§ 15. Основы на -ен- среднего рода.
Древнее славянское склонение парадигмы им а, повидимому, еще сохранено в старославянском: ед. ч. род.-местн. имене, дат. имени, твор. именемъ, мн. ч. им.-вин. имена, род. именъ, дат.
именемъ, твор. именеі, местн. именьхъ. В проведенных ими нарушениях исходной системы основы на еп (ен) (в имен. ед. ч. а — я) обнаруживают влияние ь-основ муж. рода в ед. ч. и о-основ среди, рода — во множественном. Первому влиянию обязаны род.-предл. ед. ч. имени, времени (вм. старых форм на -е), второму — совпадение с поздними отношениями в о-основах среди, рода (именам, временам, именами, временами, об именах, временах).В севернорусских памятниках, начиная с XIV в., часто встречаются формы вроде сѣмяни и под.: ...И умолиста сестру свою имянем Аньну (Лавр. спис, летоп., 38); Чтобы всякий чести себе добывал и имяни славнаго (Сказ, о Магм.-салт.); знамян (Жалов. грам. 1542 и 1579 г., Арх. Строева. 1); Всему роду моему и пле- мяни (Вкл. 1567 г., Арх. Строева, I, 476); 2 гряды капусного семяни, гряда репного семяни, гряда ретешного семяни (Дело Ник., № 102); месяц времяни (Котош., 92); в скором времяни (100); Имян их не упомнят (Мат. пут. Ив. Петлина, 272); Имян их не написано (Улож. ц. Алекс. М.—Обн.); А иным имян не помнит (Дело Ник., № 40); Пролыгался чужим имянем (там же). Подобным образом склоняют еще в XVIII в.
Современные севернорусские говоры почти полностью устранили склонение на -ен-, переведя его в образец поле, т. е. в них имеем: полё — имё, времё (поле — име, време), род. п. поля — имя, время и под. Там в говорах, где сохраняются формы типа имя, время, существуют и параллельные древнерусским формы вроде имяни, времяни, отражающие влияние именительного-вини- тельного падежа ед. ч.
В литературном языке склонение основ на -ен- сохраняется главным образом в результате влияния школы, поддерживающей в данном случае традиционные формы.
Писатели XVIII и начала XIX вв. относительно свободно употребляли живые народные формы: неблагодарного имя, от того время (Кант.); до высоты темя (Радищ.); чуждого племя, по имю, по времю (Держ.); ...То к темю их прижмет (Крыл.); выше темя гор (Кольц.); Пламя в мертвом сердце нет, ни даже имя своего (Лерм.); ср. и у Л. Толстого— ...с огромным вымем («Война и мир», I, ч. 2, гл. 7)1.Специальный вопрос представляет родительный мн. ч. на -ян в словах семян и стремян (наряду со стремён)2, отклоняющийся от других слов такого склонения {имен, времен). Ломоносов (Росс, грам., § 154) параллельными формами этого падежа считал сѣменъ и сѣмянъ. Ту и другую форму употребляет, напр., Державин: «...Духи... Суть вечны чады сих семен»; но: «...От брошенных его рукою семян...» (Бессмертие души). У писателей начала XIX в. еще можно встретить и имян (Карамз., Судовщиков3, Грибоедов), времян (Батюшк., Пушк.) и под. Северно- русские формы, поддерживавшие такое употребление у писателей, ввиду ограниченности говоров, где они встречаются, должны были скоро утратить всякую влиятельность в литературном языке, и их, естественно, сменили формы старославянского образца. Семян удержалось прочнее других, может быть, как предполагают, по мотивам избегания омонима «Семён». Так как дело идет о регулировании литературного языка, то, вероятно, этот мотив выступал не как факт языкового сознания, а был выдвинут самими грамматиками.