3.3. Оценочная метафора с ведущим вкусовым модусом перцепции
Оценочная метафора, основанная на вкусовых впечатлениях, отражает необычность, индивидуальность авторской манеры и является средством выражения иронической оценки в текстах Игоря Северянина:
Вы, ласточки-касатки, Туда летите вдаль, Где взоры женщин сладки, А зубки — как миндаль
(«Ласточки»)
Поэт активно используем вкусовые метафоры во второй половине творчества, когда язык его поэз, язык поэтических «писем» из-за границы утратил свою воздушность, витиеватость, стал нарочито тяжелым, перенасыщенным тавтологиями и стал похож на «обличительную» речь старого протестантского священника:
Мясо наелось мяса, мясо наелось спаржи,
Мясо наелось рыбы и налилось вином.
И, расплатившись с мясом, в полумясном экипаже,
Вдруг покатило к мясу в шляпе с большим пером.
Мясо ласкало мясо, и отдавалось мясу,
И сотворяло мясо по прописям земным.
Мясо болело, гнило и превращалось в массу
Смрадного разложенья, свойственного мясным
(«Поэза «Villa Mon Repos») Эстетические установки первого этапа творчества не позволяли Северянину так открыто выражать грубое презрение к обывательской жизни с ее плотскими утехами. На смену коннотациям, которые содержались в словах — номинациях мира растений (ландыш, сирень, яблоня и проч.) приходит слово-бытовизм - мясо, в лексическом значении которого не выражаются оценочные смыслы, но в котором присутствует вкусовой модус перцепции. Семантическая структура слова мясо состоит из трех семем: «обиходное название мышц»; «части туши убитых животных, употребляемых для приготовления пищи», «мякоть плодов ягод». Импликационал слова, в частности, создаваемый семантикой устойчивых оборотов ни рыба ни мясо, пушечное мясо обеспечивает возможность формирования отрицательных коннотаций.
Северянин возвращается здесь к талантливому процессу игры со словом, приводящему в данном случае к расширению семантики слова, к появлению у него новых оценочных смыслов.
В данном примере эта творческая деятельность проявляется в поиске разнообразных словесных соответствий, в частности, семантического сближения слов, рассогласованных по смыслу в нормативном общелитературном языке: мясо наелось, мясо напилось, мясо в шляпе, мясо ласкало и т.д. Объект негативной оценки автора, несомненно, человек, передается лексемой, входящей в тематическую подгруппу бытовой лексики на основе отношений человек — еда и одновременно в группу человек — органы тела. Сема «пищи», то есть обычного, «низкого», не возвышенного сближает функции объектов оценки, становится основой образного сравнения и приема персонификации. Повтор лексемы в рамках одного коммуникативно-прагматического контекста, но в разных словесных окружениях, наполняет семантическую структуру слова «мясо» следующими семемами: «официант», «кучер», «женщина», «любовница», «ребенок», «организм». Мозаичность изображения ситуации обусловливает мозаичность смыслов в структуре слова, создает отрицательный словесный образ, в котором метонимический перенос названия целого по его части (человек — орган) сочетается с метафорическим (человек - еда как функция организма — вкусовой модус), и лексема «мясо» выступает как символ бездуховности обывателя, оценочный знак его низменных инстинктов.Такой тип организации текста обусловлен одной из существенных черт художественного почерка поэта — его филологичностью (Некрасова, Бакина, 1982, 87 - 88). Так условно называют ряд художественных приемов, связанных с пристальным вниманием поэта к семантической емкости слова как свойству его идиостиля. Ирония, присущая многим текстам Северянина, здесь уступает место гневному осуждению, подчеркнутой серьезности, почти пафосности за счет «нагнетения» прагмем с отрицательным зарядом в рефрене стихотворения: болеть, гнить, смрадный, разлагаться, объединяемых общим смыслом «органическое разложение», добавляя модус обоняния как основу метафорической экспрессии. Сатирический «запал» этого стихотворения сближает Северянина с его не менее известным современником и мастером оценочных текстов Сашей Черным (Александром Гликбергом), особенно в цикле стихов о войне.