Реакция на языковые сообщения
С лингвистической точки зрения наиболее интересно общение человека с механизмами, которые могут выдавать сообщения на естественном языке, в первую очередь это персональный компьютер.
Для взаимодействия с ним человек располагает большим набором команд. В ответ — компьютер либо совершает определенные действия, возможно, сообщая о них (например, Подождите, идет подготовка к выключению компьютера или Модем успешно установлен), либо отказывается их совершать, выдавая соответствующую диагностику (например: Не удается открыть документ), либо требует дополнительных сведений (например, при проверке на вирусы: Укажите путь лечения) и т. п.Разумеется, набор высказываний у компьютера достаточно ограничен, поскольку разработчики не могут предусмотреть все возможные ситуации.
Проанализируем, чем взаимодействие человека с компьютером отличается от общения человека с человеком.
Компьютер — формалист, он воспринимает всё буквально и не признает никаких «я имел в виду»: если при вводе команды мы ошибемся хотя бы в одном символе, компьютер откажется ее выполнять.
Человек избегает буквальных повторов. Так, человек, не получив адекватного ответа на свой вопрос, скорее всего, попробует задать его немного иначе, скажет то же самое другими словами, хоть чуть-чуть да изменит его, во всяком случае вряд ли повторит одну и ту же формулировку больше двух раз. Компьютер же, напротив, будет повторять одну и ту же формулировку до тех пор, пока пользователь не изменит ситуацию.
Человек не может долго ждать ответа (реакции на свои действия), он теряет терпение и начинает раздражаться, машина же может ждать бесконечно.
Человек выбирает различные речевые средства в зависимости от адресата, компьютер же одинаково «общается» со всеми и вынуждает человека подстраиваться к нему. При наличии иерархически неравных отношений между говорящими, нижестоящему приходится затрачивать больше усилий для «приспособления» к адресату, чем вышестоящему.
Однако компьютер (который, разумеется, не включен в общественную иерархию, но во всяком случае ему скорее пристала роль помощника, т. е. «подчиненного», а не «руководителя») занимает позицию «ситуативного тирана», что вызывает закономерное раздражение.Эти достаточно тривиальные рассуждения существенны, однако для объяснения психологического восприятия человеком машинных сообщений, и, соответственно, для анализа его реакций на них.
Многие «высказывания» компьютера вступают в конфликт с постулатами речевого общения, сформулированными Г. Грайсом. Хотя, как отмечают специалисты, постулаты речевого общения нередко нарушаются, не создавая помех в общении: «Говорящие часто не бывают краткими и достаточно информативными, при этом они могут говорить лишнее, не всегда говорят правду, не всегда говорят ясно, избегая двусмысленностей» [Ермакова, Земская 1993: 35]. Такие ситуации нормальны, когда речь идет о сфере фатики и других видах непринужденного общения, не направленных специально на обмен информацией, как в случае с компьютером. При установке на make know и make do виды дискурса (два из пяти видов речевого взаимодействия, по Н. Д. Арутюновой) соблюдение постулатов, относящихся к категории «способа» (главное из них — Выражайся ясно), необходимо. Однако «ясность» — достаточно субъективное понятие, оно зависит во многом от широты общей апперцепционной базы собеседников. В нашем случае чем опытней пользователь, тем ясней для него сообщения компьютера. Например, сообщение: Ошибка 11087... ставит в тупик не только простого пользователя, но и специалиста. Если бы это говорил человек, то он нарушал бы постулат «Избегай непонятных выражений» (относящийся к категории Способа).
Хотя зачастую неадекватные действия компьютера связаны с неправильными действиями пользователя (что им впоследствии осознается), на эмоциональном уровне человек может испытывать раздражение от неадекватности (в человеческих терминах, тупости) выдаваемых сообщений или даже чувствовать себя задетым их сухостью и категоричностью.
Параллельно осуществляется два вида взаимодействия, которые очень четко отграничены друг от друга: в письменной форме (на уровне действий) человек играет по правилам машины, в устной — отыгрывается на ней (за свои и ее ошибки).В свете вышесказанного интересно проанализировать отрывок из книги Умберто Эко, являющегося, в частности, крупным специалистом в области семиотики и уделявшего большое внимание кодам общения (см., например: У. Эко «Отсутствующая структура»). В следующей цитате представлен пример совмещения двух параллельных видов взаимодействия с машиной.
«Естественно, как только я вставил дискету в компьютер, на экране появился вопрос: “У тебя есть пароль?” Бельбо (хозяин компьютера. — А. 3.) был человеком вежливым. Он избегал выражений в повелительном наклонении.
Машина не хочет со мной сотрудничать, она четко знает, что должна получить пароль, пароля нет, поэтому она молчит. Как будто говорит мне: “Подумай только, всё, что ты хочешь знать, находится здесь, в моем нутре, но ты рой, рой старый крот, все равно ничего не получишь”. (...) Ключевое слово для Абулафии (имя компьютера. — А. 3.) могло состоять из семи букв...».
Далее герой анализирует варианты, пытается восстановить ход мысли своего друга, строит весьма изощренные гипотезы, оглядывая его комнату в поисках намека, ключа к решению загадки. Это занимает у него много часов.
«Я придумал объяснение и надеялся, что оно будет правильным. (...) Но поскольку я был пьян, то уселся за клавиатуру и набрал имя SOPHIA. Машина снова вежливо спросила: “У тебя есть пароль?”. Идиотская машина, даже мысль о Лоренце не растрогала тебя. (...)
Наконец, из ненависти к Абулафии (именно к самому компьютеру, а не к его хозяину! —А. 3.) на ее надцатый тупой вопрос (“У тебя есть пароль?”) я ответил: “Нет”.
И вдруг на экране замелькали знаки, линии, указатели, целый каскад слов.
Я открыл секрет Абулафии» (У. Эко, Маятник Фуко).
Таким образом, секрет заключался именно в смене кода общения, т.
е. переносе эмоций в сферу рационального.Другой, менее изящный пример такого совмещения можно наблюдать, когда человек в сердцах ударяет, например, по телефону-автомату, проглотившему монету, и добивается желаемого результата, т. е. — соединения.
Сопоставляя вводимые человеком команды и сообщения, выдаваемые компьютером, с тремя основными функциями языка (по В. В. Виноградову), можно сказать, что они ориентированы обычно на воздействие, реже на сообщение, но никак не на общение. Посмотрим, что же заставляет человека выходить за рамки взаимодействия с машиной на «ее языке», включать дополнительный код общения. Здесь, в отличие от упомянутых в начале статьи примеров, толчком к этому может явиться не только «неповиновение» машины. Человек иногда непроизвольно реагирует на языковые сообщения как на реплики живого собеседника, срабатывает «языковой рефлекс». Причем родной язык, естественно, вызывает более сильную реакцию, чем иностранный. На родном языке человек особенно чуток к форме выражения, к стилистической окраске высказывания, она маркирует принадлежность высказывания к определенному жанру, несет эмоциональный заряд. Определенная форма высказывания часто коррелирует в сознании человека с определенной интонацией. Впрочем, большой класс высказываний, преимущественно информативнонейтрального характера, допускают широкий спектр интонационных реализаций. Человек мысленно реконструирует интонацию в зависимости от того, какие последствия несет для него сообщаемая информация[141].
Таким образом, языковое воплощение машинных сообщений может вызывать помимо рациональной реакции и непосредственный эмоциональный отклик (например, раздражение или усмешку от корявости фразы: Установка связи с Соединение).
В этом ряду наиболее сильным коммуникативным воздействием обладают вопросы, поскольку вопрос требует ответа. Например, компьютер спрашивает пользователя: Для того чтобы завершить изменение параметров, необходимо перезагрузить компьютер. Сделать это сейчас? (предлагает варианты выбора «Да» и «Отмена»). Человек щелкает мышью на «Отмена», сопровождая это действие словами: Спасибо не надо //. Произносятся такие фразы вслух или про себя, зависит от настроения, характера человека, присутствия других лиц и прочих обстоятельств, но даже если они и не озвучиваются, тем не менее, они могут возникать в сознании как вполне оформленные высказывания.