ПРИЧАСТИЯ НА -и, -т В ИХ ОТНОШЕНИИ К ПЕРЕХОДНОСТИ/НЕПЕРЕХОДНОСТИ ГЛАГОЛА[429] Принципы классификации. Диатезные типы
В исследованиях, так или иначе затрагивающих проблему соотношения между переходностью/непереходностью исходного глагола и наличием у него страдательного причастия, наблюдается заметное противоречие.
С одной стороны, уже в одном из первых относительно подробных описаний русских причастий на -н, -т, отмечалось, что отдельные их семантические разновидности, а именно причастия глаголов со «значением чувств» (удивлен, обрадован), а также глаголов, обозначающих «изменения, производимые человеком в его внешности» (раздетый), и изменения, «происходящие независимо от его воли» (сморщенный), соотносятся «почти исключительно» с возвратными глаголами: удивиться, обрадоваться, раздеться, сморщиться [Иванова-Янковская 1952: 15—16][430].
С другой стороны, для обобщающих и нормативных работ характерна тенденция к отождествлению переходности шагола и возможности образования страдательного причастия. При этом одни исследователи соответствующим образом расширяют понятие переходности; ср.: «К переходным относят немногочисленные глаголы, управляющие другими объектными падежами, если от них образуются страдательные причастия: управлять (управляемый),руководить (руководимый), накупить (накупленный)» [Камынина 1999: 146]. Другие же, напротив, рассматривают в качестве страдательных причастий только такие дериваты, которые можно соотнести с переходными глаголами. Это решение аргументируется тем, что непереходные глаголы «по правилам русской грамматики (разрядка моя. — Ю. К.) не имеют и не могут образовывать страдательные причастия» [Ефремова, Костомаров 1993:152][431]. Той же точки зрения придерживается и В. В. Лопатин, считающий, что причастия на -н, -т типа условленный (от условиться) «не могут рассматриваться как закономерные причастия» просто «в силу непереходности мотивирующего глагола» [Лопатин 1980а: 298][432].
Гораздо более плодотворным представляется такой подход к данному вопросу, при котором переходность глагола и наличие у него формы пассива (или, выражаясь словами Л.
С. Ермолаевой, его «пас- сивоспособность» либо «непассивоспособность» [Ермолаева 1975: 69—70]) рассматриваются как тесно связанные между собой, но не дублирующие друг друга признаки. Это созвучно представлениям современной синтаксической типологии, в соответствии с которыми степень вовлеченности непереходных глаголов в актантную деривацию, в большей или меньшей степени близкую к пассивизации, и особенности оформления таких производных конструкций являются важными типологическими характеристиками данного языка; ср.: «Языки, допускающие пассивизацию непереходных глаголов, образуют шкалу, где максимум требуемой агентивности протагониста — это “идеальный” агенс, каковым является говорящий. (...) Снижение агентивности связано с ослаблением комплекса требований к протагонисту, в том числе таких, как одушевленность и волитивность» [Сибата- ни 1999: 280]; см. также [Perlmutter 1978: 157—187; Shibatani 1998: 117—138; 279—283; Croft 2000: 23—26] и выше в связи с рефлексивным безличным пассивом в § 3.1.5.2.Дальнейшее описание причастий на -н, -т опирается на те же принципы, что и описание РГ в Гл. 3. Помимо этого, учитываются идеи «семантически ориентированного» словообразовательного анализа, допускающего, во-первых, деривацию, сопровождающуюся усечением форманта, а во-вторых, неединственность мотивации [Улуханов 1977: 42—49,71—82]. В соответствии с ними существительное удивление считается «двумотивированным» — в равной мере деривационно связанным как с переходным глаголом удивить, так и с непереходным возвратным глаголом удивиться [Лопатин 1977: 105]. По существу, такими же свойствами характеризуется и причастие удивлен, хотя, как было сказано выше, В. В. Лопатин в принципе отвергает возможность мотивированности причастий на -и, -т непереходными глаголами. Что же касается усечения форманта, то утрата РП при деривации в целом характерна для русского языка; ср. улыбаться — улыбка, бояться — боязнь. Сохранение РП в причастиях на -и, -т, наблюдающееся в литовском языке и некоторых русских диалектах, для европейских языков — исключение; ср.
примеры из [Кузьмина И., Немченко 1971: 114—115]:- Боянось всех: не смеешь ни поесть, ни попить;
- Да уж бригадирамъи собраненось.
Как и для РК, классификация конструкций с причастиями на -н, -т в этом разделе основывается на соотношении диатез-производной причастной конструкции и исходной глагольной конструкции, в соответствии с чем различаются прежде всего субъектные, объектные и двудиатезные конструкции с причастиями на -и, -т. В конструкциях объектного типа подлежащее соответствует дополнению (обычно прямому, но иногда и косвенному) исходной конструкции, ср. примеры (185) и (186), в конструкциях субъектного типа — подлежащему, ср. пример (187), а в двудиатезных конструкциях, соотносящихся с двумя исходными конструкциями — переходной и непереходной, — наблюдается совмещение объектного и субъектного типов, ср. пример (188):
- Задача решена Он решил задачу;
- Он польщен lt;- Ему польстили;
- Рана воспалена Рана воспалилась;
- Дв/ww одеты Детей одели / Дети оделись.
Кроме того, в особую группу выделяются бесподлежащные конструкции с причастиями на -т, в которых отсутствует «каноническое» подлежащее в форме имен, падежа; ср.:
- Украинским политическим кризисом заинтересовались и в США. Оппозиция обнадежена заявлениями, прозвучавшими с американской стороны, что в США встревожены историей с журналистом Гонгадзе (Известия, 14.02.2001 )*;
- В тамбуре холодно, накурено, стоят еще чужие люди (М. Рощин. Воспоминание);
- Лошадь ходит в темноте по кругу, подгонять ее специального человека не приставлено (В. Крупин. Вятская тетрадь).
Поскольку связь причастия на -и, -т с непереходным глаголом не всегда очевидна, необходимо предварительно по возможности четко определить жесткие границы для поиска такого рода соотносительности.
Ниже с этой точки зрения рассматриваются только такие конструкции с причастия на -н, -т, которые обозначают либо то же завершенное действие, что и исходный глагол, либо непосредственный результат такого действия; ср., соответственно:
- Уходили мы, как было условлено, не торопясь, и это было самое трудное, потому что хотелось бежать (В. Каверин. Освещенные окна) условиться о чем-либо;
(\9Ъ) Дека, как выяснилось, в нескольких местах треснута (Сов. культура, 5.06.1986) дека треснула.
Таким образом, в соответствии со сказанным, в этом разделе за рамки потенциально соотносительных с непереходными глаголами выводятся две группы образований на -и, -т.
Во-первых, это причастия на -н, -т, выступающие в функции ста- тива — в принятом здесь узком понимании этого термина — как форм, обозначающих непроизводные состояния, не имеющие определенной начальной точки, в противоположность результативу — формам, обозначающим производные (результирующие)состояния.
В принципе стативы могут быть одинаково близки по значению и к переходному, и к непереходному глаголу. Так, причастие нагрет, выражающее в примере (194) стативное значение ‘быть теплым*, в равной мере связано по смыслу и с переходным глаголом нагреть ‘сделать теплым*, и с непереходным глаголом нагреться ‘стать теплым’, отличаясь от них отсутствием динамических семантических компонентов; то же относится и к причастию лишен в стативном значении необладания чем-либо из примера (195), составляющем общую часть значений переходного глагола лишить ‘оставить без чего-либо* и непереходного РГ лишиться ‘остаться без чего-либо’:
- Океаническая вода нагрета на огромной акватории, сюда добавляются ветер, волновая завихренность (Знание—сила, 1981. №1);
- В научной литературе неоднократно высказывалась мысль, что люди эпохи средних веков были лишены эстетического чувства по отношению к природе и не умели ею любоваться (А. Гуревич. Категории средневековой культуры)[433].
Тем не менее отсутствие непосредственной каузальной связи между ситуацией, обозначаемой стативом Они лишены эстетического чувства из примера (195), и ситуацией, обозначаемой соответствующей интранзитивной конструкцией Они лишились эстетического чувства и, тем более, транзитивной конструкцией Их лишили эстетического чувства, делает сомнительной целесообразность их деривационного соотнесения.
По этой же причине трудно согласиться с неоднократно предлагавшимся возведением причастия убежден к возвратному ma- голу убедиться в примерах типа (196), где оно выполняет функцию статива [Адамец 1978: 147; Балаж 1985: 147; Плотникова 1989: 119]:- Еще в большей мере, чем ранний Огарев, Плещеев убежден в возможности и близости достижения идеала (Г. Поспелов. История русской литературы XIX века) .
Очевидно, что здесь не подразумевается никакая точка возникновения у Плещеева убежденности в достижимости идеала, когда он в этом убедился сам или его в этом убедили*. Между тем, производное состояние, обозначаемое результативом закутан, действительно может быть непосредственным результатом и действия «закутать», как в примере (197), и действия «закутаться», что соответствует наиболее естественной интерпретации примера (198):
- У мамы была сильная температура. Ее сразу одели, вывели из медпункта, закутали в санях в одеяло. (...) Я подъехала с ними недалечко, а мама вся закутана (В. Белов. Воспитание по доктору Споку);
- В дверях появился Макеев в роскошном пальто с шалевым воротником, до носа закутан белым шарфом (Ю. Трифонов. Долгое прощание).
Во-вторых, не рассматриваются причастия на -н, -т в тех значениях, которые по той или иной причине находятся в нестандартных смысловых соотношениях с близкими по форме глаголами, что может сопровождаться изменением модели управления или приобретением способности к абсолютивному употреблению:
- Все эти разорительные поступки, разумеется, совершались публично, в присутствии других феодалов и вассалов, были рассчитаны на то, чтобы поразить их (А. Гуревич. Категории средневековой культуры) — ср. невозможность *рассчитать на что-либо;
- Мы целовались потому, что она была девочка, а я был мальчик, и потому, что на свиданиях было принято целоваться (В. Каверин. Освещенные окна) — *принять целоваться;
- Вообще-то пишу я, как положено, за письменным столом (В. Шефнер. Имя для птицы) — ср. как полагается;
- В гимназии он был рассеян и существовал машинально. Настоящая жизнь начиналась дома (В. Каверин. Освещенные
окна) — ср. рассеять (рассеяться) в близком, но не полностью соотносительном значении ‘отвлечь (отвлечься) от чего-либо’[434].
К этой же группе относятся и такие образования, как начитан и наслышан, которые нередко считаются производными от возвратных глаголов начитаться и наслышаться [Янко-Триницкая 1961: 24; Лённгрен 1970: 19; LOtzsch, GeniuSiene 1974: 320; Адамец 1978: 51; Томмола2001: 17—118]:
- Он был начитанtинтересовался — вещь редкая! — «высокими материями» и вел с нами разговоры «о Шиллере, о дружбе, о любви» (Н. Кузьмин. Круг царя Соломона).
Принять такую интерпретацию мешает отсутствие у этих форм на -н, -т особого «сативного» семантического компонента — субъективной оценки единичного длительного или интенсивного действия как достаточного для достижения состояния удовлетворения или пресыщения, — свойственного данным префиксально-постфиксальным РГ. Соответственно, эти русские причастия обозначают устойчивые состояния, не имеющие отчетливой начальной точки, тогда как сатив- ное значение семантически гармонирует только с временными состояниями, являющимися результатом конкретного действия; ср. диалектный пример из [Кузьмина И., Немченко 1971: 115], где этот са- тивный компонент сохраняется и смысловое соотношение с исходным глаголом является стандартным, а также аналогичный пример из польского языка [Стрекалова 1979: 230]:
- Чай можно целый день пить, только уж напитось lt;— напиться;
- Nabawionosiq, nahalasowanoі nabieganodowoli[435] lt;— nabawicsiq, ‘наиграться’, nahalasowacsiq ‘нашуметься, накричаться’, nabiegacsiq ‘набегаться’
‘Они наигрались, нашумелись и набегались вволю’.
Если отвлечься от бесподлежащных конструкций (см. о них ниже § 5.3.7), можно сказать, что русские конструкции с причастиями на -н, -т в целом строятся на принципе, который называют «эргативным»: причастия непереходных глаголов обычно имеют субъектную ориентацию, а переходных — объектную. Считается, что в синтаксической эргативности отражается тот факт, что «чаще всего в реальной действительности носителем состояния, наступившего в результате действия, является субъект интранзитивного действия и объект транзитивного» [Недялков, Яхонтов 1983: 16].
- Объектные конструкции
В целом к этому типу относится подавляющее большинство конструкций с причастиями на -н, -т, а поскольку соответствие подлежащего объекту действия характерно для пассива, то и сами причастия на -н, -т называют страдательными. Что же касается объектных конструкций с причастиями на -н, -т от непереходных глаголов, то они, напротив, единичны; ср. польщен в (186), а также следующие примеры:
- Тем не менее поставленная нами цель может быть достигнута путем выявления интересующих нас структурных категорий (А. Гуревич. Категории средневековой культуры) «- достигнуть цели[436];
- Женя Преснин, оказывается, знал ее мужа, художника. Это что же, было заранее договорено? (Ю. Трифонов. Долгое прощание) lt;г- договориться об этом.
- Встреча была условлено на пристани в семь утра просто потому, что еще никто, кажется, не назначал свиданий так рано (В. Каверин. Освещенные окна) условиться о встрече.
Обычно же причастная конструкция в таких случаях имеет безличное оформление; ср. примеры (190)—(192); см. также ниже § 5.3.7.2.