§ 25. Расширение синтаксической способности наречия примыкать к имени существительному
В современном русском языке у наречий расширяется способность примыкать к имени существительному, особенно в именных словосочетаниях. Наречие все чаще выступает в роли несогласуемого именного определения, образуя конструкции, синонимичные сочетаниям имени прилагательного и существительного.
Эти новые приемы употребления наречий ломают традиционное понимание наречия как "признака признака", т.е. как части речи, обозначающей признак глагольного действия или качества имени прилагательного.Легко понять и объяснить широкую возможность сочетания наречия с отглагольными именами существительными (например: бег взапуски, разговор по-немецки, переписка набело и т.п.). Но разнообразные случаи соединения имен существительных не-отглагольного типа с наречными определениями представляют, несомненно, новый этап в эволюции грамматической системы русского литературного языка XIX— XXвв. Это явление находит себе частичную параллель в широком развитии определительных грамматических отношений между существительными, выражаемых предлогами (ср.: боксер в легком, тяжелом весе; дети до двенадцати лет; деньги на ремонт; машина на свободном ходу и т.п.). Приименные наречия являются грамматическими синонимами одновременно и прилагательных, и предложных конструкций с именем существительным. Ср., например, у Достоевского в "Записках из Мертвого дома": "Были здесь убийцы невзначай и убийцы по ремеслу, разбойники и атаманы разбойников". Ср. семантические оттенки выражений: цветы весной и весенние цветы. Широкое употребление наречий в роли определений имени существительного, несомненно, содействует функциональному сближению наречий с прилагательными. Категория наречия вторгается в сферу функций имени прилагательного (ср.: обед даром и даровой обед; Москва сегодня и сегодняшняя Москва; парк летом и летний парк и т.п.)27 . Это явление отчасти вызвано развитием новых семантических оттенков в характере связи прилагательного с существительным.
Имя прилагательное, стоя на своем нормальном месте перед определяемым существительным, все теснее и теснее сливается с ним в грамматическое единство. Оно образует вместе с определяемым существительным семантически целостное "потенциальное слово", фразеологическую единицу. Эта тенденция выражается в увеличении числа таких фразеологических единиц, таких составных терминов, как лошадиная сила, белая горячка, рабочий день, лакмусова бумага, бабье лето и т.п. (ср. тип сокращенных обозначений с прилагательно-определительной "темой" в первой части: соцсоревнование, комвуз, агитпункт, мединститут и т.п.); в росте образований типа вечерка, вместо вечерняя газета, и в невозможности инверсивной постановки прилагательного при словах полунаречного, полусуществительного типа, например ранним летом (для современного языка невозможно: Летом ранним и душистым мы сидели в лесу).Сочетания наречий с существительными более аналитичны, более богаты оттенками обстоятельственных отношений, чем сочетания существительных с прилагательными (ср.: губки бантиком; душа нараспашку, ср.: открытая душа; город ночью и ночной город и т.д.)28 .
Итак, происходит двусторонний, диалектический процесс: наречия синтезируют в своем морфологическом составе некоторые виды предложно-аналитических отношений или беспредложных именных связей и в то же время содействуют ограничению синтетической системы прилагательных (ср. видимую однородность с наречными конструкциями сочетаний, вроде цвета хаки, цвета электрик, цвета "сомо", лотерея-аллегри и т.п.; ср. общность формы сравнительной степени у прилагательных и наречий). 4. ПРОЦЕССЫ АДВЕРБИАЛИЗАЦИИ ДРУГИХ ЧАСТЕЙ РЕЧИ