§ 17. Отрицания.
При глагольных и входящих в систему глагола формах, если в соответствующую грамматическую пару уже входилЬ ни, в древнерусской письменности борются тенденции книжные (церковно- славянские)— опускать не, с народными, в конце концов победившими в современном языке\—не употреблять: ...Зернью играют и пропиваются, ни службы служат, ни промышляют...
(Стогл., 10). ...Правды же и суда, и милостивыя любве, и ратнаго строя ни- коли же позабывайте (Уряди.). ...Хотя мала вещь, а будет по чину честна, мерна, стройна, благочинна, никто же зазрит, никто же похулит, всякий похвалит... (Урядн., 2). ...и в город Кремль бояр и верховных людей никого пущаху («Созерц. краткое» С. Медв.). Ср. в том же самом тексте 1660 г.: Как он патриарх, превысочайший святительский престол Великия России оставил своею волею, никем гоним — и: ...А престол де он святительской оставил своею волею, никем не гоним (Дело Ник., №5).В XVIII в. не иногда отсутствует в сказуемом при отрицаемых других членах у писателей, отражающих влияние языков греческого (через церковнославянские образцы) или латинского: ...с варварами, что ни против кого стоять могли (Воинск. уст., 1716 г.). ...Ибо всебезпорядочный, варварский обычай смеху есть достойный и никакого добра из оного ожидать возможно (там же). В сенате никакое дело исполнено быти надлежит словесно, но все письменно... (Указ Петра I «о должн. Сената», 1772 г.). ...ни отечеству добры, ни людям приятны (Кант.). ...хотя внутрь никто видел живо тело (Кант.). ...один другого добру никогда завидит (Кант.) = «...никогда не завидует». Между тем он с того зла ни кую надежду Себе ждет (Кант.). — Ср. и при управляющем прилагательном: Вот какой плод происходит от таковых беспутных и ни к чему годных учителей (М. Данилов). Ты ни к чему годный мужиченка! смеешь ли ты насмехаться над барским егерем? (Плавильщиков, Бобыль).
Ни в’ыступает в древнерусском языке при словах, управляемых 1 глаголами или инфинитивами с не, только на'чиная со второго отрицаемого члена: ...Нам князю Ивану и князю Андрею, к собе его не приимати, ни его детий (Догов, грам.
в. кн. Сем. Ив. с братьями). ...А ночи не ядять, а вина не пиють, ни сыты... (Хож. Аф. Никит.). А про всяку вину по уху, ни по виденью не бити... (Домостр., 38). А с слугами бы государыня пустотных речей ни пересмешных отнюдь не говорила (Домостр., 33). Ср. еще в XVIII в., напр., у Кантемира: Буде речь моя слаба, буде нет в ней чину, Ни связи, должно ль о том тужить дворянину?..— Нельзя чтоб тот себя письмом своим прославил, Кто грамматических не знает свойств ни правил... (Сумар.). Родства не знает, ни приязни (Радищ., 189). Зимою не пускает в извоз, ни в работу в город (Радищ., 13). Не знаешь клетки ни оков (Карамз., К бедн. певцу). К средине XIX в. подобные случаи делаются всё реже: И нет извне опоры ни предела (Тютч.), и под.В XVIII в. были возможны сочетания вроде: Однако дождь и снег, ни бурный ветр, ни град Героя нашего в сих латах не вредят... (Чулков, Плач, падение стихотворцев).
Подобные же отношения имеем при примыкании инфинитивов: Не ты ли, не возмогши прельщением и обещаниями уловить ее невинности, ни устрашить ее непоколебимости угрозами и казнию, наконец употребил обман, обвенчав ее за спутника своих мерзостей? (Радищ., 134).
При двух отрицаемых сказуемых в древнерусском первое стоит с не, другое — с ни: И вам бы не презрети, ни восхотети видети поруганну образу... (Воззв. моек, людей). ...И мы де такова судна велика и хороша на той реке не видали ни слыхали (Мат. Пут. Ив. Петлина, 295). ...А своим вымыслом в судных делех по дружбе и по недружбе нечего не прибавливати ни убавливати (Улож. ц. Алекс. Мих.).
В современном нам языке повторяемые ни (союз) при глаголах- сказуемых вышли из употребления: мы заменяем их повторными не. ...стоял под градом 20 днии, и рать ни пила ни ела... (Аф. Никит., стр. 49). Верными старине мы остаемся только при примыкающих формах глагола — инфинитивах: Не мог ни говорить ни думать, Не может Волк ни охнуть, ни вздохнуть (Крыл.). XVIII в. и начало ХІХ-ого еще свободно пользовались в первом случае повторяемыми ни: А ведь ворон ни жарят ни варят (Крыл., Ворона и Курица).
Сидит, молчит, ни ест, ни пьет И током слезы точит (Пушк., Наташа).Употребление ни или и в значении усиливающих отрицание («даже») в XVIII в. и в начале XIX в. не всегда совпадает с нынешним. Соответствующие факты фразеологичны, ср.: ...Соотечественники Вольтеровы не имеют, может быть, ни двух истинных трагедий... (Карамз., Письма русск. путеш.) = нынешнему «и двух истинных трагедий» (при «ни одной истинной трагедии»); Поверьте не хочу ни мраморных палат (Дмитриев, Причудница).
Наоборот: «Женихи кружились и тут около милой и богатой невесты, но она никому не подавала и малейшего повода» (Пушкин, Метель), — употребление, возможное и теперь, но чаще заменяемое ни.
Аналогии тому и другому употреблению могут быть указаны уже в древнерусском языке, например, в договорной грамоте вел. кн. Дмитрия Иван, с вел. кн. тверским Мих. Александр., 1375 г., гдё рядом стоят: А имут нас сваживати татарове и имут давати тобе нашу вотчину, великое княжение, и тобе ся не имати ни до живота и: А имут давати нам твою вотчину Тферь, и нам ся тако же не имати и до живота.
Экспрессивное отрицание в настоящее время обычно усиливается в духе тенденций славянских языков частицей ни, реже и. Писатели начала XIX в. тут иногда обходились без той и другой: А проку на волос нет в них (Крыл., Март, и Очки) — «нет проку ни на волос», «нет проку и на волос». — Подробности малейшей не забуду (Гриб.). Не позволял себе малейшей прихоти (Пушк.).— Буслаев в этих примерах считал одинаково возможным употребление с частицами и без них.
Конструкции с ни при относительных словах с более или менее выразительным оттенком уступительности известны русскому языку издавна: А колько вытей в приставной ни будет, и неделыцику езд один до того города, в которой город приставная писана (Судебн. 1497 г., 28), и под.
Почти до последних десятилетий XIX в. в ходу было усиленное ни в виде ниже (ни даже). В XVIII в. оно могло просто представлять собой второе отрицание (иногда с предшествующим и): У родителей речей перебивать не надлежит, и ниже прекословить (Юности чест.
зерц., 3). ...А когда и говорить им случится, то должны они благоприятно, а не криком, ниже с сердца или с задору говорить (там же, 4). И не дерзостно отвещать: «да, так» .и ниже вдруг наотказ молвить: «нет»... (там же, 6). Судя по древнерусскому, не исключена возможность, что союз этот — западно- русского происхождения.Ср. ниже в позднейшем употреблении: ...Но бедняка никто не только что не встретил, Ниже никто и не приметил... (Хемниц.) ...Не бойся ни осмеяния, ни мучения, ни болезни, ни заточения, ниже самой смерти (Радищ.). ...Нет, никогда я зависти не знал. О, никогда, ниже когда Пиччини Пленить умел слух диких парижан, Ниже когда услышал в первый раз Я «Ифигении» начальны звуки (Пушкин). Ничего не дам, ниже одной крошки (Даль).
В общем можно констатировать, что совершившиеся в истории русского литературного языка изменения в употреблении частицы не и союза ни сводятся к двум главным чертам:
1. Рационалистические конструкции греческого, латинского и других европейских языков с одним отрицанием не привились, как чуждые народной речи.
2. Ни стало по преимуществу парным союзом (ни... ни), усиливая экспрессивность отрицания.
Употребление частиц в древнерусском представляет некоторые характерные особенности.
1. Особенно примечательно же после глаголов и сказуемых в значении современного тоже, также. Теперь употребление же в этом значении сузилось до роли частицы при местоимениях и местоимениях-наречиях: тот же, туда же, там же, реже—при именах: Это сделал Иван же («тоже Иван»). И пять метров красного же шелку.
В древнерусском же в том же значении очень часто и при глаголах, resp сказуемых вообще:
Сколько чево ис села или ис торгу привезут, и записати... Или кому гос(по)дарь велит что дати, то все записати же (До- мостр., 52). ...И сколко чево зделают, то бы было ведомо же (там же). ...И сама бы хмелново питья отнюдь не любила, и дети и слуги у ней того не любили же (там же, 64). В допросе сказал: про анафему не слышал, потому что стоял де он, архимандрит Кип- риан, далеко, а про отпуст сказал — не помнит же (Дело Ник., №2).
...Июля в 10 день патриарх' Никон обедню в соборе служил, а он де, Матвей, был же... (там же, № 13). И вышед ис церкви, ключарю Федору про тот посох он сказывал же (там же, № 36). И многие друзья и сродники померли же в мор (Аввак., 85). ...И соловскую мызу сожег, и около соловской многие мызы, и деревни дворов с тысячу пожег же (Вед. 1703 г.).Повидимому, исчезновение такого употребления же — результат удачного соперничества более полновесных тоже, также, сосредоточивших на себе логическое ударение.
2. Исключительно часто в древнерусском употребляется де. Сравнительно с современным его употреблением можно сказать, что оно в таких, напр., материалах, как цитируемые ниже относящиеся к делу патриарха Никона, где собраны различные передаваемые свидетельства, встречается тысячами: ...А говорил де он, боярин, ему, патриарху, о том на Москве в соборной церкве... а думной же дворянин Прокофей Кузмич на патриаршество его не зывал же, только де ему выговаривал... (№8). ...И сее де ночи, за полпята часа до света, стоял на часах того же приказу рядовой стрелец, товарищ ево, Исачко Селиверстов, а ворота были заперты, а он де, Ивашко, з достолными товарыщи были в караульной избе. — По происхождению де — 3 л. ед. ч. дѣе(т) «говорит». Ср., напр., Ипат. летоп., 6658 г.: Аже дѣеши: ты мои еси отець, а ты мои и сынъ...; в Лавр, списке летописи: ...Да еще хто дѣеть в нашю вѣру ступи(т), то паки сум(ь)ръ (въ)станеть...— «Если кто, мол, вступит в нашу веру...» Форму, переходную от дѣе к де, встречаем, напр.: ...Да кто деи выйдет половник серебряник в твой путь, ино деи ему платитися в ыстое на два года без росту (Грам, белозерек. князя Мих. Андр., 1454—1455 г.). ...Третьяк им на вече сказал... от великого князя: «что-дей, отчина
моя, посадники псковские и псковичи, только хотите еще в старине прожита, и вы бы есте две воли мои изволили»... (Сказ, о Псковск. взятии, 9). А сказывают, что деи, Смоленска не дошед, умер (Соф. Врем., под 1475 г.). Как ехал к нам Датцкой гонец, и ему деи в дороге на ямех до Торшку подвод мало давали, а шел иное и пеш (Грам, царя Фед.
Ив., 1586 г.).Относительность в выборе де или дей иллюстрирует, напр., текст: «...а сказал: преж де сего был в Торусе кабак в откупу, у ныне деи в Торусе кабака нет...» (Челоб. серпуховитина Т. Семенова, 1611 г.).
Вполне в духе старины употребление де еще у Хемницера в тексте «для себя» (план басни): «Ошибка в том большая — утверждать святому месту де пустым не быть».
Из де и «скажеть» или «скажуть» возникло широко распространенное в народном языке дескать.
3. Параллельная де по употреблению частица мол представляет собою изменение звуковое и семантическое 3 л. ед. ч. молвит «говорит», в памятниках, а недавно — и в языке, выступавшего часто в виде так называемой allegro-формы (формы с ускоренным произношением)—молыт: ...И благочестивый царь молыт патриярху иеремею... (Слав, рукоп. б. Синод, библ., №703, Шпаков, Прилож., II, стр. 172). А после того атаманов и казаков спросити о здоровье. А молыт... (Мат. Раз., IV, №2). ...Изволи молыть вслух: мир вам (Дело Ник., №41). В памятниках частица мол, сколько знаю, не встречается, но в народном языке широко распространена.
4. Характерно, если принять во внимание современный разговорный язык Москвы и особенно северной полосы России, относительно слабое проникновение в литературный язык XV—XVII вв. частицы -то. В домосковской письменности и в ранней московской частицу -то мы встречаем в роли приместоименной: Тому ити роте, у кого то лежал товар (Русск. пр., 476—478). А жити ны по тому, как- то отци наши жили с братом своим с старейшим (Дог. гр. Дм. Ив. 1362 г.).
У имен по своему происхождению частица -то — закаменевший остаток постпозитивного склоняемого местоимения, некоторую параллель к которому представляет, напр., современный болгарский язык: хлябът «хлеб», ръката «рука», полето «поле». Склоняемое местоимение т, та, то, утрачивая свою гибкость, постепенно превращалось в частицу, и пути такого перерождения еще отчетливо можно наблюдать в севернорусских говорах. Ср., напр., новгор.: — у меня ребёнок-от плачет; вся деревня-та горит; а уголье-то носишь, замараешься; руки и ноги отнялись у свекрови-те, любили её старики-те; ну, вот убежали к своим-me .к дядьям- те; шадринск.: мужику-ту, мужиком-то, мужики-me, дорогу- ту, дороги-me, при новг.: а свекровь-то без ноги, человек-то
1 %
пяти и под.; шад'р.: мужиков-то, мужикам-то, 0 дорогах-ту и т. д. Ч
Следы употребления постпозитивного местоимения отмечены (Халанским) даже в памятниках Киевской Руси: Смердов жалуете и их конии, а сего не помышляюще, оже на весну начнетъ смерд тот орати лошадью тою, и приехав половчин ударить смерда стрелою и поиметь лошадь ту (Ипат. сп. лет.).
Но широкое применение в письменности постпозитивное место- имение находит только в XVII в. и только у единичных авторов, главным образом у дающего волю родной стихии протопопа Аввакума[448] [449]: Носи гораздо пироги те по тюрмам тем. А Борис Афо- насьевич еще ли троицу ту страха ради не принял? Жури ему: боярин де су одинова умирать, хотя бы то де тебя скать по г...у тому плетми теми и побили, инобы некакая диковина, — не Христова бы кровь пролилась, человечья (Аввак., № 9). Дай мне рыбки той на безводном том месте, посрами дурака тово... (там же, 113). Простой человек Яким-ат: тайные те шиши, кои приехали из Рима, те его надувают аспидовым ядом (Аввак., изд. Гудз., Челобитная царю Федору Алекс., стр. 302). Да не носи себе треухов тех; сделай шапку, чтоб и рожу ту закрыла, а то беда на меня твои треухи те (там же, письмо к боярыне Ф. П. Морозовой, стр. 305). Как более ранний пример можно отметить: А обезьяны-то те живут по лесу... (Хож. Аф. Никит.).
Старославянская книжная традиция (хотя уже древнейшие старославянские памятники — Зографск. еванг., Ассеман. еванг., Супрасл. рук. —свидетельствуют, что член был известен и древнеболгарскому, но еще не получил в нем большого распространения) устранила соответствующие влияния севернорусских говоров, и член особенностью русского литературного языка не стал. Частица -то в разговорном языке завоевала себе место главным образом на территории, поддерживающей ее существование влияниями говоров, но сузилась до значения подчеркивающей слово,
носящее на себе логическое (силовое) ударение: А ты-то куда смотрел? Надо, чтобы смысл-то был.
Реже встречается форма членного образования мужского рода. Из обихода литературной речи она исчезла, но еще у писателей начала XIX в. ее можно встретить в бытовой речи персонажей: ...мост-ат наш каков? (Крылов). Ну, вспомнить не могу: бурак-ат — самый цельный (Кокошкин). В ученьи прок-ат нё велик (Гриб.)г.
5. Частица -с со значением почтительности. В современном языке совершенно вышла из употребления, поэтому даже ироническое «слушаю-с», пародирующее старину, теперь обыкновенно понимают как «слушаюсь». В языке XVIII—XIX в. эта частица имела широкое распространение, особенно в языке чиновничества, и была неотъемлемым признаком словесно выражаемой угодливости: Пожалуйте-с, милости просим-с. Ср. эпиграф-анекдот Пушкина к VI главе «Пиковой дамы»: — Атандеі — Как вы смели мне сказать атандеі — Ваше превосходительство, я сказал атанде-с.
По происхождению частица -с — обращение - государь, повиди- мому, из господарь. Ср., напр.: божиею милостию Великии Осдпрь Русские земли, Велики князь Иван Васильевич, царь всеа Руси... (Грам. вел. кн. Иоанна Вас. 1484 г. в Кафу Захарью Скаре) или на печати Иоанна IV: Иван божиею милостию царь господарь всея Руси, далее — осударь — осу — су. Су встречается до сих пор в говорах и хорошо засвидетельствовано в памятниках (особенно часто у Аввакума): Жури ему, боярин де су, одинова умирать (№9). Ну су, всяк правоверный разсуди, прежьде Христова суда, как было мне их причастить, не исповедав? (стр. 89). В XVIII в. — в речи персонажа из народа: ...дал слово, да и спя- тился: Я де су староста так, как хочу, так и ворочу (Плавильщиков, Мельник и Сбитенщик—соперники).
Ср. и -осу в речи Бориса Годунова: князь Федор-осу Иванович, князь Дмитрей-осу Иванович (Акты, Арх. экс. II, 77,—Со- бол.). Более затерто значение -су, напр., в А будет кто молвит, что так жестоко, ино-су совет дати (Поел. Иоанна Гр. игум, Кир.-Белоз. мон., 8).
Параллели такому сокращению произносимых в быстром темпе обращений в истории языков многочисленны; ср. барин — из боярин, барышня из боярышня (бояричьна), пол. гтю§с из milo§c в титулах и обращениях, чешек, slecna «барышня, девица» из slech- ticr^a «дочь шляхтича» и т. д.
6. Кроме слова пожалуйста (из пожалуй-\-ста) только в «простонародной» речи употребляется частица -ста. Писатели вводят ее [450]
в беллетристику для характеристик речи «простонародных» персонажей: Изволь-ста, мы ваши работники (Аблесимов, Мельник). ...Я им отдал все мое имение. — По три копейки на рубль? — Никак нет-ста, по пятнадцати (Радищ., — Слова купца третьей гильдии).— Все ли здесь? — спросил незнакомец.— Все ли-ста здесь? — повторил староста.— Все-ста.—отвечали граждане. (Пушкин. Ист. села Горюхина). Мы-ста тебя взбутетеним дубьем Вместе с горластым твоим холуем (Некр.).
В памятниках частица -ста почти не отражена. Соболевский упоминает о ее существовании в «Розыскном деле о Шакловитом» 1689 г. Ср.: ...А будет учнет приказывать пятисотному Лариону Елизарьеву, и они-ста Лариона слушать будут (1,1, 4). Лишь крайне редко даже старые писатели употребляют ее в собственной речи; см., напр., у В. Петрова (К вел. государыне): Когда летает он, так что ста за причина... — Как изменяемая частица ста—сте (последнее по отношению ко 2 лицу множ, числа) выступает в жанровой речи купца Проторгуева у М. Матинскогов комедии «Санктпетербургской Гостиной двор» (1791 г.): Пожалуйте-сте к нам; Такой доброты, ей-ей, нигде не сыщете-сте; Да не мните ж-сте; с обратным порядком — Скупенько-сте жаловать изволите и под. Трудно решить, является ли это сте результатом уподобления первоначального ста окончанию 2 лица множ, числа глагола или же представляет собою непосредственный остаток утратившего свое значение вспомогательного глагола — есте. Из форм 2 л. мн. ч. сте далее оказывалось возможным в употреблении и в случаях вроде: «Вот-сте и другой!»
Несомненного объяснения этой частицы нет. Толкуют ее, напр., как сокращенное «староста» (Шахматов), другие—из «государь»
(ста из зда)— Соболевский (ср. станя — в обращении к женщинам); третьи видят в ней остаток повелительной формы «стани, стань» (Xаланский и др.); возможно также, что она результат перерождения «стало быть» (ср. обычные теперь случаи «пустого» значит) Ч
7. Бишь. Эта частица, повидимому, восходит ко 2 л. ед. ч. наст. вр. глагола баять «говорить» — баешь\ ср. обычное ее употребление в вопросительном сочетании: Что бишь я хотел сказать? и под. ...Так принимайте, — сколько, бишь, вам лет? — капель по двадцать (Герцен, Докт. Крупов, 1846 г.). Относится она только к просторечию, и в литературном языке в настоящее время не употребляется. Сближение ее с др.-русск. бешью (Жит. Саввы Освящ. XIII в.), бехма (Выголекс. сборн. XII—XIII вв.)., старо- слав. бъшикк, бьшиьк, бъхъма, имеющими значение «всячески, совершенно» (Соболевск.) малоправдоподобно. Диал, беш (напр., в уломском говоре бывш. Черепов, уезда, Новг. губ.), вероятно, из «баешь» же. [451]
Догадку о возникновении 'бишь из бѣиіё — 2 и 3 л. ед. ч. аориста-имперфекта вряд ли следует поддерживать.
8. Частица ведь (в XVIII в. чаще пишут вить) возникла из старинной формы глагола 1 л. вѣдѣ «я знаю».
9. Частица (вводное слово) чай, относящаяся к просторечию (значения — «пожалуй, вероятно»), по своему происхождению представляет глагол чаять «предполагать, ожидать, надеяться» в 1 л. ед. ч. Окончание деформировалось вместе с утратой словом глагольного значения. Аналогии такому изменению имеем в русском, просторечном же, благодарствуй — из «благодарствую» и белор. дзякуй с тем же значением. Ср. и: «Услышит отец или дедушка — не знай что будет» (Гладков).
10. Частица ли в древнерусском выполняет ту же вопросительную функцию, что и теперь. В церковнославяінизированных текстах она может также в значении усилительного элемента примыкать к вопросительным местоимениям: «Где ли бы обрести его?» (Жит. Андр.. Юрод, по списку XV в.).
Изредка она встречается в диалектном употреблении со значением усиления восклицательных местоимений: Как же ли тогда страх и смирение и умиление єпископи и попове и дьякони имеют в той частней службе! Как ли изр дныя дароносивыя златыя сосуды, каменьем и жемчюгом украшены и серебряныя! (Путеш. Антония конца XII в. по списку XV в.).
11. Частица условности бы (по происхождению форма аориста 3 л. ед. ч., в свою очередь, вероятно, восходящая к 3 л, ед. ч. би условного наклонения) несколько свободнее, чем теперь, относилась к сказуемым именам прилагательным (ср. соврем, рад бы): Овцы бы целы, а волки бы сыти (Старин, поел., XVII в.). Если б не зол человек, на что бы уставы? (Кант., Сат. V). А теперь черт, не житье, волочись по свету, Всё бы рубашка бела, а вымыть чем нету (Кант., там же).
Реже (в пословицах) бы могло примыкать, как изредка и теперь, к сказуемым именам существительным: «Щепа бы — да с уксусом, щеня бы — не сукин сын» (Старин, поел., XVII в.).
0 частицах — интересные замечания в «Российской универсальной грамматике...» Н. Г. Курганова, — см. Н. К. Гру некий, Очерки по истории разработки синтаксиса слав, языков, I, 1910, стр. 31 х.