территориальных и профессиональных диалектов, а отчасти жаргонов; или в результате усвоения иноязычных слов из лексики других! языков.
Разнообразие оттенков, свойственных синонимам, определяет особое внимание к выбору нужного слова синонимического характера, особенно при письменном общении. Необходимо выбирать наиболее образные, емкие и уместные в данном контексте слова, точно и выра-* зительно передающие высказываемую мысль, искать и находить «единственно возможные слова» (Л. Толстой) для выражения данного содержания. ,
Умение владеть синонимическими средствами русского языка проявляется как в правильном выборе из синонимического ряда соот-; ветст^ующего слова, так и в правильном употреблении синонимов ^ пределах одного контекста. Так, при переработке текста романа «Вой-1 на и мир» Л. Толстой в предложении В тот же год Илья Андреевыlt;4 умер, и, как это всегда бывает, со смертью его распалась прежняА семья слово прежняя заменяет прилагательным старая. Эта замена объясняется тем, что слово прежняя недостаточно выразительно и емка по своей смысловой наполненности: прежняя — это только бывшая ранее, прежде, не современная, устаревшая; старая же — это и дав-; няя, существующая с давнего времени, долго (ср.: старый друг, а не прежний друг; старое платье, а не прежнее платье, старая истина, а не прежняя истина и т. д.).
Употребление синонимов в пределах одного контекста может носить самый различный характер, синонимы могут использоваться с разными стилистическими целями.
С одной стороны, употребление синонимов (это, пожалуй, наиболее распространенный случай) может быть обусловлено прежде всего стремлением избежать тавтологии, слишком частого повторения одних и тех же слов: Вот пролетели дикие гуси, пронеслась вереница белых как снег красивых лебедей. (Чехов.)
С другой стороны, употребление синонимических слов может быть использовано для создания перечисления или градации: «Прощай, милый Саша!» —¦ думала она, и впереди ей рисовалась жизнь новая, широкая, просторная. (Чехов.)
Иногда используется прием «нанизывания» синонимов, например: ...я безумно люблю, обожаю музыку, ей я посвятила всю свою жизнь.
(Чехов.)Наконец, в художественной литературе употребление в одном и том же контексте разных членов синонимического ряда может быть прямо подчинено определенным стилистическим задачам, связанным с сознательной словесной «игрой». Так, например, у А. Блока: Он подошел... он жмет ей руку... смотрят его гляделки в ясные глаза.
В стихотворной речи синонимы могут использоваться в соответствии с требованиями ритма и рифмы. Ср.:
- Домов затемненных громады Осадной поры тишина.
В зловещем подобии сна. Но тишь разрывается боем,
В железных ночах Ленинграда Сирены зовут на посты.
(Тихонов.)
- Уж я не верю увереньям, Уж я не верую в любовь
И не могу предаться вновь Раз изменившим сновиденьям.
(Баратынский.)
Излюбленным приемом употребления синонимов в художественной и публицистической литературе является их антонимизация, превращение их из названий одного и того же в наименования как бы разных явлений. Именно на противопоставлении синонимических лицо и рожа построена, например, Вяземским эпиграмма «Двуличен он!»: Двуличен он! Избави боже: Напрасно поклепал глупца. На этой откровенной роже нет и единого лица.
Не менее удачным является подобное использование синонимов Мартыновым, с их помощью поэт очень скупо, но удивительно ярко показывает зарождение у лирического героя любви: Но теперь я отчетливо вижу, различаю все четче и четче, как глаза превращаются в о чи, как вуста превращаются губы, как в дела превращаются речи.
Выше уже говорилось об историческом характере синонимической системы современного русского литературного языка, которая постоянно перестраивается в связи с соответствующими изменениями в лексике вообще. Слова, ранее в синонимических связях друг с другом не находившиеся, с течением времени становятся синонимами, и наоборот. Поэтому синонимические ряды меняются как качественно, так и количественно. Если мы обратимся к синонимическому ряду во главе с основным словом глаза, то увидим, что в древнерусском языке указанное слово (обозначая стеклянный шарик) не входило в соответствующий синонимический ряд: как обозначение органа зрения слово глаза укрепляется в русском языке лишь в XVI в. Если мы обратимся к литературному языку первой четверти XIX в., то увидим также, что в разбираемый ряд входило и слово взоры, сейчас к нему не относящееся (ср.: Заметя трепетный порыв, с досады взоры опустив в черновике даже: На взоры брови опустив, надулся он. — Пушкин).
Существование фразеологических оборотов, эквивалентных слову, и возможность выразить понятия описательно обусловливают наличие синонимических отношений не только между словами, но и между словами и выражениями. В таких случаях фразеологический оборот входит в соответствующий синонимический ряд в качестве одного из его членов (ср.: наверняка — определенно — как пить дать; неожиданно — внезапно — как снег на голову; выпороть — отодрать — прописать ижицу, препятствие — помеха — камень преткновения; солнце — дневное светило (ср.: Погасло дневное светило.— Пушкин), река — водный рубеж (ср.: Осенний дождь стучит о подоконник Пока еще осколками свинца. Пока еще восходы и закаты Солдатской кровью крашены. Пока Зовется водным рубежом река.— Гудзенко) и т. д.
Существование синонимии слова и фразеологического оборота —• при тенденции к краткости и лаконичности — приводит к возникновению на базе фразеологических оборотов новых слов: Вавилонское столпотворение — столпотворение, перемывать косточки — костить, зажмурить глаза — зажмуриться, пойти на лад —¦ наладиться и т. д. Впрочем, наблюдается здесь и обратный процесс «разложения» слова на фразеологический оборот (ср.: спят — объяты сном, ударить — нанести удар, бороться — вести борьбу и пр.).
Богатая синонимическая система современного русского языка не исключает вместе с тем и того факта, что целый ряд слоз не имеет синонимов (в первую очередь это различные термины).
Среди синонимов наблюдаются не только разнокорневые (цепи — оковы — вериги, назад — обратно — вспять, дорога — путь — стезя и др.), но и родственные, имеющие одну и ту же непроизводную основу (чаща — чащоба, прошлое — прошедшее, лиса — лисица, учеба — ученье и т. д.). Такие синонимы можно назвать однокорневыми. Однокорневые синонимы представляют собой ^лова, возникшие на основе слов одного и того же корня, иногда даже на базе той же самой производящей основы (ср.: туристская — туристическая, восседать — сидеть, рыбак — рыбарь, лгун — лжец, нарочно — нарочито и т. п.).