Классификация вариантов

В связи с тем, что само понятие вариантности трактуется неоднозначно, в литературе нет еще общепринятой классификации вариантов. В попытках систематизации языковых вариантов учитывается разный набор признаков в соответствии с исходными позициями в понимании данного языкового явления.

Исходя из узкого понимания вариантности и ориентируясь на буквальное значение термина «вариант» (лат. varias — изменяющийся), будем считать вариантами разновидности слова (фиксированное различие в произношении и в месте расположения ударения) и разные грамматические формы одного и того же слова, тождественные по своей грамматической функции. Следовательно, вариантность ограничивается словоизменительными возможностями слова, но не словообразовательными.

Такой подход к вариантности определяет и границы вариантности, и классификацию вариантов внутри этих границ.

Прежде всего выделяются лексические варианты (варианты слов: творог — творог; ветер — ветр 3) и грамматические (точнее — морфологические) варианты (варианты форм: в отпуске — в отпуску; цехи — цеха, инженеры — инженера, сто граммов — сто грамм).

Варианты могут быть полными и неполными. Полные варианты различаются только формальными показателями (произношением, дарением), неполные различаются еще и функционально (общеупотребительные и специально-профессиональные, общеупотребительные и внелитературные).

По характерным формальным признакам различаются варианты акцентные, фонетические, фонематические, грамматические (морфологические и частично, очень ограниченно, синтаксические).

Акцентные варианты различаются собственно ударением (творог — пшброг, иначе — иначе) или в связи с различием в ударении и фонемным составом (сосенка — сосёнка, запасный — запасти). Акцентные варианты могут существовать в рамках литературного языка, как, например, в словах индустрия — индустрия, эпилепсия — эпилепсия, творог — твброг, далеко — далёко. Колеблются в рамках литературного языка и некоторые формы слов: мирит и мирит, повторит и повторит и др. Но чаще, конечно, разноударными оказываются варианты, противопоставленные по признаку «литературное/нелитературное». Например: лит. портфель — не- лит. портфель, лит. средства — нелит. средства. Противопоставление бывает и иного плана — общеупотребительное и профессиональное, специальное, например: рапорт и проф. рапорт, кбмпас и проф. компас.

При включении вариантной формы в литературный язык бывают несовпадения во мнениях лексикографов. Например, большая часть словарей фиксирует литературное ударение в слове кулинария, однозначно отказывая в литературности варианту кулинария. Но в последних изданиях словаря С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой признаются в качестве допустимых оба варианта — кулинария и кулинария, видимо, учитывается в данном случае массовость употребления второго варианта в настоящее время.

Фонетические (звуковые) варианты обнаруживаются при различном произношении звуков и их сочетаний в словах и формах слов. Например, вариантное произношение возникает в словах с сочетаниями -чн- (булочная — було[ш]ная, конечно — коне[ш]но, скворечник — скоре[ш]ник) и -чт- (что — /ш]то).

Фонематическая вариантность в современном русском языке представлена в меньшей степени, чем фонетическая и тем более акцентная, хотя в прошлом она была широко распространена. Видимо, сказывается тот факт, что фонематическая вариантность имеет прямой выход в орфографию, а последняя в связи с расширением позиций письменной речи стремится к унификации. Поэтому варианты чаще сохраняются в фактах нелитературного употребления, а литературный язык допускает фонематические варианты в крайне скупых дозах, как, например, в словах матрац — матрас, ноль — нуль, тоннель — туннель, зверушка ~ зверюшка, кегль — кегель, блёкнуть — блекнуть, блёклый — блеклый, жёлчь — желчь, мафиози — мафиозо и др. Что же касается вариантов типа бобр — бобер, поднимать — подымать, обернуть — обвернуть и тем более типа оспа — воспа, журавль — журавель, то они противопоставлены как нормативные (1-я позиция в паре) и ненормативные (2-я позиция в паре).

Фонематическая вариантность, отраженная в орфографии, часто поддерживается словарями, фиксирующими двоякое написание, например, в словаре С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой (1995) даны написания: псалтырь и псалтырь, изюбр и изюбрь, кенар и кенарь, кизил и кизиль, строгать и стругать, фиорд и фьорд, бивак и бивуак, тоннель и туннель, шпаклевка и шпатлевка, в других случаях часто орфографические варианты были сняты, например, в парах офис — оффис, колготки —¦ колготки, фломастер — фломастер исчезли написания во вторых позициях.

Определенное упорядочение в написании слов отчасти зафиксировано правилами 1956 г. (эксплуатация вместо эксплуатация и эксплоатация; междугородный вместо междугородный и междугородний и др.). До 1956 г. вариантов было еще больше: бутерброд и буттерброд, баласт и балласт; мачеха и мачиха, бичева и бечева, метель и мятель, пескарь и пискарь и др.

Морфологические варианты представляют собой формальные модификации слова при сохранении морфологической структуры, лексическою и грамматического значения. Колебания обычно наблюдаются в формах грамматического рода, числа и падежа имен существительных и отчасти в формах глагола, например колебания в форме грамматического рода: закута — закут, вольера — вольер, шпрота — шпрот, лангуста — лангуст, мангуста — мангуст, спазма — спазм, рельса — рельс, скирда — скирд, ставня — ставень и др.

Колебания (т.е. вариантность) могут наблюдаться и в формах грамматического числа. В именах существительных, в частности, морфологическая оппозиция форм числа обнаруживается в противопоставленности форм единственного и множественного числа, причем базируется эта противопоставленность на представлении о реальном количестве — единичности или множественности. Однако в разных классах существительных обнаруживается неполная семантическая соотнесенность форм единственного и множественного числа, т.е. не всегда, например, форма множественного числа соответствует значению множественности, а форма единственного числа — значению единичности.

Особенно многознаменательной категорией является категория множественного числа[13]. Например, форма мн. числа используется для названия национальностей, этнических групп (арабы, аргентинцы, канадцы, казахи, поляки, поморы, чукчи и др.). Такие формы дают общее понятие о нации в цепом и не обозначают сумму (множество) представителей этой нации. В других случаях формы множественного числа используются для называния бытовых предметов (обуви, одежды и тд.): боты, сапоги, ботфорты, черевички, шлепанцы, рукавицы, носки, чулки, гетры (часто это названия парных предметов, но здесь главное — не значение парности, а значение абобшенно-роцовое, также как и в других семантических классах существительных, например: вожжи, кастаньеты, гантели, литавры, коньки, лыжи и т.п. Таким образом, форма множественного числа здесь используется не как противопоставленная форме единственного числа (единичный предмет и множество таких же предметов), а как самостоятельное обозначение родовой принадлежности.

числа — в одном значении с ед. числом. В том же словаре интересно подается слово ужимка (ужимки): даны обе формы, но пример приводится не к заглавной форме (ужимка), а к форме мн. числа: Говорить с ужимками, т.е. используется вариантное обозначение. При слове аплодисменты указывается форма ед. числа, но с пометой «устар».

Морфологические варианты обнаруживаются и в формах падежа. Так, JI.K. Граудина отмечает, что более одной тысячи существительных муж. рода на твердый согласный колеблются в той или иной падежной форме[14]. Эго форма им. п. мн. числа (тракторы — трактора, редакторы — редактора, секторы — сектора); форма род. п. мн. числа (микронов — микрон, грузинов — грузин, граммов — грамм, апельсинов — апельсин); форма род.

Морфологические варианты характерны и для некоторых глагольных форм, в частности: форм прош. времени (гаснул — гас, потухнул — потух, наткнул — намок); параллельных форм инфинитива (удостоивать — удостаивать, заболачивать — заболачивать, обусловливать — обуславливать).

Говорить о синтаксической вариантности можно крайне осторожно. В узком, прямом смысле синтаксических вариантов мало, хотя существуют разные способы выражения мысли. Однако в данном случае имеются в виду параллельные синтаксические конструкции, они скорее синонимичны, чем варианты: например, определительные отношения можно передать причастными оборотами или определительными придаточными; объектные отношения — изъяснительными придаточными или словоформами в составе простого предложения (ср.: Дом, стоящий на холме, далеко виден. — Дом, который стоит на холме, хорошо виден; Брат сообщил о своем приезде. — Брат сообщил о том, что приедет). Это разные конструкции, передающие одинаковые сообщения. Но в языковом плане они не варианты, так как представляют собой разные синтаксические образования.

Усмотреть вариантность на синтаксическом уровне можно лишь в рамках словосочетаний, точнее, в фактах согласования и управления, наличия или отсутствия предлогов, т.е. вариантность здесь проявляется в разных сочетаемостных свойствах слов. Признаки синтаксических вариантов: 1) тождество грамматического значения и грамматической модели, 2) материальное совпадение компонентов сочетания. Основное различие вариантов заключается в формальном несовпадении зависимого компонента (наличие или отсутствие предлога; форма падежа и др.). Вариантными можно признать сочетания типа заявление Петрова — заявление от Петрова; отзыв о книга — отзыв на книгу, способный к математике ученик — способный по математике ученик; принадлежать элитной группе — принадлежать к элитной группе, ехать поездом — ехать на поезде; способность к жертвенности — способность на жертвенность; акт проверки — акт о проверке, контроль над производствам — контроль за производством и т.п. Вариантность проявляется и в сочетаниях подлежащего и сказуемого, где возможен выбор формы сказуемого, например: Большинство студентов приехали — приехало; Секретарь пришел — пришла (вариантность фиксируется лишь при значении секретарь — женщина).

Вариантность на синтаксическом уровне всегда связана с семантико- грамматичес ки ми взаимоотношениями сочетающихся слов, часто выявление этих взаимоотношений вызывает практические трудности. Например, что правильно: заявление от кого или чьё!; отзыв о чем или на что? Литературная норма требует употреблять формы: отзыв о диссертации, но рецензия на диссертацию; заявление Петрова (чье?), но в последнее время в делопроизводстве допускается и форма заявление от кого; то же при употреблении сочетаний характеристика сотрудника (чья характеристика) и характеристика на сотрудника (отдел кадров составляет характеристику на сотрудника).

Труднее разобраться с примерами типа вершить судьбы или судьбами, предел терпения или терпению; подвести итоги соревнования или соревнованию; полный впечатлений или впечатлениями; цена вещей или вещам; памятник Аникушина или Аникушин,у? и т.п. В подобных случаях вариантность часто оказывается мнимой, и она снимается при установлении точного смысла сочетания (контекстуально обусловленного): Памятник Аникушина (памятник, выполненный Аникушиным) — Памятник Пушкину (поставленный в честь Пушкина); в сочетании вершить судьбы передается значение «определять судьбу» (например, в суде), а в сочетании вершить судьбами — значение «распоряжаться судьбами». В сочетаниях предел терпения/терпению и цена вещей/вещам также нельзя усмотреть вариантность, но по другой причине — здесь нет общности грамматического значения (грамматической соотнесенности), что опять-таки проявляется в контексте: установить цену вещам — форма вещам управляется глаголом установить; а в сочетании установить цену вещей форма вещей зависит от имени существительного цена; примерно то же распределение грамматических связей в сочетании подвести итоги соревнования/соревнованию (подвести -gt; соревнованию; итоги —> соревнования).

Если же распределение грамматических связей и общее значение конструкций оказывается идентичным, то можно говорить о синтаксических вариантах. Появляются они исторически, как и другие варианты. Например, по аналогии или под воздействием других законов происходит смена управляемых форм или вытеснение беспредложных сочетаний предложными, меняются формы согласования и т.п. Часто в смене управления форм проявляются тонкие семантико-грамматические связи. Например, в слове свидетель в прошлом в большей степени обнаруживалась глагольная семантика, чем в современном языке, и поэтому реализовалось управление дательным падежом — свидетель происшествию (чему?), в современном употреблении на передний план выдвигается форма имени, и родительный определительный оказывается более актуальным — свидетель происшествия (чего?). Тонкие различия усматриваются в сфере предложного управления, ср.: Жить в России, но на Украине. В последнее время возникла вариантная форма в Украине (видимо, просматривается психологический фактор — желание освободиться от исторически сложившегося «окраинного* положения — на окраине), хотя, конечно, смена предлогов в я на далеко не всегда поддается осмыслению, поскольку семы «на поверхности» (на) и «внутри» (в) потеряли свою реальную основу, ср.: старую форму — в улице и новую — на улице (сейчас уже не различаются некоторые формы: в кухне — на кухне, в поле — на поле, но: на улице и в переулке).

Итак, языковые варианты усматриваются в рамках тождества слова (необходимо совпадение лексического и грамматического значения, а также словообразовательной модели). Варианты различаются формальными признаками: акцентными, фонетическими, фонематическими, морфологическими и частично — синтаксическими.

Языковая вариантность — следствие языковой эволюции, показатель языковой избыточности, но избыточности, дающей толчок к движению, развитию. Убывание вариантов — постоянный процесс, так же как и появление новых вариантов. Исчезновение вариантов происходит путем вытеснения их вариантом более сильным, целесообразным, по разным причинам признанным в качестве литературного. Варианты могут разойтись семантически и дать толчок для образования самостоятельных слов, кроме того, варианты могут служить стилистическому обогащению языка, если они способствуют перераспределению стилистических оценок (книжное — разговорное, общеупотребительное — профессиональное и т.п.).

Наличие вариантов в языке создает острую проблему языковой нормы. Изучение конкуренции вариантов является важным этапом в определении тенденций в развитии языка, в определении живых активных процессов в языке.

зз