§ 19. Основные свойства непроизводной основы как морфемы
Непроизводные основы, будучи все одинаково неделимыми и чисто условными обозначениями явлений действительности, в структурногенетическом отношении вместе с тем единства не представляют.
Со структурно-генетической точки зрения непроизводные основы можно разделить (оставляя в стороне множество переходных случаев) на две основные группы, резко друг другу противопоставляемые. Одну составляют такие, которые предстают перед нами как чистые корни, образующие абсолютное слияние. Разложить на морфологические части их можно иногда лишь с помощью глубокого этимологического анализа, привлекая сравнительно-исторические данные (например, непроизводные основы в словах бровь, ухо, нести, воз, новый, знать, луна, слуга, часть, трясти, пестрый, стопа, весло и т. д.). Это те непроизводные основы, которые появились в результате процесса полного опрощения (об этом процессе см. ниже, § 25). Другую группу образуют такие непроизводные основы, которые при нечленимое™ с точки зрения современного языкового сознания все же (конечно, в разной степени) сохраняют в своей структуре следы бывшей производное™. Разделить на морфемы эти непроизводные основы очень легко, и часто это приводит даже к смешению словообразовательной и этимологической точек зрения. Таковы непроизводные основы в словах маститый, крупный, значок, опешить, сливки, закадычный, счастье и т. п. Это те непроизводные слова, которые возникли в результате первой ступени опрощения.
В звуковом отношении корни могут быть открытыми, окан-
1 Следует, конечно, иметь в виду, что образованная тем или иным способом основа может быть (по ряду причин) непроизводной. Это можно отметить: 1) для некоторых слов так называемого безаффиксного способа словообразования {удаль, хворь, рябь, мах, бой и т. д.— см. §34) и 2) для слов, с течением времени потерявших почему-либо первоначально производный характер основы, т.
е. переживших процесс опрощения — см. § 25.чивающимися на гласный (жить, меню, при, да, вчера и т. д.), и з а- крытыми, оканчивающимися на согласный (стол, писать, от, жаль и пр.). Фонетический характер непроизводной основы зависит от лексико-грамматической принадлежности слова. Особенно ярко в этом отношении противопоставлены друг другу имена и глагол: в именах корни (за исключением немногих заимствованных слов типа меню, кино) всегда являются закрытыми; в глаголе непроизводные основы могут быть как закрытыми (звать, просить, гореть и т. д.), так и открытыми (вить, знать, рыть и пр.).
По составу корни представляют собой в подавляющем большинстве звуковой комплекс (чаще всего из двух — шести звуков). Однозвуковые очень редки и встречаются лишь в исконно русских словах, например: -у- в обуть, разуть; -т- в та, то, те; -а- в акать и т. д. Многозвуковые корни (из семи звуков и более), если это не непроизводные Основы, испытавшие первую ступень опрощения, являются заимствованными.
Корень не является неизменяемой частью слова. В разных формах слова и родственных словах непроизводная основа может варьироваться не только в соответствии с ныне действующими фонетическими законами, но и в связи с традиционно-историческими чередованиями. Последние приводят к тому, что в разных формах слова и в родственных словах одна и та же непроизводная основа может выступать то как открытая, то как закрытая (ср.: мять и мнешь, пить и пью), превращаться из звукового комплекса в один звук (прошедший — шла, сгибать — гнуть), резко менять свой фонетический облик (ср.: взять — возьму, шлю— посылка, иду — пройти, сон — сновидение, сесть — сяду, нести —ноша, жечь—жжение, съесть — еда).
Особенно ярко варьирование непроизводной основы проявляется в глаголах. Нередко такого рода фонетическая трансформация постепенно приводит к тому, что соответствующие друг другу формы начинают или вообще не осознаваться как родственные, или, осознаваясь генетически связанными между собой, все же выступать как самостоятельные непроизводные основы (ср.! надменный — надутый, пасмурный — хмурый, лик — лицо, бряцать — бренчать, жар — гореть, звякать— звенеть, сон — спать, щука — щуренок и т. п.).
Непроизводные основы различаются между собой и с точки зрения присущей им способности к образованию новых слов. На базе одних непроизводных основ (например, рука, вода, белый, везти, писать) образованы обширные гнезда родственных слов, на базе других — единичные слова изолированного характера (например, темя — темечко, втемяшиться; смычок — смычковые; штукатур — штукатурить, штукатурный; галка — галчонок, галочий, галочка). Наличие многих производных или почти полное отсутствие родственных слов зависит не столько от принадлежности слова к устойчивой части лексики, сколько от его лексико-грамматических и структурных особенностей (ср рука, писать, с одной стороны, и галка, темя — с другой).
Необходимо также иметь в виду, что существование больших гнезд слов с той или иной непроизволной основой в ряде случаев свидетельствует лишь о былой «производительности» соответствующего корня.
В современном русском языке он может быть уже и непродуктивным. Как показывает материал проведенных в последние годы исследований, в настоящее время новые слова появляются в своем подавляющем большинстве не на базе слов с непроизводной основой, а на базе слов, имеющих основу производную.
В составе сложных слов некоторые непроизводные и производные основы теряют в известной степени свое конкретно-лексическое значение и начинают выполнять функции служебной морфемы. Чаще всего это наблюдается у основ, стоящих после соединительной гласной (их называют опорными основами). В таком случае возникают морфемы переходного типа — аффиксоиды, с одной стороны, исполняющие роль суффиксов и приставок, а с другой — не порвавшие окончательно своих генетических и семантических связей с соответствующим корнем. С одной стороны, это морфемы с очень абстрактной семантикой, близкой к словообразовательному значению аффиксов. Функциональносемантическая близость такого рода морфем к аффиксам особенно ясно видна, когда имеются синонимические друг другу производные слова, образованные от одной и той же непроизводной основы с помощью как аффиксации, так и сложения (славист — славяновед, садовник — садовод, волнистый—волнообразный, сумрак — полумрак и т.д.).
Сравнение таких слов между собой указывает на это ярко и определенно: -образн(ый) в волнообразный оказывается аналогичным по значению суффиксу -ист(ый) в волнистый; полу- в полумрак предстает перед нами идентичным по роли и значению приставке су- в сумрак и т. д.С другой стороны, аффиксоиды, употребляясь как аффиксы, все же продолжают оставаться и четко осознаваться корневыми морфемами, или основами, сохраняющими семантические и генетические связи с соответствующими корнями. Аффиксоиды -вод, -полу, -образный, -вед и т. д. в словах типа лесовод, полусвет, человекообразный, литературовед и др. неотделимы от соответствующих морфем в словах разводить, половина и пол, образ, ведать и т. д.
В зависимости от того, какую роль — суффикса или приставки — выполняют аффиксоиды, их можно разделить на суффиксоиды, аналогичные суффиксам (в слове они всегда, естественно, являются опорными основами): -вед, -вод, -носец, -образный, -творный и др., и префиксоиды, аналогичные приставкам (в слове они всегда, естественно, являются первыми основами сложений); среди них в первую очередь следует назвать морфему полу-, имеющую значение как «половины» (того, что указано во втором компоненте сложения), так и приблизительности («не совсем», «почти», «не до конца» то, что обозначено второй частью сложения).