§ 6. Лексико-семантическая структура предложения.

Итак, смысловой анализ предложения начинается с анализа реальной семантики составляющих его лексических единиц. Но одинаковые по семантике слова, отражающие одну и ту же реальную ситуацию, могут образовывать разные предложения, ср.: Реку покрыл лёд - Река покрылась льдам - Река покрыта льдом -Лёд, покрывший реку - Река, покрытая льдом - Реку покрывает лёд - Река покрывается льдом и т.

Объективная ситуация, отражённая в предложении, называется диктумом, а те субъективные оттенки, которые вносятся в её представление говорящим (модальные, временные различия, активная или пассивная конструкция я т, п.),~ модусом. Впрочем, терминология семантического синтаксиса ещё не вполне установилась, и, как отмечает Т. В. Шмелёва, «наряду с «диктумом» и «модусом» лингвисты употребляют пары «пропозиция» и «модальная рамка», «дескриптивная» и «квалификативная» структуры и некоторые другие»*3.

Понятия диктума и модуса привнесены из логики, и их лингвистическое содержание ещё недостаточно прояснено в научных работах. Трудность состоит в том, что вопрос об объективности и субъективности и возникающий вслед за ним вопрос об истинности и ложности того или иного высказывания - это философские, а не лингвистические вопросы. С другой стороны, язык отражает объективную действительность и, следовательно, каким-то образом соприкасается с этими вопросами, хотя совершенно очевидно, что сам по себе он в равной мере позволяет и постигать истину, и заблуждаться, и сообщать истину, и скрывать её или извращать. Кроме того, познание объективной истины совершается человеком, субъектом, который сам членит и структурирует действительность, выявляя из её бесконечного разнообразия те элементы, которые важны для его жизненной практики.

Рассмотрим этот сложный вопрос на простом примере. Сравним такие высказывания: I) Предсказания полного провала спектакля не сбылись: зал был наполовину полон; 2) Предсказания большого успеха спектакля не сбылись: зал был наполовину пуст; 3) Успех спектакля был средним: зал был наполовину полон, наполовину пуст. Объективная ситуация, отражённая во всех трех высказываниях, как будто одна и та же. Различно отношение говорящего к факту: в первом случае подчёркивается положительная сторона ситуации, во втором - отрицательная, а в третьем говорящий занимает как бы нейтральную, сугубо объективную позицию. Следовательно, диктум во всех трех случаях как будто один и тот же, и различия в них чисто модусные. Дело однако в том, что как наличие занятых, так и наличие пустых мест в зале - объективная реальность в данной ситуации. И, говоря Зал был наполовину полон, мы отражаем одну сторону этой реальности, а говоря Зал был наполовину пуст - другую её сторону. Но у ситуации есть и множество других сторон. Мы можем отразить, например, такую её сторону, как величина зала, сказав: Зал был слишком вместителен для такого спектакля (вместо наполовину пуст). Ситуация, взятая в целом, остаётся той же самой, но мы отражаем те её элементы, которые нам практически важно отразить. А поскольку никакое высказывание, никакой акт отражения и, шире, человеческое сознание вообще не воспроизводят реальность во всём ее многообразии, то и сама «структура факта» задаётся тем, какие фрагменты объективной действительности мы выбрали в том или ином случае. Вот почему диктум во всех трёх рассмотренных примерах (Зал наполовину полон, Зал наполовину пуст и Зал наполовину полон, наполовину пуст) следует считать различным.

Вместе с тем подобные нюансы способны создавать немало сложностей в разграничении диктумной и модусной компоненты в семантической структуре предложения: ведь мы рассмотрели достаточно простой пример с ситуацией элементарной и зримой, а в ситуациях более сложных, особенно в абстрактных рассуждениях, всё гораздо трудней.

2) Куртка есть вещь, купленная Олегом; 3) Олег по отношению к куртке есть покупатель; 4) Куртка по отношению к Олегу есть покупка. Таким образом, синонимичность высказываний (в частности, предложений, но также и более крупных текстов) есть лишь частное проявление тождества их диктума.

В свою очередь, синонимичность слов и словосочетаний можно, по-видимому, считать частным проявлением тождественности диктума: например, есть основания полагать одинаковым диктум таких предложений, как Река покрыта льдом и Река подо льдам в силу синонимичности выражений покрыта льдом и подо льдом. Впрочем, на этот пункт могут быть разные взгляды, особенно если синонимы не являются близкими.

Кроме проблемы диктума и модуса, к сфере семантического синтаксиса относится вопрос о пресуппозиции. Так называют тот компонент смысла, который позволяет воспринять предложение либо как истинное, либо как ложное - разумеется, в пределах компетенции собеседника: речь идёт опять-таки необязательно об объективной истинности, а о том, что для понимания предложения собеседник должен воспринять сказанное в том или ином ключе.

От семантической пресуппозиции, то есть наличия в предложении показателей, позволяющих оценить его истинность или ложность в пределах наших общих знаний, надо отличать прагматическую пресуппозицию - наличие показателей, позволяющих сделать такую оценку в определённой ситуации. Например, для понимания преджжения Берег уже виден необходимо не только знание семантики всех трех слов, но и знание того, какой берег подразумевается в данной ситуации (иначе мы должны будем сказать: Виден какой-то берег; здесь прагматическая пресуппозиция заключена в наличии видимости чего-то, а видимость явствует из ситуации). Однако понятие прагматической пресуппозиции важней для коммуникативного синтаксиса, где и будет рассмотрено подробней.

Мы же теперь обратимся к следующему аспекту лексикосемантической структуры предложения - к вопросу о сильных и слабых связях слов.

Вопрос этот возник в рамках теории словосочетания, а точнее - в теории управления, которое и было первым из всех синтаксических связей поделено на сильное и слабое, К сожалению, в учебной и в подавляющей части научной литературы этот вопрос до сих пор рассматривается в связи с анализом словосочетания, а это приводит к тому, что в последние годы он оказался окончательно запутан. Так, ряд синтаксистов стал развивать идею о так называемом именном примыкании: будто чем слабее управление, тем оно ближе к примыканию. Между тем в предложениях, например, Деревня расположена у реки и Деревня расположена недалеко слово расположена одинаково сильно связано с зависимый словом, будь оно управляемым иди примыкающим. Дело не в управлении или примыкании, а в семантике слов. Есть слова, семантически недостаточные по самой своей природе: например, то же располагаться, или оказаться, или часть (требуется уточнение: располагаться - где или как; оказаться - где или кем, чем; часть - чего или какая)[76].

примыкания опять-таки не играет роли: ср. нормальность предложений Вошла девушка с глазами навыкате или Вошла девушка с глазами цвета пива.

Слабой является связь слова с соседними в том случае, если это слово обозначает какой-то необязательный в данной ситуации компонент, характеристику, обстоятельства чего-либо. Например, предложение Вошла девушка в нормальной ситуации выглядит вполне нормально без дальнейшей характеристики вошедшей. Поэтому в приведённом выше примере связь между словом девушка и словом с глазами - слабая (а вот если мы всё же затворили о глазах, их мы должны обязательно охарактеризовать). В другой ситуации это же слово может оказаться в сильной связи, ср.: У моей матери до крайности плохо с глазами. Слово плохо требует здесь обязательного пояснения: с глазами, в доме, брату и т. п. А вот слово моей находится в слабой связи и может бытъ опущено (но ср.: Он по рассеянности ушёл на работу в моей одежде). То же относится к слову до крайности (но ср.: В своих безобразиях он дошёл до крайности).

Итак, хотя сильные и слабые связи возникают между компонентами словосочетания, причины этой силы или слабости в рамках словосочетания выявить невозможно. Они выявляются только на уровне предложения, а точнее - на уровне его лексико-семантической структуры. Эго ещё раз свидетельствует о словосочетании как о вторичной структуре, всецело определяемой предложением.