Радикальное отрицание в каузативной конструкции

На фоне всего того, что было сказано в разделе 4.7 о неподавляемости (а зна­чит и неотрицаемости) презумпций, следует отметить, что в русском языке име­ется конструкция, в составе которой отрицание на первый взгляд отрицает пре­зумпцию.

Расщепленная каузативная конструкция

В Кустова 1996 (см. также Кустова 2004: 214—231) были рассмотрены две кон­струкции с каузативным глаголом. Ср. предложения (Іа) и (16):

(1) а. Его женитьба на служанке опозорила семью; б. Он опозорил семью женитьбой на служанке.

В примере (Іа) обычная каузативная конструкция с событийной каузацией: ка­узативный глагол в норме связывает две ситуации; в (Іа) это женитьба, каузатор,

и позор, эффект. А каузативная конструкция в (16) была названа в Кустова 2004 личной. Особенность каузативной конструкции в (16) состоит в том, что она является результатом своего рода расщепления событийной каузативной конструкции в (Іа), см. Падучева 2004: 283. В расщепленной конструкции может действительно возникать подлежащее-лицо и дополнительный агентивный смысл: так, в (26), в отличие от (2а), Ваня мог иметь целью обрадовать маму:

(2) а. Ванин приход обрадовал нашу маму;

б. Ваня обрадовал нашу маму своим приходом.

Но это не обязательно. Предложение (3) (пример из Паду чева 2004:283) может иметь две интепретации. Интепретация (і) агентивная; семантическая роль подлежащего — Агенс, ИГ в твор. падеже обозначает его деятельность. А интепретация (іі) неаген­тивная; семантическая роль подлежащего — Мишень (т. е. Адресат эмоции):

(3) Родственники раздражали его бесконечными вопросами =

(i) Родственники задавали много вопросов, имея целью его раздразить (разо­злить);

(ii) Родственники задавали много вопросов, и это его раздражало.

В примере (4) подлежащее в расщепленной конструкции однозначно неагентив­но; каузация неконтролируемая:

(4) а. Мой проигрыш огорчил отца;

б. Я огорчил отца своим проигрышем.

Это тем более ясно для примера (5). где дополнение в твор. падеже выражает свойство, а подлежащее — носитель свойства и вовсе не лицо:

(5) Письма Сельвинского молодым поэтам удивляют своей щедростью ( ‘Ваня пришел’; б. Ванин приход не обрадовал нашу маму э ‘Ваня пришел’.

Что же касается расщепленной конструкции, то тут ситуация иная.

Радикальное отрицание

Как было обнаружено в Кустова 1996, в расщепленной каузативной конструкции пропозиция, соответствующая актанту-каузатору, может подвергаться отрицанию. В самом деле, отрицание при глаголе в составе расщепленной конструкции может иметь две интерпретации:

(8) Иван не порадовал нас своим возвращением =

(i) ‘То, что Иван вернулся, нас не порадовало’;

(ii) ‘Иван не вернулся, тем самым нас не порадовал’.

При интерпретации (і), со стандартным отрицанием, отрицается компонент эф­фект, ассерция утвердительного предложения, а пропозиция Р, каузатор, ведет себя как презумпция, т. е. является истинной и в исходном предложении, и в его отрицании:

(9) а. Иван порадовал нас своим возвращением п ‘Иван вернулся’;

б. Иван не порадовал нас своим возвращением z> ‘Иван вернулся’.

А отрицание с интерпретацией (іі) можно назвать радикальным (в Кустова 1996 оно названо импликативным), поскольку оно отрицает не только пропози­цию Q, эффект, которая была в (9а) ассерцией, но и пропозицию ‘Иван вернулся’, каузатор, которая составляла в предложении (9а) презумпцию. Путь к радикальной интерпретации отрицания в расщепленной каузативной конструкции можно пред­ставить так.

Прежде всего следует обратить внимание на то, что интерпретация (8іі), в отли­чие от (8і), предполагает фразовый акцент на пропозициональном актанте:

(8і) Иван не порадовал^ нас своим возвращением;

(8іі) Иван не порадовал нас своим возвращениемх. .

Следовательно, это отрицание типа смещенного, см.

Однако обычное смещенное отрицание дало бы отрицание акцентно выде­ленного актанта Р, каузатор, а остаток, т. е. компонент Q, эффект, отодвинулся бы

в презумпцию, т. е. не подвергся отрицанию. Так, предложение Я не начал книгу с предисловия, со смещенным отрицанием, означает: ‘я начал не с предисловия’ [ассерция], ‘я начал с чего-то другого' [презумпция]. Для (8іі) смещенное понимание отрицания дало бы смысл: ‘Иван не вернулся' [ассерция, которая приняла на себя отрицание], ‘Иван нас порадовал чем-то другим’ [презумпция, которая не отрица­ется]. Между тем радикальное отрицание отрицает не только пропозициональный актант Р, каузатор, но и сам каузативный глагол, т. е. компонент Q, эффект.

Можно думать, отрицание компонента Q, эффект, возникает за счет контекстной идентифицирующей импликатуры: для (8іі) это вернуться — значит порадовать'. Именно в силу этой импликатуры (в дополнение к коммуникативной перестройке) мы получаем второе отрицание и интерпретацию (8іі) ‘не вернулся, тем самым нас не порадовал’. Т. е. в предложении, которое является исходным утвердительным при радикальном отрицании, не только пропозициональный актант Р меняет ста­тус презумпции на статус ассерции, но и компонент Q меняет статус презумпции, который был бы положен ему при чисто коммуникативной перестройке, и становится импликативом, см. раздел 4.5:

(10) Иван не порадовал нас своим возвращением \ = неверно, что (Иван вернулся, тем самым нас порадовал) =

Иван не вернулся, тем самым нас не порадовал.

В отличие от стандартного отрицания при каузативном глаголе, которое отрица­ет пропозицию глагола потому, что она ассерция, радикальное отрицание отрицает эту^г пропозицию только в силу идентифицирующей импликату ры.

Показателен пример (11):

(11) Мы не оскорбим нашего учителя покупным подарком.

Радикальная интепретация отрицания в (11) — ‘не подарим покупного подарка, тем самым не оскорбим'. Она основана на импликатуре ‘подарить человеку покуп­ной подарок — значит оскорбить его’, так что не подарить покупного подарка — это единственная возможность не оскорбить^[5]. Вне этой импликату ры предложение по­нимается со стандартным отрицанием.

Итак, в отличие от «внешнего отрицания» (см. раздел 4.7), которое якобы подав­ляет пресуппозицию утвердительного предложения, сводя ее ко второй ассерции, радикальное отрицание в расщепленной каузативной конструкции не отрицает пре­суппозиции. Радикальное отрицание — это отрицание предложения, в котором про­позициональный актант каузативного глагола в результате коммуникативной пере­стройки получил ассертивный статус. А отрицание пропозиции самого кауіативного глагола возникает как следствие идентифицирующей импликату ры. которая может возникать в контексте глаголов с определенной семантикой.

В расщепленной конструкции каузативный глагол утрачивает фактивность как неотъемлемую характеристику. Отсюда неоднозначная интерпретация его пригла­гольного отрицания.

Примеры

В Кустова 1996 в качестве примера импликативной (иначе — радикальной) ин­терпретации отрицания приводится предложение (12а); для сравнения, в (126) стан­дартное отрицание, сохраняющее презумпцию:

(12) а. Он хоть и проиграл в карты целое состояние, но по крайней мере не опозорил

семью женитьбой на служанке х. ; б. Он не опозорил'* семью женитьбой на служанке.

В (12а) для однозначно радикальной интерпретации отрицания требуется контекст, который сместит акцент на компонент Р и как бы склеит две пропозиции в одну. См. однозначно радикальную интерпретацию отрицания в примерах (13)—(16), на которых видно, что отрицание, хотя оно стоит при каузативном глаголе, отрицает, прежде всего, пропозицию Р, выраженную подчиненным существительным в твор. падеже; отрицание предикации самого каузативного глагола порождается идентифи­цирующей импликатурой.

(13) Редкие недовыписанные родильницы не тревожат шарканьем X. пустынные коридоры... [Т. Соломатина. Акушер-ХА! Байки (2009)]

(14) Брови его не сдвинуты, и тучи рассеялись, лицо его просветлело и сияет поко­ем, взгляд его не летит вдаль, и шум городов не беспокоит его криками и мольбамих . [Улья Нова. Инка (2004)]

(15) Занимать денег у Фили Герой не стал — и тем самым остался на равных со ста­рым приятелем, не испортил дружбу деньгами х. . [М. Чулаки. Примус // «Звезда», 2002]

(16) Еще один ребенок удивил Бритоголового тем, что вышел самым естественным образом, через родовые пути, но и он не порадовал его наличием пуповиных . [Л. Улицкая. Казус Кукоцкого (2000)]

Для сравнения приведем примеры стандартного отрицания в расщепленной конструкции. Пропозициональный актант Р может быть презумпцией, и тогда он. естественно, не отрицается (следует обратить внимание на то, что в (17)—(20) фра­зовый акцент не в составе пропозиционального актанта, а на глаголе):

(17) Воланд рассмеялся громовым образом, но никого не испугал и смехом этим ни­кого не удивил'* . [М. А. Булгаков. Мастер и Маргарита, часть 2 (1929—1940)]

(18) По крайней мере сын-изверг не спас'* себя отцеубийством: он был казнен вместе с другими. [Н. М. Карамзин. История государства Российского: Том 9 (1816—1820)]

(19) Кого я уже не обижу'* дотошностью своего недоброго глаза? [Нина Воронель. Без прикрас. Воспоминания (1975—2003)]

Радикальная интерпретация глагольного отрицания возникает чаще всего в кон­тексте снятой утвердительности, см. раздел 4.6 (утвердительность каузативного гла­гола может сниматься модальностью, буд. временем, союзами, пропозициональны­

ми установками). В примерах ниже из контекста ясно, что отрицание каузального эффекта, выраженного в пропозиции главного предиката, есть следствие того, что не будет, не может, не должна и т.

(20) Он не испугает хозяйку перепадами настроения\ , оно всегда приподнято. [«100% здоровья», 2002.12.11]

(21) Нет уж, что бы там ни было (...), она не обрадует узурпатора расспросами \ и виду не подаст, насколько ей сейчас тревожно. [Т. Соломатина. Девять меся­цев, или «Комедия женских положений» (2010)]

(22) Квартирохозяин мой, почтальон, учится играть на скрипке, потому что любит свою мамашу и не хочет огорчатъ ее женитьбой^ . «Жена все-таки чужой че­ловек», — говорит он [Максим Горький. Жизнь Клима Самгина. Часть 1. (1925)]

(23) Кстати, чтобы не обижать миллионеров предложениями принять причитаю­щиеся им за интервью деньги - , исследователи предлагали им возможность внести эти средства в благотворительные фонды. [«Бизнес-журнал», 2004.01.22]

(24) Потом твой друг возвращает ее, и вы договариваетесь не тревожить про­странство информированием третьих лиц» . [Т. Соломатина. Отойти в сторону и посмотреть (2011)]

Известный призыв не унижать человека жалостью — это призыв не жалеть:

(25) Надо уважать человека! Не жалеть... не унижать его жалостью... уважать надо! Выпьем за человека, Барон! [Максим Горький. На дне (1902)]

Нетривиальная идентифицирующая импликатура: 'жалеть — значит унижать’. Противопоставление стандартного и радикального отрицания в контексте снятой

утвердительности демонстрирует пример (26). В (26а), с событийной каузативной конструкцией и стандартным отрицанием, пропозиция Р, которая была презумпцией в утвердительном контексте, оказывается условием, т. е. не имеет истинностного значения.

(26а) Отказ от игры не уронит» Фишера в глазах шахматистов =

‘если Фишер откажется от игры, он не упадет в глазах шахматистов’.

В примере (266), с расщепленной конструкцией и радикальным отрицанием, пропозиция Р отрицается, т. е. ведет себя как ассерция:

(266) Фишер не уронит себя отказом от игры»- = ‘Фишер не откажется от игры, и потому не упадет в глазах шахматистов (а если откажется, то упадет)’.

Хороший тест на радикальное отрицание — невозможность замены расщеплен­ной отрицательной конструкции на событийную. Расщепленная неотрицательная конструкция может быть заменена на событийную, см. пример (2). И расщепленная отрицательная со стандартным отрицанием может, см. примеры (17)—(19). А рас­щепленная конструкция с радикальным отрицанием не может — поскольку в собы­тийной конструкции отрицание может быть только стандартное, см. пример (7). Так, она не обрадует узурпатора расспросами в контексте примера (21) нельзя заменить без изменения смысла на ее расспросы не обрадуют узурпатора.

Агентивные каузативы

Радикальная интерпретация свойственна, прежде всего, неагентивным каузатив­ным глаголам. Отсюда внимание к глаголам эмоции: особенностью глаголов эмо­ции является их преобладающая неагентивность (см. Падучева 2004: 276; там же ссылки на литературу). Основные каузативные глаголы эмоции, такие как огорчить, обрадовать, удивить, в норме не употребляются как глаголы действия: их парный НСВ обозначает не деятельность, а состояние. Однако есть глаголы эмоции, которые допускают употребление в агентивном значении (т. е. в значении контролируемого действия): в несов. виде они обозначают деятельность. Например, оскорблять, оби­жать, развлекать', сюда же относятся злить, пугать, веселить, о которых идет речь в Апресян В. 2013. Эти глаголы не фактивные: именной группе Р в твор. падеже в их актантной структуре соответствует пропозиция в ассертивном статусе. Эта именная группа обозначает не автономный каузатор эмоции, а своего рода ресурс в распо­ряжении каузатора-Агенса: это действие, которое он совершает с целью достичь определенного эффекта. Предложение (27а) имеет смысл (276):

(27) а. Он больше не развлекает меня анекдотами =

б. ‘НЕ (он по-прежнему рассказывает мне анекдоты, чтобы меня развлечь)’.

Отрицание глобальное. Радикальное понимание отрицаніи — ‘не рассказывает, чтобы не развлекать’ — в контексте развлекать и других агентивных глаголов по­ложительной эмоции — по прагматическим причинам маловероятно. Но при глаго­лах отрицательного воздействия радикальное отрицание при агентивном каузативе вполне уместно (см. об этом различии Кустова 2004: 224).

(28) Граф же Строганов (...) внимательно слушал каждую [лекцию] с начала до кон­ца, никогда не оскорбляя профессора преждевременным выходом из аудитории. [Ф. И. Буслаев. Мои воспоминания (1897)] [= ‘не выходил преждевременно, чтобы не оскорблять’]

Итак, в неагентивном случае перефразировка для предложения с радикальным отрицанием ‘не произошло Р, тем самым не произошло Q’, а в агентивном — ‘X не сделал Р, чтобы не произошло Q’.

В предложении (27’) именная группа инструментального дополнения может быть понята как определенная, и тогда ее пропозиция получает статус презумп­ции — рассказывание анекдотов имеет место. Презумпция, естественно, не вхо­дит в сферу действия стандартного отрицания: анекдоты рассказываются, но меня не развлекают. Но в этом случае развлекать уже не обозначает контролируемого действия. Каузативная конструкция здесь может трактоваться как расщепленная со­бытийная; интерпретация отрицания стандартная:

(27’) Он не развлекает меня своими анекдотами ~ Его анекдоты меня не развле­кают.

Конструкция с каузативным глаголом в агентивном употреблении может не быть результатом расщепления событийной, и тем не менее допускать радикальное отри­цание.

Что способствует радикальной интерпретации отрицания?

Как сказано в Кустова 2004: 214. каузативные глаголы, допускающие радикаль­ное отрицание, «не образуют однородного класса». Но глаголы, которые допускают радикальную интерпретацию отрицания, обычно допускают и стандартную.

Интерпретация отрицания может зависеть от денотативного статуса пропозици­онального актанта Р (см. об этом в Апресян В. 2013). Так, в примере (29) с глаголом удивить пропозициональный актант Р определенный и ведет себя под отрицанием как презумпция, так что интерпретация отрицания стандартная, а в (30). где пропо­зициональный актант неопределенный. — как ассерция, и интерпретация отрицания радикальная:

(29) Новый проект удивил У. /не удивил^ нас своей беспомощностью ZD ‘беспомощ­ность имеет место’ [стандартное отрицание].

(30) а. Новый проект удивил нас кое-какими интересными деталями^. ZD ‘были де­тали’;

б. Новый проект не удивил нас какими-либо интересными деталями^ Z) ‘не было деталей’ [радикальное отрицание].

Примеры (31). (32) тоже демонстрируют возможность двоякой интерпретации отрицания при одном и том же глаголе.

(31) а. Он не помоги нам своим советом z> ‘дал совет’ [стандартное отрицание]; б. Он не помог нам советом у, z> ‘не дал совета’ [радикальное отрицание].

(32) а. На этот раз он не раздражал^- меня своими глупыми шутками ZD ‘глупые шутки были’ [стандартное отрицание];

б. Оставь его дома, чтобы он не раздражал меня глупыми шутками У. ZD ‘чтобы не было глупых шуток’ [радикальное отрицание].

Глагол спасти не допускает радикальной интерпретации отрицания в утверди­тельном контексте, см. (33а). Но в контексте снятой утвердительности отрицание все-таки может распространяться на обе пропозиции:

(33) а. Он не спас семью отказом от наследства Z) ‘отказался, но не спас’;

б. Он не спасет утопающего прыжком в воду ZD ‘он не прыгнет в воду, чтобы спасти утопающего’.

Пример (34) (из Падучева 2004: 299) показывает, что в контексте снятой утвер­дительности радикальная интерпретация отрицания возможна даже для агентивного оскорбить (в неагентивном употреблении):

(34) Не оскорблю своей судьбы слезой поспешной и напрасной (Б. Окуджава) [= ‘не буду лить слез, тем самым не оскорблю’].

Радикальной интерпретации способствует порядок слов — поскольку он влияет на место фразового ударения, ср.:

(35) а. Отказом от игры он не уронит"-* себя [скорее стандартное отрицание: не уро­нит, если откажется];

б. Он не уронит себя отказом от игрыУ. [скорее радикальное отрицание: не от­кажется, тем самым не уронит].

Заметим, что в событийной каузативной конструкции порядок слов не влияет на интерпретацию; пропозициональный актант остается семантической презумпци­ей в любой позиции — ив тематической, как в (36а), и в рематической, как в (366):

(36) а. Ватта двойка не огорчила маму Z) ‘Ваня получил двойку’; б. Маму не огорчила Ванина двойка z> ‘Ваня получил двойку’.

Влияние на интерпретацию отрицания оказывает также глагольный вид (ср. об этой роли вида в Апресян В. 2013):

(37) а. Я не обременю его своей просьбой;

б. Я не буду обременятъ его своей просьбой.

Предложение (37а), с глаголом в сов. виде (будущего времени), допускает и стандартную, и радикальную интерпретацию отрицания, а в (376), с глаголом в несов. виде, интерпретация отрицания однозначно радикальная. В несов. виде речь идет о действии (просьбе), каузирующий эффект которого (обременение) Агенсу за­ранее известен, так что предупредить эффект можно только несовершением дей­ствия: (376) значит ‘не буду просить, чтобы не обременять’. А в сов. виде будущее время может пониматься и в значении намерения, и в значении предсказания: моя просьба, будучи сделана, не обременит. Так что сов. вид совместим и с радикальной, и со стандартной интерпретацией отрицания.

Аналогично в (38):

(38) а. Он не утомит^ тебя разговором э ‘разговор будет’;

б. Он не будет утомлять тебя разговоромъ z> ‘разговора не будет’.

Каузация и интерпретация

Группа глаголов, в которой Г. И. Кустовой было обнаружено нестандартное отрицание, охарактеризована ею как глаголы интерпретации — это глаголы, ко­торые дают косвенную номинацию событию (см. о косвенной номинации также Зализняк 1991)^[6]. Можно думать, переход от каузальной связи между ситуациями к интерпретативной и лежит в основе перехода от стандартного понимания отрица­ния к радикальному. Каузальная связь предполагает существование причины, несет презумпцию отдельного существования причины. А интерпретация как бы отож­дествляет причину' и следствие, превращает разные события в разные номина­ции одного и того же. Это и есть та идентифицирующая импликатура, которая дает возможность отрицать две пропозиции с помощью одной отрицательной частицы.

Можно сказать иначе: идентифицирующая импликатура сводится к тому, что событие Р из достаточного условия ситуации Q становится также необходимым. Этот переход достаточно широко распространен в разных языках, см. Geis & Zwicky 1971. Русский союз если обычно понимается в значении ‘если и только если’; напри­мер, фраза Если попросишь, приду подразумевает ‘а если нет, то нет’, см. Падучева

1985: 44: «Понимание условного предложения как выражающего не только доста­точное, но и необходимое условие возникает как следствие постулата информатив­ности» (имеются в виду коммуникативные постулаты по П. Грайсу. Grice 1975, и по­рождаемые ими импликатуры дискурса, conversational implicatures).

То. что было названо идентифицирующей импликатурой каузативной ситуации, может сводиться к убеждению говорящего в том, что Р неминуемо вызовет Q, так что избежать Q можно только не совершив Р. Это объясняет радикальную интер­претацию отрицания в контексте примеров (376), (386), где несов. вид глагола в Q выражает тот факт, что Р — контролируемое действие с предсказуемым эффектом.

О каузативной ситуации с предсказуемым эффектом упоминает Г. И. Кустова — на примере глаголов «косвенного результата», типа опозорить, разорить, которые связывают две ситу ации: контролируемое Р и нежелательное Q. В контексте от­рицательного императива несов. вида таких глаголов «речь идет об определенном и конкретном Р, и избежать Q — целиком во власти Х-а (поскольку известно, что Р вызывает Q, достаточно просто не делать Р)» (Кустова 2004: 226). Так, императив от глагола в составе Q —Не позоръ отца /Не разоряй семью — на самом деле означа­ет ‘не делай Р’ /‘прекрати делать Р’ (например: Не женись на служанке, Перестань играть в карты), поскольку Р приведет к Q.

Идея о связи расширенной сферы действия отрицания с предопределенным эф­фектом контролируемого действия выдвигается в Апресян В. 2013. Однако каузатор Р может не быть действием (как в примерах (13) или (16)); не быть действием с пред­сказуемым для Агенса эффектом, как в (8); не быть действием, цель которого состоит в том, чтобы произвести эффект. Так, в примере (34) имеется в виду ‘не буду лить слез, и тем самым не оскорблю’, а не ‘не буду лить слез, чтобы не оскорбить’.

Вообще, интерпретация отрицания не выводится однозначно из семантики кау­зативного глагола. Радикальное отрицание при каузативном глаголе — это автоном­ная конструкция, с собственным значением, а отчасти и формой.

Радикальное отрицание за пределами каузативной конструкции

В Апресян В. 2010 описано нетривиальное поведение под отрицанием глагола по­везти, в безличном употреблении. Этот глагол употребляется в двух разных конструк­циях (имеется третья, которую мы здесь опускаем). В (39), где пропозициональный ак­тант глагола вводится предлогом что, обычное отрицание, сохраняющее презумпцию.

(39) а. Ему повезло^- , что он встретил эту женщину = ‘от события Y, которое про­изошло с Х-ом, Х-у (было) хорошо’;

б. Ему не повезло^ , что он встретил эту женщину = ‘от события Y, которое произошло с Х-ом, Х-у не (было) хорошо’.

А отрицание в (40) можно трактовать как радикальное:

(40) а. Ему повезло'' родиться богатым^ = ‘с Х-ом произошло хорошее событие Y, тем самым ему (было) хорошо’;

б. Ему не повезло^ родиться богатым = ‘с Х-ом не произошло хорошее событие Y, тем самым ему не (было) хорошо’.

Радикальная интерпретация отрицания возникает за счет того, что каузальная связь между двумя разными событиями, которая ощущается в (39), в предложении (40) вырождается в их идентификацию: каузация одного события другим переходит в разные наименования одного и того же события.

Радикальное отрицание и смежные явления: глобальное отрицание

Итак, радикальное отрицание отрицает пропозицию, которая при других упо­треблениях того же глагола является презумпцией. Похожими свойствами обладает и отрицание с широкой сферой действия (Богуславский 1985). (В Падучева 2005 используется в качестве синонима термин глобальное отрицание, см. раздел 5.4.)

Отрицание с широкой сферой действия хорошо демонстрируется на предложе­ниях с обстоятельством цели, пример из Богуславский 1985:

(41) Трамвай остановился, чтобы высадить пассажиров.

У предложения (41) есть два разных отрицания — в силу неоднозначности его коммуникативной структуры. При одной структуре в предложеніи! различаются две пропозиции, связанные аргументно-предикатным отношением, причем пропозиция адвербиала является ассерцией. а пропозиция финитного глагола — пропозицио­нальным актантом адвербиала и пресуппозицией. Ей соответствует стандартное от­рицание, сохраняющее пресуппозицию. См. (42а) и его отрицание (426):

(42) а. Трамвай остановился^ чтобы высадить пассажиров\ =

[‘трамвай остановился' — презумпция, ‘цель — высадка пассажиров' — ассерция]; б. Трамвай остановился не для того, чтобы высадить пассажиров.

При другой интерпретации две пропозиции объединяются в одну (модификатор глагольной пропозиции превращается в актант глагола) — которая и отрицается; это отрицание с широкой сферой действия, иначе — глобальное:

(43) Трамвай не остановился, чтобы высадить пассажиров^ .

В результате обнаруживается следующее сходство между радикальным и гло­бальным отрицанием. В обоих случаях отрицание расширяет свою сферу действия, потому что две пропозиции сливаются в одну: при глобальном отрицании — за счет превращения модификатора глагольной пропозиции в актант глагола, а при ради­кальном отрицании — за счет идентификации каузатора и его эффекта.

Итак, имеются следующие варианты интерпретации отрицания в каузативном контексте.

В событийной каузативной конструкции пропозициональному актанту всегда со­ответствует презумпция, и в этом контексте единственно возможным является стан­дартное отрицание, которое сохраняет пропозицию каузатор. презумпцию, и отрица­ет пропозицию эффект, ассерцию (Его женитьба на служанке не опозорила семью).

В расщепленной каузативной конструкции возможно, помимо стандартного от­рицания. сохраняющего презумпцию, радикальное отрицание, отрицающее и про­

позицию каузатор, и пропозицию эффект (Иван не порадовал нас своим возвраще­нием). Радикальное отрицание в контексте агентивного каузатива отличается только тем, что каузатор не просто событие, а действие, сознательный отказ от которого имеет целью предупредить эффект (Яне буду обременять его своей просьбой).

Радикальное отрицание является импликативным — в том смысле, что пропози­ция каузативного глагола отрицается не потому, что она ассерция. как в случае стан­дартного отрицания, а потому, что она импликатив. Оно является радикальным — в том смысле, что отрицает все-таки и ассерцию.

5.8.