«Любовь к нулю»
Еще одной обширной группой явлений, указывающих на изменение функций флексии в современном русском языке, является широкое распространение разнообразных конструкций с незамещенными синтаксическими позициями, что дало Д.
Вайсу основание говорить о свойственной русскому языку особой «любви к нулю» (die Liebe zur Null, die Faszination der Leere) [Weiss 1993: 48—82].Наиболее известный пример такого рода — так называемые эллиптические предложения, в которых присутствуют глагольные актанты или сирконстанты, но сам глагол отсутствует и далеко не всегда может быть однозначно восстановлен из контекста или ситуации; ср.: Татьяна — в лес: медведь за нею; Надолго к нам? Я не об этом; Откуда я знаю, за что он его; Она так со всеми; Вы потише, пожалуйста (см. о них: [Ширяев 1973: 288—317; Мельчук 1974: 355—358; Wiemer 1996а: 245—273]). Не касаясь здесь собственно синтаксических проблем, возникающих при анализе подобных предложений, замечу лишь, что в таких предложениях не глагол требует присутствия определенных падежных словоформ, а наоборот, присутствие последних индуцирует семантически диффузный образ глагола движения, речи, физического воздействия и др. Как показывают сопоставительные исследования, предложения с эллипсисом глагола распространены в современном русском языке гораздо шире и семантически более разнообразны, чем аналогичные конструкции в польском или чешском языках [McShane 2000: 206—207].
Другой пример — субстантивация прилагательных и причастий, когда определение употребляется без определяемого слова: Горбатого могила исправит; Женщина в белом; Она вышла замуж за военного; Он проник в глубины бессознательного; Она не любит сладкого. Таксономический класс, к которому принадлежит неназванный носитель признака, зависит от значения исходного прилагательного или причастия, формы рода и числа субстантивата и его роли в обозначаемой ситуации.
Таким образом, флексии прилагательного уже не выполняют в таких случаях согласовательную функцию, а становятся словообразовательным средством: для форм муж. рода характерно обозначение лиц — носителей соответствующего признака (военный); формы жен. рода обычно служат наименованиями помещений, где что- либо находится или происходит (операционная); формы ср. рода могут использоваться для обозначения отвлеченных понятий, видов одежды и еды (бессознательное, прекрасное, темное, светлое, сладкое) и др.; субстантиваты pluralia tantum называют главным образом различные денежные выплаты (отпускные) [Лопатин 1967:217—225].Среди славянских языков субстантивация прилагательных и причастий получила особое развитие именно в русском языке, причем этот процесс активизировался в последние десятилетия [Протченко 1971: 231]. Между тем в польском языке субстантивация непродуктивна, и очень многие русские субстантиваты не могут быть дословно переведены на польский язык [Weiss 1984: 180—182].
Способность падежных форм употребляться независимо от глагола, а прилагательных — назависимо от существительного влечет за собой сокращение формально-синтаксических функций флексии и ее семантизацию.
Показательно также и широкое распространение в русском языке бессоюзных сложных предложений, употребительных, хотя и в разной мере, во всех функциональных стилях. Примечательна характеристика, которую дает им Е. Н. Ширяев: «Используя форму бессоюзного сложного предложения, говорящий как бы предлагает слушающему решить некоторую семантическую задачу — вывести смысловые отношения из содержания данных предикативных конструкций, сам же говорящий не утруждает себя поисками грамматического средства — союза или союзного слова, способного эксплицировать данные смысловые отношения» [Ширяев 1986: 59].
В такого рода случаях сообщение апеллирует к ситуации как к общему опыту говорящего и адресата. В качестве еще одного примера можно упомянуть заметный рост употребительности рефлексивно-посессивных глаголов, семантической основой которых является метонимический перенос: говорящий как бы отождествляет себя со связанными с ним предметами или действиями; ср.: расстегнуться ‘расстегнуть свою одежду’[158]; см. о них § 3.1.3.3. Особенно характерны такие глаголы для современной разговорной речи, что уже привлекло внимание исследователей (см.: [Сай 2003: 141—146; Норман 2004: 400—406]); ср. некоторые из приведенных в этих работах примеров: накинуться ‘накинуть пальто или куртку’, запуститься ‘запустить компьютерную программу’, завернуться ‘завернуть свои покупки’, податься ‘подать документы (тезисы)’, продлиться ‘продлить визу’ смыться ‘смыть с себя краску для волос’, загружаться ‘загружать информацию’. Определить значение таких глаголов в отрыве от ситуации, в которой они были употреблены, едва ли возможно.