§ 27. Предметно-смысловые основы категории числа имен существительных
При самом зарождении русской исторической грамматики в первой половине XIX в. исследователям бросилось в глаза многообразие значений множественного числа в русском языке. Формы и значения множественного числа представлялись морфологически и семантически обособленными от форм единственного числа, не вполне соотносительными с ними.
Функция форм единственного числа имени существительного вообще казалась неоднородной и неопределенной. В формы единственного числа облекались не только имена единичных вещей, но и названия предметов, мыслимых без отношения к счету, к идее числа, например названия отвлеченных и собирательных понятий. Все это нарушало параллелизм и взаимосвязь форм единственного и множественного числа имен существительных. К. С. Аксаков пытался объяснить это явление «склонностью русского человека видеть во множественном... как бы новое имя»125, «стремлением к образности, стремлением понять множество как совокупность, и множественное число имени обратить в новое имя (ед. Ч.)» 126Наиболее яркими проявлениями процесса «лексикализации» множественного числа, по Аксакову, были: 1) широкое развитие собирательных значений во множественном числе и своеобразие их внешнего выражения (посредством окончаний -а, -ья в мужском роде, например, друзья; ср. другие морфемы множественной совокупности); 2) поглощением значений «личности» и «единицы» в формах множественного числа: «Самое множество отчасти поглощает личность, а с другой стороны, отчасти устраняет родовое значение единственного» (ср. отпадение личнрстного суффикса единичности -ин во множественном числе: гражданин — граждане); 3) устранение родовых различий во всех формах множественного числа (за исключением некоторых форм родительного и отчасти именительного-винительного па-дежей).
Категория множественного числа в строе имени существительного высту-пает как сильная, многознаменательная категория. По отношению к ней категория единственного числа является до некоторой степени категорией негативной, иногда даже как бы «нулевой». Мысли К. С. Аксакова о грамматических своеобразиях множественного числа существительных нашли дальнейшее развитие и глубокую самостоятельную разработку в исследовании А. А. Потебни «Значения множественного числа в русском языке» («Филологические записки», 1885—1886 гг. и отдельный оттиск 1886 г.). Акад. А. А. Шахматов в «Очерке современного русского литературного языка» и особенно в «Синтаксисе русского языка» связал разнообразные значения множественного числа, установленные Потебней, с различиями в формах множественного числа. Кроме того, он дополнил и систематизировал намеченные А. А. Потебней значения множественного числа . Таким образом, выяснилось, что категория числа имен существительных представляет сложный предметно-смысловой узел, в котором сплетаются разнообразные грамматические и лексико-семантические особенности существительных127.