Разновидности статических ситуации Основания для классификации
Статические ситуации неоднородны. Это касается и нефазовости, и неагентивности. Используя в качестве основания для их классификации степень связанности статического признака и его носителя (или, иначе, степень стабильности обозначаемого признака во времени), их можно подразделить на три группы: постоянные, устойчивые и временные [Недялков, Яхонтов 1983: 5—6; Падучева 1985: 222—224; Князев 1989а: 15—23; 19896: 85—87].
Постоянные свойства и соотношения включают в свой состав неизменные параметры объектов, отношения неотчуждаемой принадлежности, пространственное расположение неперемещаемых объектов, свойства и соотношения абстрактных объектов и классов:
- Если выпадало часа три свободного времени, они уезжали гулять в Спасское-Лыково. (...) Село стояло на высоких холмах, поросших сосновым бором (Ю. Трифонов. Другая жизнь);
- В отредактированных Я. К. Гротом выпусках содержатся слова от А до Д включительно [Шмелев Д. 1977: 45];
- Каждая цивилизация, социальная система характеризуется своим особым способом восприятия мира (А. Гуревич. Категории средневековой культуры).
К устойчивым состояниям относятся прежде всего обозначения умений, навыков, предрасположений (диспозиций), устойчивых эмоциональных и интеллектуальных отношений: знать, любить, уметь, иметь, хотеть и т. п. В отличие от постоянных свойств и соотношений связь субъекта с предикатами этой группы «не является абсолютно незыблемой и неизменной. Можно знать что-то в течение какого-то времени, а потом забыть; любить кого-то, а потом разлюбить; иметь что-то, обладать чем-то, а потом лишиться, потерять это; уметь делать что-то, а потом разучиться. (...) Тем не менее “положения вещей”, описываемые предикатами рассматриваемого типа, представлены в языке как естественным образом длящиеся, по своей природе к изменению не склонные, не ограниченные каким-то определенным периодом времени, как положения дел с диффузными временными границами» [Булыгина 1982: 46].
В отличие от предыдущих двух разновидностей статических признаков, предполагающих «включение субъекта в класс ему подобных, скрытую классификацию, основанную на разных признаках однородных предметов» [Вольф 1982: 312], например, на знающих и не знающих английский язык, временные состояния актуальны в течение какого-то конкретного ограниченного периода времени и характеризуют лишь одну из «стадий» существования носителя данного состояния:
- Они сели в длинном коридоре на деревянную скамью, Даня был в белом халате. (...) На ухе, на лбу, на лице у Алеши белели наклейки, лоб пересекала повязка, руки покоились на широкой перевязи — чистый инвалид (М. Рощин. Осень у Шатуновых);
- Луна висела над противоположным лесистым берегом, большая и желтая. Явственно виднелись очертания лунных морей, рассеянный призрачный свет исходил от нее, как бы не достигая земли. Кусты и скошенные луга были темны, на том и другом берегу. Везде было тихо, таинственно и печально (В. Белов. Чок-получок).
Помимо сочетаемостных ограничений, общих для всех статических предикатов, каждая из упомянутых выше их разновидностей имеет и свои специфические черты. В целом, чем теснее связь между статическим признаком и его носителем, тем более ограничены его возможности сочетаться с различными обстоятельствами времени, длительности и повторяемости.
Постоянные свойства и соотношения практически не сочетаются ни с какими темпорально-аспектуальными обстоятельствами такого рода[354]. В предложение (116) нельзя ввести ни показатели длительности, в том числе и неограниченной, ни показатели временной локализации, хотя логического противоречия в этом случае не возникло бы:
(116') Это село 'всегда (*долго, *в тот момент) стояло на высоких холмах.
Аномальность подобных предложений можно объяснить тем, что выделение какого-то момента или периода времени либо подчеркивание постоянности признака прагматически оправдано лишь в том случае, если в другие моменты времени этот признак мог бы и не иметь места.
Аналогичный семантический эффект — и по той же причине — может иметь и употребление таких предикатов в форме прош. вр., при том, однако, условии, что она используется в дейкти- ческой функции для ограничения времени существования статического признака[355]:- а. Сейчас этот словарь содержит слова от А доДgt; ‘раньше состав словаря был иным’;
б. Раньше этот словарь содержал слова от А до Дgt; ‘сейчас состав словаря иной’.
Можно сказать, что в примерах типа (121) постоянный статический признак переосмысляется как устойчивый. Устойчивые состояния свободно сочетаются с обстоятельствами времени, обозначающими «широкий» временной период, и показателями неопределенной длительности типа долго, все еще, причем их присутствие влечет за собой то же семантическое следствие: за пределами указанного интервала ситуация не имеет (не имела, может не иметь) места:
- Пессимистическое понимание современности было широко популярно в средние века: (...) п р еж де люди были здоровыми и рослыми, ныне они хилые и маленькие: в былые време- н а жены оставались верными мужьям, а вассалы — своим сеньорам — теперь — не то (А. Гуревич. Категории средневековой культуры);
(\2Ъ) Даже после изобретения и распространения в Европе механических часов они очень долго не имели минутной стрелки (Там же) gt; ‘теперь имеют*.
Хотя устойчивые состояния абстрагированы от непосредственного протекания во времени, они, «будучи истинными в течение некоторого периода времени, тем самым являются истинными для любого момента времени, лежащего внутри этого периода» [Булыгина 1982: 46—47; ср. Селиверстова 1982: 93—98; Козинцева 1991: 23]. Впрочем, некоторые эмоциональные состояния способны совмещать непрерывность реализации с отсутствием временных границ — локализацией в сверхдолгом временном интервале, как в примере (124), а с другой стороны, истинность устойчивого состояния как обобщающей характеристики того, кому оно приписывается, допускает и противоречащие ему конкретные проявления, как в примере (125):
- Люди считают меня смелой, а, в сущности, я трусиха. (...) В высшей степени не боюсь начальства. И вместе с тем втайне, внутри себя, непрерывно боюсь. Чего? Пожалуй, судьбы, чего- то нависшего, подстерегающего (И. Грекова. Кафедра);
- Он был скуп, но в эти минуты Ничего не жалел и однажды с такой силой трахнул об пол дорогую Психею, что она рассыпалась в порошок (В. Каверин. Освещенные окна).
Общей чертой постоянных и устойчивых статических признаков является их «неквантифицируемость» [Булыгина 1982: 36—38; Козинцева 1991: 22—24], проявляющаяся прежде всего в невозможности введения показателей ограниченной и неограниченной кратности (счета и итеративности), отвечающих на вопросы сколько раз?, как часто?, в конструкции с единичным конкретным субъектом типа *Мой брат дважды (*часто) знал английский язык. В конструкциях же с множественным или обобщенным субъектом показатели итеративности возможны, но в этом случае они имеют дистрибутивно-кван- торное значение, выражая степень характерности признака для данного класса [Падучева 1974:96; Булыгина 1982:44—48; Hintikka 1982: 8; Князев 1983:153—154]. При этом всегда понимается как ‘все*, часто — как ‘многие*, иногда — как ‘некоторые’, обычно — как ‘большинство’ и т. д.:
- По морской негласной традиции корабль должен всю жизнь носить то имя, которое дано ему при рождении; переименование же всегда ведет к несчастью (В. Шефнер. Имя для птицы) gt; ‘всякое переименование ведет к несчастью*;
- Я не боюсь того, чего обычно боятся женщины: темноты, выстрелов, мышей, техники (И. Грекова. Кафедра) gt; ‘боится большинство женщин’.
Что же касается квантифицируемых временных состоя н и й, то в их контексте эти показатели выражают обычно свое основное итеративное значение:
- Давно не стоял Николай на этом месте, а раньше стаивал часто (М. Рощин. Осень у Шатуновых);
- ^4 по воскресеньям и в праздничные дни красуется самовар на столе, начищенный до золотого сияния (Н. Кузьмин. Круг царя Соломона).
Тем не менее они могут и в этом случае выражать дистрибутивно- кванторное значение, что может приводить к неоднозначности.
Так, сочетание обычно заряжена в примере (130) можно понять и как ‘у большинства агентов заряжена’, и как ‘в большинстве моментов времени заряжена’:- Пистолет был не «ТТ», а «Браунинг Лонг 07», калибром девять миллиметров, именно та машина, которая у немецких агентов обычно заряжена разрывными пулями с ядом (В. Богомолов. Момент истины).
Возможно выделение и других, лексически более ограниченных разновидностей статических ситуаций. Таковы, например, необратимые состояния быть спелым, быть лопнувшим, быть гнилым, совмещающие черты временных и устойчивых состояний [Недялков, Яхонтов 1983: 6]. Подобно временным состояниям, они имеют конкретную непрерывную временную протяженность и характеризуют одну из стадий существования их носителя. Вместе с тем, поскольку из такого состояния нельзя вернуться к исходному, необратимым состояниям, как и устойчивым, свойственна неквантифицируемость, и их сочетания с итеративными обстоятельствами имеют дистрибутив- но-кванторное значение: часто (« ‘многие’) бывают гнилыми; лишь иногда («‘очень немногие’) бывают неспелыми.
Разновидности деагентивности также могут быть основанием для классификации статических ситуаций. Так, «желание как таковое статично и не предполагает изменения», причем «существенной особенностью желания является неконтролируемость, непроизвольность (разрядка И. Ш. — Ю. К.) возникновения и “имения” в уме желаемого» [Шатуновский И. 1996: 294,295]. Между тем при сопоставлении двух основных русских глаголов желания хотеть и хотеться исследователи усматривают различие между ними именно в степени агентивности. Так, анализируя значение глагола хотеться, Ю. Д. Апресян отмечает: «этот глагол имеет то же самое семантическое ядро, что хотеть, но другую смысловую надбавку: желание рассматривается как результат действия какой-то трудно определимой силы, присутствие которой человек ощущает в себе» [Апресян Ю. 1995: 480]. Сходное различие устанавливается и между парами типа Он не спит — Ему не спится: во втором предложении «к предикату, выражающему бессонное состояние», добавляется «оттенок непроизвольности состояния, переживаемого субъектом помимо своей воли и желания» [Кацнельсон 1972: 61].
По мнению Г. А. Золотовой общим значением конструкций типа Ему не спится является значение «инволютивности», понимаемое как «независимость предикативного признака от воли субъекта» [Золотова, Онипенко, Сидорова 1998: 124][356].Исходя из принятого здесь понимания статичности как сочетания нефазовости (неизменности) и неагентивности (неконтролируемос- ти), можно было бы согласиться с тем, что «статическая ситуация всегда неконтролируемая» [Падучева 1996: 127]. В то же время нужно иметь в виду, что сами по себе признаки фазовости/нефазовости и агентивности/неагентивности взаимно независимы [Булыгина 1982: 21, 68—69; Ван Валин, Фоли 1980/1982: 383], причем как сочетания нефазовости с агентивностью, так и сочетания фазовости с неаген- тивностью нередко также называют состояниями (статическими ситуациями).