§ 5. Роль в обновлении литературного языка в ХѴІІІ в. новых литературных жанров.
Начало работы над живым русским художественным языком хронологически совпадает с отражением впервые на русской почве французского литературного влияния. Конечно, не только причинами биографического характера нужно объяснить выступление Тредиаковского против исключительной роли греческого и латыни и подчеркнутое в нем восхваление французского языка: «Однако и сей [латинский], равным образом, столько ж непристойно величается сим именем2: обличает его спесь Английской, показывает чванство его Италиянской, доносит на тщеславие его Немецкой, но сильнее всех доказывает его в том гордость Французской».
Выступление Тредиаковского было одним из первых выражений осознанной потребности порвать вообще с источниками образованности схоластической (в том числе, видимо, с традицией латино-польско-украинской, этой западной прививкой к старому идеологическому стволу церковнославянской письменности) и перейти к восприятию других уже заявивших свою силу словесных культур: то, что говорилось о правах языков, фактически имело в виду новые литературные жанры3. [60] [61]Преодолев прежнее подражание греко-болгарским, после — латино-польским образцам, русская литература и ее язык должны были стать на некоторое время на новый путь подражания. Что этот именно путь был тем, который предстоял «начинателям» (так прямо и говорил о своем поколении Тредиаковский: «Впредь твердо надеюсь, малый, узкий и мелкий наш поток, на- полнився посторонними струями, возрастет в превеликую, пространную и глубокую реку. Довольно с нас ныне и сея единыя славы, что мы начинаем»[62] [63]), сознавалось с полной определенностью.
Русский язык, по мнению Тредиаковского, как и другие европейские, сумеет доказать свои права сравнительно с классическими, «ежели сперва многие переводы с других языков и начнет, и совершит, и сим образом пословия своего сочинения вычистит, а при всем том, многие и различные вещи именами называя, богатое изобилие слов получит».
Три первых практических деятеля новой художественной литературы (Тредиаковский, Ломоносов и Сумароков)2 отдают дань разным иностранным литературно-языковым влияниям.
Принципиального значения не имеет, что наряду с проводниками главным образом французского влияния Тредиаковским и Сумароковым путь новым жанрам прокладывает превосходящий их талантом Ломоносов, тяготеющий к немецкому (в своем художественном творчестве — к поэзии Гюнтера, в теоретических концепциях — к Готтшеду): германское влияние этого времени само по себе является в большой мере передатчиком французского и так же, как и последнее,— и в этом существо дела,—несет с собою новые литературные жанры, как такие, которые требуют культуры иного, не традиционного книжного языка.