§ 39. ОТСТУПЛЕНИЯ ОТ ФОНЕМАТИЧЕСКОГО ПРИНЦИПА
Наша орфография не вся последовательно фонемная. Есть три важнейших отступления от этого принципа:
- Правописание приставок на (з).
Фонемное написание было бы таким: изписать, розкидать, взплеснуть, низпадать, черезполосица, безпокойный (ср.
в сильной позиции: изливаться, разливать, взлететь и т. д.);Буква с в этих приставках пишется по фонетическому принципу, хотя он проведен и непоследовательно (ср.: безвкусный, расщепиться и др.).
- Правописание букв о, е после шипящих для выражения lt;о).
Правило это построено на основаниях, которые прямо противоречат всем другим правилам (правописание буквы для ударного положения проверяется ... безударными позициями!).
По проекту комиссии Ф. Ф. Фортунатова (1912 г.) предлагалось писать так: если произносится [о] под ударением, то пишется о, в безударных слогах — е, т. е.: поджог — выжег, ждны — жена, жосткий — жестка, шолк — шелка, щоки — щека, чорный — чернить. Это было бы наиболее целесообразное решение вопроса. Не попытаться ли здесь быть фонологически более последовательным и всегда после шипящих фонему (о) передавать буквой о? Именно фонемный принцип не советует так поступать. После шипящих обычно непозиционная мена фонем (о) || lt;эgt; в корнях: жердь — жордочка, черти — чорт, шерсть — грубошорстный, щель — щолочка (и щелочка), чешет — очоски, шесть — сам шост, щен [23] — щонная, чертит — чорточка, честь — почот, шепчет — шопот, чернь — чорный, женский — жоны, шедший — шол, счесть — счол, жечь — обжог, жженье — жжоный, прочесть — прочол, желть (цинковая) — жолтый, кошель — кошолка, вечерний — вечор, кишечник — без кишок, дешевле — дешовый, акушерка — акушор, горшечник — горшок, решетник — все решота и т. д. Так в сильной позиции, под ударением, чередуются lt;о) || lt;э). Чередования эти лексикализованы.
Определить, что находится в безударных слогах, очень часто невозможно: шепчет, шопот, перешоптываться. Какая фонема — (о) и (эgt; — в слове шепоток, шептаться? Требование в каждом случае определить фонему было бы невыполнимо; часто здесь налицо вбезударных слогах гиперфонема - Поэтому пра
вило Ф. Ф. Фортунатова максимально фонемно: в сильной позиции фонема передается в своем основном виде — буквой о, в слабых позициях пишется буква е, которая в русском языке привычна и как передатчик (о) (нёс — несу) и как передатчик lt;э) (лес — леса).
Правило, предложенное Ф. Ф. Фортунатовым, было снято в комиссиях Временного правительства (1917), где проект реформы редактировался — большей частью не к пользе дела.
- Правописание ь после шипящих в конце слова.
Комиссия Ф. Ф. Фортунатова предложила в конце слов после шипящих не писать ь: «При сохранении вообще для ь значения 1) знака мягкости согласных и
- знака отделительного не в конце приставок, подкомиссия неизбежно должна была признать излишним написание этой буквы в конце слов за ж и ш, которые в господствующем произношении всегда тверды (рож, плеш, ходиш, даш, лиш, сплош, настеж). Имея в виду, что звуки ч, щ в господствующем произношении всегда мягки и что мягкость эта по существующему правописанию не выражается буквой ь в середине слов (безупречный, свечка, мощный), подкомиссия предположила не писать ь в положении за ч, щ также и в конце слов, т. е. писать без ь: толоч, ноч, печ, реч, точ в точ, навзнич, вещ, помощ».
Это отвечает духу фонемной орфографии '. Предложение постигла та же участь, что и предыдущее.
Есть и другие отступления от фонемного принципа, более частного характера.
Фонемный принцип русской орфографии — объективная данность, теория письма отражает ее. Как и все, что связано с фонологией, эта теория вызывает ожесточенные возражения. Говорят, что в основе русской орфографии лежит не фонемный, а морфологический принцип.
Суть его в том, чтобы каждую морфему писать одинаково. Корень в словоформах голова — голов — головы произносится по-разному, а пишется одинаково; это и есть проявление морфологического принципа. Обошлись без всякой фонемы '.Сама формулировка этого «принципа» логически ущербна. На вопрос, как писать слова: [гълава] — [галоф] — [голъвы] — дается ответ («морфемной теорией» орфографии): пишите одинаково. Но это не ответ. Сказав, что два объекта должны быть одинаковы, мы еще не дали им никакой характеристики. Морфемы мы, действительно, нередко пишем одинаково (не всегда!). Но как выбрать этот единый буквенный облик слова? Пишем: дуб — дубы. В одном случае написание передает произношение: дубы, в другом — нет: дуб. Почему тогда нельзя писать дуп — дупы? И здесь тоже в одном случае произношение и правописание совпадают, а в другом нет. На этот вопрос теория «морфологического принципа» не может дать ответа. (Ведь в обоих случаях сохраняется единство написания корня.)
Отвечают так: «На этот, якобы «неразрешимый» с точки зрения морфологического принципа, вопрос ... совсем не трудно ответить... Фонетическое написание «дуп» ... нельзя выбрать образцом для осуществления единообразного написания морфем (т. е. писать «дупы» так же, как «дуп», с буквой п), так как письмо в этом случае разошлось бы с произношением до потери словами смысла... Написание «дупы» и читалось бы как «дупы»[24].
Это не ответ на вопрос, а повторение вопроса в качестве ответа. Задан вопрос: почему избирается именно
это единое написание, а не другое? Ответ: а потому, что при другом выборе читать будет неудобно. Но ведь об этом же и спрашивают: почему нельзя выбирать написание «дупы», т. е. почему плохо получается для чтения, для понимания слова?
У фонологов есть ответ на этот вопрос. В слабой позиции две (три, четыре) фонемы нейтрализованы. Можно на письме обозначать либо ту, либо другую — произноситься все равно будет одно и то же — общий вариант, в котором слились обе фонемы.
Написано ли будет слово дуб с б или сп — все равно произнесут [п]. Другое дело — сильная позиция. В ней фонемы реализованы по-разному, они не совпадают в одном звуке. И если написать п, то и произнесут [п]; если написать б, то и произнесут [б]. Следовательно, можно орфограмму в слабой позиции равнять на сильную, но не наоборот.Сторонники «морфологического принципа» такого ответа дать не могут. В основе их теории лежит призыв писать «одинаково», а на что ориентировать эту одинаковость, они знают практически (это знает каждый пишущий), но теоретически ее осмыслить — в рамках своей теории — не могут.
А что если при защите «морфологического принципа» использовать термин «сильная позиция» ‘? Сильная позиция — понятие, которое не существует без понятия «слабая позиция». Слабая позиция — та, в которой нейтрализованы фонемы. Включить в объяснение понятие «сильная позиция» — значит признать, что ответить на поставленный вопрос (почему не дупы) без помощи фонологии нельзя.
Теория «морфологического принципа» в орфографии не ладит с фактами. Каждую морфему надо передавать в одном и том же буквенном облике — вот ее идеал.
Не мысля гордый свет забавить,
Вниманье дружбы возлюбя,
Хотел бы я тебе представить Залог достойнее тебя...
Возьмем эти всем известные строки (а можно взять и любые другие) и посмотрим, осуществлен ли в русском письме принцип буквенного единообразия морфемы.
не мысля
гордый
забавить
вниманье
дружбы
возлюбя
хотел
тебя
представить
залог
достойнее мышление
горжусь
забавлю
внимать, внять
друг, друзья
возлюблю
хочу
тобой, ты представлю заложить достоин
Чередуются: с — ш д — ж в — вл ним — ня г — ж — з б — бл т — ч
те б — тоб — т в — вл
г — ж й — и
В четверостишии только одно полнозначное слово — свет — не имеет в корне чередований (конечно, яркий свет — свеча — освещение — слова с другим корнем, в современном русском языке это, несомненно, так).
Оказывается, в русском письме однообразный буквенный облик слов вовсе не выдерживается. Поэтому, сформулировав основной «морфологический принцип» письма, необходимо (чтобы не войти в противоречие с фактами) добавить: «Само собой разумеется, традиционные чередования сон — сна, ходить — хожу и т. п. на письме обозначаются». Но это не «само собой разумеется»: это «разумеет» фонемная теория.
Когда теоретики «морфологического принципа» говорят: традиционные (= непозиционные) чередования обозначаются, то имеют в виду: а позиционные нет. Но фонемный принцип письма орфографии в том и состоит, что не должны передаваться позиционные (и только позиционные) чередования, а традиционные (непозиционные) должны. Фонемная теория это даже доказывает.
Может быть, можно так рассуждать: конечно, требование морфемной теории орфографии — писать одну и ту же морфему в разных словах одинаково — в ряде случаев не выполняется. Но ведь и требование фонемной теории орфографии тоже в ряде случаев не выполняется! (см. 8, 46). Значит, в этом отношении обе теории равны.
Нет, это неверно. Те непоследовательности, которые говорят о неполном воплощении в нашей орфографии фонемного принципа, всегда ведут к затруднениям при овладении письмом, они могут быть (не сегодня и не завтра, а в принципе) исправлены, вместо них возможно последовательное использование фонемного принципа. И это облегчит письмо. Не таковы отступления от морфемного принципа. Они не исправимы, потому что они есть непоследовательность только с точки зрения этого принципа, а с точки зрения целесообразности письма они хороши и никакому исправлению не подлежат. Невозможно писать вместо ручка — «рукка», вместо вручить — «врукить», вместо пущу — «пустю», вместо утомление — «утомение» и т. д. А этого требует принцип — писать морфему всегда одинаково (если его провести последовательно).
В. К. Тредиаковский писал: «Мы произносим например т в слове упатка от упадок... то г и надобно писать, а не д». Ведь мы иногда передаем на письме произношение, не соблюдая единства орфограмм: «Древняя наша орфография не может всегда наблюдать характеристических букв в производных словах.
Может ли она написать возмогность от возмогу, не меняя г на ж? Всяк из нас скажет, что не можно так писать». Если в случае возмогу — возможность мы передаем на письме чередование согласных, то, рассуждал В. КТредиаковский, надо во всех случаях передавать чередования и писать упатка, укас и т. д.Рассуждение Тредиаковского повторяли многие ученые на протяжении всего XIX в. (В. П. Шереметевский, Р. Ф. Брандт и др.). Недоумение разрешила только фонемная теория. Она объяснила, в чем различны позиционные и непозиционные чередования: позиционные нефункциональны, поэтому их можно не передавать на письме. Фонемная теория объясняет разумность нашего письма.
Зачем нужна теория «морфологического принципа» в орфографии?
- Для того, чтобы «опровергнуть» фонемную теорию. Это не удалось.
- Для того, чтобы оправдать те минусы, которые есть в русской орфографии, и представить их плюсами '.
Главные минусы были обнаружены комиссией Ф. Ф. Фортунатова, но они вполне отвечали «морфологическому принципу». Написания желудь — желудей или шелк — шелка, челка — чело морфологичны (жаль, что крайне неудобны на письме). Надо добавить, что и все написания, от которых нас избавила реформа 1917 г., тоже были вполне морфологичны: снЪгъ — снЪжный — снЪговой — снЪжинка. Если следовать «морфологическому принципу», их не следовало изменять. Но их изменили. Так что есть надежда, что и другие предложения Ф. Ф. Фортунатова и его соратников тоже когда-нибудь будут реализованы, хотя это и не соответствует духу «морфологического принципа».
Итак, «теория морфологического принципа» 1) не обеспечена мыслью; 2) не соответствует фактам.
Обозначим: над буквой цифру «1» — если буква пишется по фонемному принципу, цифру «2» — если по традиционному, цифру «3» — если по фонетическому. Цифры «1—2» — если и по фонетическому и по традиционному:
111111 11-21111 1112 1 1-21111 1211
голова, со бака, злого, стихи, заря,
12 3 11111 111111111 1-21 111 111-2 2
расписка, перепись! в а ть с я, лиш ь
1112 11112 111 2 11 1-2 1-2 1-2 1113 111
мышь, помощник, что, а б с тр акция,
(ср. абстрагировать).
Наша графика и орфография в основе своей фонематичны. Это обусловливает их высокие достоинства.