МОСКОВСКОЕ И ЛЕНИНГРАДСКОЕ ПРОИЗНОШЕНИ

Среди многих, в том числе и учителей-словесников, еще распространено представление о существовании московской и ленинградской (петербургской) произносительной нормы. Думается, однако, что в чистом виде ни московского, ни ленинградского произношения сейчас уже нет.

С XIV в. Москва стала центром Русского государства, и поэтому, естественно, произносительные нормы (как, впрочем, и некоторые другие признаки общелитературного языка) складывались на основе московского говора. Его влияние особенно возросло в XIX в., после того как устарел высокий ораторский стиль славянской речи, служивший еще в XVIII в. произносительной основой поэтического творчества. Московская орфоэпическая норма окончательно сложилась к концу XIX в. Это было произношение старой московской интеллигенции. Оно впитало в себя характерные черты живого народного языка, за ним стояла непререкаемая традиция московского Малого театра. Не случайно поэтому В. И. Чернышев в 1915 г. писал: «Образованные люди во всех местах России говорят по-московски» (Законы и правила русского произношения.— Пг., 1915.— С. 13).

Но уже во второй половине XIX в. у московской нормы появилася конкурент — петербургское произношение, которое постепенно усиливало свои притязания на роль общелитературного образца. ErojyiaBHoe щдичие от московской нормы состояло в усилении книжного, буквенного» произношения. Петербургское "произношение не стало орфоэпической нормой, не было признано сценой, хотя некоторые его особенности оказали впоследствии существенное влияние на развитие системьГрусского литературного произношения*

" Однако и московское произношение, сохранив свои главные, основные характеристики (например, аканье), во многих случаях утратило былую роль произносительного канона. Изменение состава населения Москвы, по мнению Л. В. Щербы, привело к тому, что «старое московское произношение исчезло, и исчезло безвозвратно, так как дети дхгже «коренных» москвичей, учась в общей школе, уже не говорят так, как, может быть, говорят еще их родители; но я уверен, что и эти последние, будучи втянуты в общий жизненный поток, в той или другой мере забыли старые нормы» (Щ е р б а Л.

Действительно, многие черты, «образцового» московского произношения теперь практически утрачены литературным язы-" комГТІапример, согласно старой московской орфоэпической нор- ме~5Бльшинство глаголов 2-го спряжения в 3-м лице множественного числа произносилось с -ут, -ют (т. е. так же, как глаголы 1-го спряжения): сш\щу]т, х61д\у\т, хвй{л!у] т, лб[в’у] тит. п. Изменение произношения пошло здесь по пути сближения с орфографией, теперь говорят: слы[шъ]т, л:б[д’ъ]т, хва[луъ]т, ло [в’ъ]т и т. n.j т. ё. ближе к написанию -ат, -ят. Впрочем, "їДШїГ в произношении происходит неравномерно, в первую очередь он наблюдается у глаголов «книжного» характера (обнаружат, мыслят и т. п.). Глаголы же, свойственные бытовой, обиходной речи, дольше сохраняют произношение: кля[н’ч’у]т, та[йГу]т и т. п. ^То^старой .московской норме в „глаголах типа постукивать, отпугивать, размахивать и т. п. после^ заднеязычных к, г+ х произносилсарёдуцированный ^укХъ]. Говорили: посту [къ] вать* _ опгпу |гъ] вать, разма [хъ] вать. Сейчас у подобных глаголов распространяется «орфографическое» „произношение: посту [к’и] вать, отпу[г'и]вать, разма [х’и] вать и тГТГ. По старой московской” норме на месте буквы а в первом предударном слоге после ж и ш произносили звук, средний между ?bij и Хэ] ^_т_.„е. Ды9} „или: даже Льф [жыэ]ра, [uihf]eul [шы*\лун и т. п. Такое произношение сейчас окончательно устарело, нормой же стало произношение, совпадающее практически «с наїїйсани- ём: [жд]ра, [шд]гй, [ша] лун: Только в отдельных словак сохраняется еще старое произношение: {жы*]лёть^ [жыэ] смйн, "Тжы*]кёт, р{жы3]н6й, ло\шы*\дей.

^аким образом, былое противопоставление московского произношения петербургскому (ленинградскому) потеряло прежний jCMb^. Если мы сейчас и употребляем выражение «московское произношение», то вкладываем в него значение: «старомосковское произношение»^ сохранявшееся еще в 20—30-х гг., но уже лишь отчасти отражающее современное произношение жителей столицы. Конечно, кое-какие незначительные расхождения в произношении москвичей й ленинградцев остались. Считается, например, что иканье [в’и] сна в большей мере распространено в Москве, чем в Ленинграде, где встречается еще еканье [в’э] сна.

Думается, впрочем, что дело здесь скорее ц стиле (типе) произношения; в беглой речи слышнее и: [в’иэ] сна, наоборот, при замедленном произношении четче звучит э: [в’эИ]сна. Указывают такж?г что^-Мо?Кве чащетоаблюдается ассимилятивное смягче- ~ ние, например мягкое произношение слова ле]тгл’)а (в Ленинграде: tie[тлі*] а). Естественно, однако, что эти малосущественные и нерегулярно проявляющиеся «оттенки» в произношении звуков не могут служить доказательством наличия якобы особых норм произношения в Москве и Ленинграде.