Лесной богатырь
Иной раз в начале осени выдается редкий денек. Прозрачно синеет даль, а на косогоре стоят тоненькие и прямые белые березки. Их вянущая листва так и светится золотым огоньком. Синее небо, синяя даль, блеск солнца и разноцветный убор лесов — как все это похоже на какой-то сказочный праздник, на последний привет уходящего лета! Все в природе словно прощается с солнцем, с теплом, хочет последний разок нарядиться поярче.
Вот в такой погожий осенний день, помню, бродил я с ружьем и собакой по березовым перелескам — охотился на вальдшнепов.
Обошел одну поляну, другую, третью... Уже начинало смеркаться. Ветер стих. Наступал вечер.
Неожиданно что-то захрустело вдали, затрещали сучья — вот ближе, ближе... Какой-то хриплый, отрывистый рев послышался в тишине. Ревел лесной великан — лось.
А вот и сам он показался на другом конце поляны и широким шагом направился через нее.
Какой он могучий, с огромными рогами, будто несет на голове корявый пень с торчащими в стороны сучьями!
Лось ревел все громче и громче и мотал головой в разные стороны.
На его пути — молодая березка. Неожиданно лось изо всей силы ударил ее рогом. Раздался сухой треск будто угасшей свечи, золотая вершинка вспыхнула в последний раз, на землю посыпались листья. И вот уже вместо стройного деревца нелепо торчит обломанный белый стволик.
Лесной хозяин грузно зашагал дальше и скрылся из гл із. Но еще долго потом в чаще леса слышался хруст ветвей и глухой рев зверя.
Мне стало как-то не по себе. «Лесной житель, и сам же портит, ломает лес*, — с досадой подумал я, еще раз взглянув на сломанную березку. Она уныло торчала посреди поляны.
Начало быстро темнеть, небо заволокли тучи, подул ветер,
праздник природы окончился.
Этот маленький, совсем незначительный случай почему-то надолго остался у меня в памяти. Увидишь, бывало, где-нибудь изуродованное деревце и сразу вспомнишь про ту березку.
Так прошло больше года. Однажды весной я снова забрел нп ту же поляну. Но теперь кругом все было совсем по-иному, чем
в тот осенний вечер.
Было утро, весеннее утро в лесу. Роса еще не обсохла. Крошечные водяные капли повисли повсюду: на листьях, на цветах, на стеблях травы. Из-за вершин деревьев выглянуло солнце, и в тот же миг в каждой капле росы будто зажегся ослепительно яркий фонарик. Они были все разные — синие, розовые, голубые. Но больше всего розовых. Весь лес сиял розовым светом.
Это был тоже праздник в лесу, но праздник совсем иной — рождение новой жизни. Теперь вся поляна была покрыта не желтыми опавшими листьями, а нежными весенними цветами. А вот посреди поляны и сломанная березка. За тот долгий срок, который прошел с нашей первой встречи, деревце уже успело оправиться. Вместо обломанной лосем верхушки оно выпустило вверх целый пучок тоненьких молодых побегов.
Я очень обрадовался, что деревце не погибло. На месте, где березка была сломана, побеги росли очень хорошо: будто кто-то начал плести зеленую корзиночку, заготовил прутья, собрал их в пучок, да не успел загнуть концы и как следует сплести их.
«Славная работа», — подумал я, трогая деревце. И вдруг из его густой зеленой вершины выпорхнула птица — лесная малиновка.
Я осторожно наклонил березку. Так и есть: в развилке ветвей было свито гнездо. Отойдя от дерева на другой конец поляны, я стал наблюдать. Скоро малиновка возвратилась в свое гнездо.
Я мысленно представил себе: вот теперь она уже уселась насиживать яйца. Птичка вся распушилась, сидит такая сосредоточенная, важная: ведь нелегкое дело — вывести и вырастить детвору.
Самочка малиновка сидит, затаившись в гнезде, а самец пристроился неподалеку среди ветвей и распевает громкую песню.
И тут я вспомнил старого лося и его «злую* проделку. Да он, оказывается, вовсе не погубил березку, не повредил лесу. Случилось совсем иное: лесной богатырь, сам не зная того, просто-напросто помог птице устроить гнездышко. (590)
По Г. Скребицкому