§ 20. Категория числа в глаголе и своеобразия ее выражения в формах 1-го и 2-го лица
С категорией лица в глаголе неразрывно связана категория числа. Значения лица и числа в настоящем-будущем времени и повелительном наклонении нераздельны. Они выражаются одними и теми же окончаниями.
В формах других времен и наклонений числовые аффиксы указывают на лицо лишь косвенно. Так, безличность выражается в прошедшем времени и условно-желательном (сослагательном) наклонении окончанием среднего рода единственного числа (стошнило, стемнело, рассвело и т.п.). Можно сказать, что в безличных формах глагола категория числа является "грамматической фикцией". В неопределенно-личных формах множественного числа прошедшего времени или сослагательного наклонения (говорили; "Уж сколько раз твердили миру, что лесть гнусна, вредна" (Крылов); "Однажды играли в карты у конногвардейца Нарумова" (Пушкин) и т.п.) окончание множественного числа (-и) в связи с отсутствием личного префикса является признаком неопределенно-множественного лица. Но, с другой стороны, отношение к категории числа заключено в самих местоименно-личных префиксах (я, ты, мы, вы).Органическая связь категории числа с категорией лица выражается и в том, что способы обозначения числа в глаголе не являются "чистыми" формами согласования, по крайней мере по отношению к 1-му и 2-му лицу. В формах настоящего-будущего времени (тем более повелительного наклонения) это очевидно. Здесь указание на число непосредственно заключено в личном окончании. Самостоятельное употребление этих личных форм без местоимений достаточно выразительно. Например: "Вижу сам, что виноват" (Пушкин, "Капитанская дочка"); "Теперь, Александр, не будешь на меня жаловаться, что отстаю от тебя в работе. Наверстаю" (Чернышевский, "Что делать?"); "Бывало, сядем чай пить, выпьем по пятнадцати стаканов, и все торгуемся" (Чехов, "В бане") и т.п.
Даже и в тех случаях, когда формы настоящего-будущего времени употребляются в сочетании с личными местоимениями 1-го и 2-го лица, трудно говорить о согласовании глагольной формы в числе с личными местоимениями, о полной зависимости ее от них.
Здесь роль местоимений, особенно при отсутствии ударения на них, формально-аналитическая; формы я вижу, ты видишь и т.п. вполне синонимичны с формами, не имеющими личных префиксов: вижу, видишь и т.п. А.А.Потебня доказывал, что формы я хожу, ты ходишь и т.п. также неразложимы грамматически. При таком понимании префикс я и форма вижу в я вижу поставлены в отношения совместности, а не согласования. Во всяком случае, в формах я вижу, ты видишь и т.п. показатели лица и числа двойственны. Указания на лицо и число заключены и в местоимении, и в глагольном окончании(82). Понятно, что эта двойственность синтаксически может быть использована и в сторону обострения признаков согласования. Например: "Ей ужасно странно, что я, который привык к хорошему обществу, который так короток с ее петербургскими кузинами и тетушками, не стараюсь познакомиться с нею" (Лермонтов, "Герой нашего времени").При двойственности числовых показателей (в окончаниях и в префиксах) перевес остается на стороне местоименного "префикса", не теряющего при этом ни форм отдельного слова, ни даже оттенков своего лексического значения. Значение числа включено в формы лица.
Лучшей иллюстрацией возможности полного "переключения" числовых значений на личные префиксы может быть "спряжение" форм типа: я скажи, мы скажи и т.п. "Знай я, что невеста с таким образованием, да я... да и нога бы моя просто не была здесь" (Гоголь, "Женитьба"). Ср. французское спряжение je parle, tu parles, il parle, ils parlent.
Таким образом, характеристика отношений между личными окончаниями глагола и личными местоименными префиксами как "синтаксического параллелизма" была бы неверна. Внешние признаки согласования с местоимениями, при изменяемости глагольной формы, всегда присутствуют. Но это согласование иного рода, чем согласование имен прилагательных. Оно базируется на внутренней, органической связанности значений лица и числа в глагольных окончаниях и в местоименных префиксах. Все смысловые оттенки, присущие личным местоимениям, могут выражаться и самими личными формами глагола, и наоборот, все своеобразия в употреблении личных форм глагола передаются и личным местоимениям (ср., например, употребление формы повелительного наклонения на -те при вежливом обращении к одному лицу: скажите, приходите и т.п.).
Может показаться, что синтаксическая роль категории числа в глагольных формах на -л совсем иная, что здесь числовые различия являются "формами чистого согласования", как и в других "родовых словах".
Однако такому пониманию противоречит употребление формы множественного числа на -ли в неопределенно-личном значении (его наградили), независимо от всякого согласования. Кроме того, местоименные личные префиксы срастаются с формами на -л (-ла, -ло, -ли) в одну целостную аналитическую форму, в которой все морфологические элементы и их значения семантически спаяны и слиты. Поэтому говорить о полном подчинении формы на -л личным префиксам (1-го и 2-го лица) в отношении числа было бы почти то же, что говорить о полном грамматическом подчинении морфемы див в слове начдив (начальник дивизии) или морфемы бух в слове помбух (помощник бухгалтера) первой части слова. (Но ср. род. начдива, дат. начдиву и т.п.)Внутреннее семантически неразложимое единство форм я думал, ты думал, мы думали, вы думали доказывается невозможностью в применении к единичному чужому лицу выразиться так: вы говорил или вы говорила, вы думал и т.п. Между тем такое согласование в числе "по смыслу" оказывается возможным у кратких форм имени прилагательного и страдательного причастия в сочетании с местоимением вы, обозначающим одного собеседника. Например, в романе Чернышевского "Что делать?" встречаются такие конструкции: "Вы не были влюблена в вашего жениха?" (Пролог); "Вы прекрасно сложена"; "Вы сами должна помнить"; "Вы-то еще слаб"; "Разве вы таков?" и т.п. (но ср. "положим, вы правы" и др.). Таким образом, даже сочетания кратких имен прилагательных и страдательных причастий с личными местоимениями (не говоря уже о таких сочетаниях полных прилагательных) были гораздо более похожи на двучленные, на расчлененные, чем личные формы прошедшего времени.
Под влиянием синтетических форм настоящего-будущего времени в устной речи встречается употребление форм прошедшего времени безличных местоимений 1-го и 2-го лица. В этом случае значения числа и лица как бы эллиптически включаются в родовую форму на -л. Например: "И с собаками ездил?— Ездил и с собаками, да убился: с лошадью упал и лошадь зашиб" (Тургенев, "Льгов"); "Работаю уже давно, и мозг высох, похудела, подурнела, постарела, и ничего, ничего, никакого удовлетворения" (Чехов, "Три сестры").
Таким образом, формы числа в глаголе органически слиты с категорией лица. Число в глаголе менее "материально", чем в категории имен существительных, но менее абстрактно, менее формально, чем в категории имен прилагательных. В формах 1-го и 2-го лица оно не столько указывает на синтаксическую зависимость глагола от личного местоимения, сколько выражает реальные различия в отношении самого действия к количеству, числу действующих лиц.