§ 3. Понятие об отдельном звуке речи.
Когда говорят «слова состоят из звуков», это всем кажется очевидным. Между тем, рассматривая осциллограмму или спектрограмму любого слова или фразы, мы не обнаружим каких-то явно разграниченных участков, а увидим лишь постоянные, непрерывные и постепенные переходы
одного звучания в другое.
И если даже мы выделим какие-то более или менее постоянные с виду участки, то окажется, что участки эти далеко не всегда совпадают с теми отрезками речевого потока, которые мы привыкли считать звуками. (Рис. 6).
Рис. 6. Рассматривая осциллограмму, попытайтесь, исходя из чисто физического принципа («новый рисунок - новый звук») определить, сколько звуков в записанном на ней слове. Сверьте свой результат с ответом в конце этого параграфа
Создается впечатление, что никаких отдельных звуков в словах объективно не существует. И с чисто физической точки зрения это действительно так.
Однако любой ребёнок уже в возрасте 5-6 лет в состоянии овладеть процедурой деления слов на звуки. При этом он не просто повторяет деление, внушённое взрослыми: поняв, в чём суть дела, он правильно разделит на звуки и любое слово, которые взрослые ему не делили. Влияние буквенной членимости также исключено, поскольку операцию вычленения звуков усваивают и дети, не знающие букв. Да и само звуко-буквенное письмо не могло бы существовать, если бы говорящие не ощущали звука как какой-то особой, отдельной единицы. Значит, в языковой деятельности звук проявляет себя как какое-то объективно существующее явление.
Возникает противоречие между физической нерасчленённостью и социальной членимостью речевого потока. Как, за счёт чего оно разрешается? Ответ на этот вопрос был впервые сформулирован в одной из ранних работ Л. В. Щербы. «Так как основной интерес речи, - писал Л. В. Щерба, - лежит в смысловых представлениях, то звуковые нормально не находятся в светлом пункте сознания.
Казалось бы, с этой точки зрения, что и анализ звуковых представлений нормально нами не производится, и фонетическая делимость есть результат в значительной степени научного мышления. Но дело в том, что элементы смысловых представлений оказываются зачастую ассоциированными с элементами звуковых представлений: так, р] в пил, был, выл, дала ассоциировано с представлением прошедшего времени; [а] в словах корова, вода ассоциировано с представлением субъекта; [и] в словах корову, воду - с представлением объекта и т. д. и т. п. Благодаря подобным смысловым ассоциациям, элементы наших звуковых представлений иполучают известную самостоятельность»[1]. Другими словами, в качестве отдельного звука осознаётся такой участок звукового потока, который выражает отдельное значение, оформляет значимую единицу. Минимальная значимая единица - морфема. Соотносительность с морфемой и определяет вычленение тех или иных участков в речевом потоке. Если какой-то участок этого потока в каком-то слове выражает отдельное значение, оформляет отдельную морфему, то он, благодаря этому, осознаётся как особая единица. А будучи осознан в таком качестве, он начинает выделяться языковым сознанием уже и в тех случаях, когда отдельной морфемы не оформляет. Например, если участок /?7 осознан в слове дал ([