§ 2. ЛЕКСИКА КАК СИСТЕМА
Как уже говорилось, единицы языка связаны между собой и зависят друг от друга. Они образуют систему — множество элементов, находящихся в определенных отношениях друг с другом.
В лексической системе языка такими элементами являются простейшие единицы — «слова-понятия», как их называл Л. В. Щерба ', т. е. слова, взятые в одном из их значений (например, стол как обозначение предмета мебели) или однозначные слова (береза). Из таких простейших «клеточек», отражающих соответствующие сегменты действительности (предметы, свойства, явления, отношения и т. п.), и складывается лексическая система языка как определенная целостность.«Слова-понятия» — элементы лексической системы — тесно взаимодействуют друг с другом; их могут связывать отношения: смысловой мотивированности внутри одного и того же слова (тяжелый\ — ‘имеющий большой вес’, тяжелый^—‘грузный, лишенный легкости’, тяжелый^, — ‘трудный, требующий большого труда, усилий’...), эквивалентности (тяжелый — тяжеловесный), противоположности (тяжелый—легкий), обратное™ обозначаемых отношений (чемодан тяжелее сумки — сумка легче чемодана), включения элемента в класс (тяжелый — как одно из наименований класса обозначений веса). Такие отношения единиц, лежащие в основе категории многозначности, синонимии, антонимии, конверсии, семантического поля, буквально пронизывают лексику, организуя ее как систему. Своеобразную семантически «негативную» категорию представляет собой омонимия — «равнойменность» разных языковых единиц. Все производные базового слова иерархически организованы на основе мотивационных отношений в системе словообразовательных гнезд (см. «Словообразование», 7, 48). Лексические единицы оказываются, таким образом, достаточно упорядоченными системно, входя в целую сеть разнообразных и пересекающихся структурно-смысловых отношений.
Системность лексики проявляется, однако, не только в том, что ее единицы могут быть распределены по семантическим полям (ср.
обозначение времени, пространства, цвета, движения, родства и т. п.), категориальным классам (классы многозначных слов, синонимов, антонимов и др.), оппозициям типа исконное ~ заимствованное, активное ~ пассивное, общеупотребительное ~ ограниченное, нейтральное ~ стилистически маркированное и т. п., но и в самом характере употребления лексических единиц, где есть свои закономерности. Обращает на себя внимание прежде всего то, что содержательно тождественные и близкие лексические единицы, принадлежащие к одному семантическому полю, классу, употребляются одинаково или достаточно сходным образом, обнаруживая полностью или существенно совпадающую сочетаемость с другими словами, ср., например, полные и частичные синонимы: орфография — правописание, друг — товарищ. Слова же с далекими друг от друга значениями, например необходимость и барабан, напротив, не обнаруживают общей характерной сочетаемости.Существуют свои закономерности и в использовании единиц той или иной лексической категории: так, варианты (значения) многозначного слова обнаруживают тенденцию употребляться преимущественно в несовпадающих контекстах; напротив, антонимы реализуют свою главную функцию противопоставления в одних и тех же контекстах. В сочетании того или иного слова с другими словами в тексте есть свои законы, определяемые системой языка: между значением данного слова и значениями сочетающихся с ним слов должно быть смысловое согласование (см. /, 3). Так, характерную сочетаемость глагола лететь — ‘перемещаться по воздуху’ образуют его связи в тексте прежде всего с такими классами слов, которые обозначают птиц, насекомых, летательные аппараты: голубь (стрекоза, самолет, ракета) летит, пассажиров или экипаж: Туристы летят на скоростном лайнере, предметы, приводимые в быстрое движение силой толчка, удара: камень (мяч, пуля) летит, человека, животных, наземные и водные средства передвижения (при обозначении быстрого, как полет, движения): всадник (конь, поезд, катер) летит, быстро проходящее время: время летит, летят дни (года), и некоторыми другими.
В качестве определителей и уточняющих характеристик здесь используются классы слов, обозначающих исходный пункт, направление, цель, скорость полета и др.Существенно подчеркнуть, что системность в лексике может быть как очевидной, непосредственно наблюдаемой, так и уходить своими корнями в «глубину» языка, т. е. обнаруживаться на определенном уровне абстракции, проявляться в глубинной структуре языка. Смысловые различия глаголов вязать (свитер), наживать (состояние), разбивать (сквер), сажать (кляксу), составлять (список), строить (дом), как и множества им подобных, оказываются не столь существенными, как кажется на первый взгляд, и обусловлены конкретными значениями соответствующих существительных. Подобные глаголы имеют один и тот же объединяющий их «глубинный смысл» — ‘каузировать’, т. е. делать так, чтобы что-то появилось, начало иметь место. С помощью нескольких десятков таких функций оказывается возможным систематизировать всю несвободную сочетаемость слов языка.
Лексическая система сходна по своей структуре с другими системами, изоморфна им: ее единицы подобно, скажем, фонемам и морфемам взаимодействуют друг с другом в контексте, входят в определенные классы единиц, противопоставляются или, напротив, нейтрализуются, образуют классы и т. п.
Вместе с тем лексическая система по сравнению с другими системами значительно сложнее: количество ее элементов и разнообразие их отношений не идут ни в какое сравнение с элементами других систем. «Словарь современного русского литературного языка» в 17-ти томах насчитывает свыше 120 ООО слов, число же фонем в разных языках не превышает нескольких десятков. При этом надо иметь в виду, что большинство употребительных слов многозначно по своей природе. У глагола идти, по данным этого словаря, 26 значений. Исключительно разнообразны и взаимоотношения лексической единицы с контекстом: ведь для того, чтобы различать значения полисемичного слова, необходимы соответствующие типовые «опознавательные контексты» (для большинства слов — многочисленные).
Характерной особенностью лексической системы является также ее открытость. Лексика как самый «подвижный» уровень языка в наибольшей степени отражает изменения, происходящие в различных сферах жизни. Следствием этого является наличие в ней неологизмов и устаревших слов. Устойчивость и подвижность элементов лексики характеризуются определенным равновесием.
Разумеется, не все в лексике структурировано в равной мере: одни из микросистем более упорядочены, чем другие. Здесь есть и асистемные явления, подобно тому, как в правилах могут существовать исключения, не умаляющие, однако, значения самих правил.
Как будет показано ниже (см. 2, 12), одним из важнейших принципов структурирования лексики являются родо-видовые отношения слов: роза, тюльпан, гвоздика, астра, незабудка, подснежник... — цветок; физика, химия, география, биология, история, литературоведение, языкознание...— наука.
Такое включение однородных единиц в соответствующий класс осуществляется на основе их принадлежности к определенным семантическим полям, совокупность и взаимодействие которых являются ярким проявлением системной организации лексики. Однако в последовательном членении семантических сфер лексики на классы, подклассы, микросистемы и более частные группы наряду со строго системными отношениями можно обнаружить и асистемные отношения, известные отклонения от системы, «сбивы» в классификации. Говоря о подобных лексико-семантических системах с обобщающими родовыми словами, В. А. Звегинцев отмечал, что «не все слова языков, обладающих такими обобщающими словами, можно распределить по группам, имеющим единое обобщающее слово. Члены некоторых лексических групп, хотя и объединяются по принципу наличия в них общего семантического начала, однако вместе с тем наделяются такой добавочной смысловой нагрузкой стилистического или идеографического порядка, которая тянет их в разные стороны и препятствует выделению обобщающего слова. В лексическом ряду: спешить — торопиться — нестись — лететь и пр.
трудно найти слово, которое было бы способно заменить собой все эти слова, вместе взятые (как слово дерево заменяет название любой породы деревьев или каждое по отдельности)» '. Нет, например, в русском языке и родового названия садовых кустарников: смородина, малина, крыжовник...Не все одинаково системно в многозначности слов. Так, существительные, обозначающие цифры (единица, двойка, тройка, четверка, пятерка, шестерка, семерка, восьмерка, девятка, десятка), обычно развивают значения ‘цифра’, ‘оценка знаний’, ‘игральная карта’, ‘автобус, троллейбус, трамвай определенного маршрута’, ‘группа людей в каком-нибудь количестве’, ‘лодка в спортивном соревновании (по числу весел)’. И здесь наряду с общей и даже поразительно стройной системностью значений обнаруживаются факты асистемного характера: изолированными оказываются значения
‘упряжка (из трех лошадей)’ у слова тройка, ‘карточная игра’ у существительного девятка и др.
Причины экстралингвистического характера «задерживают» развитие некоторых значений: ‘оценка’ — у слов, начиная с шестерки (пятибалльная система), ‘лодка’ — у нечетных наименований (так как название спортивной лодки дается по числу парных весел: четверка, восьмерка) и т. п.
Антонимические отношения выражаются регулярно, системно разными словами: горячий — холодный, приходить — уходить, но и здесь могут быть асистемные отступления, когда противоположные смыслы могут передаваться значениями одного и того же слова: оговориться — ‘сделать оговорку’ (специально, сознательно) и о говориться — ‘ошибиться’.
Факты асистемности, имеющие место в языке, должны учитываться, но не должны преувеличиваться: они осознаются на фоне регулярных, системных отношений, превалирующих над ними.
РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА
Денисов П. Н. Лексика русского языка и принципы ее описания. М., 1980. С. 84—133.
Шмелев Д. Н. Современный русский язык: Лексика. М., 1977 С. 5—20.