Категориальная и семантическая обязательность

В приведенной выше формулировке Ю. С. Маслова принципиально важным представляется указание на то, что обязательность имеет некоторую сферу действия. В традиционных описаниях русской именной морфологии сферой действия категории числа существительного является вся эта часть речи в целом, а ед.

В менее грамматикализованных зонах, к каким относится, например, средства выражения определенности/неопределенности в русском языке, может оказаться возможным лишь семантическое определение сферы действия обязательности. Так, употребление местоимения этот при вторичном упоминании имени является обязательным, «когда названный объект при повторном появлении выступает в другом пространственно-временном срезе» [Гладров 1992:251]; ср. приведенные в [Падучева 1985: 163] примеры, в которых указательное местоимение опустить нельзя:

1. а. За рекой расстилается луг. На этом лугу обычно пасутся коровы (при допустимости — На лугу пасутся коровы); б. Мы подходим к небольшому дому. Этот дом построен в начале века (при допустимости — Двери дома открыты).

В этой связи можно заметить, что определенный артикль (типичным диахроническим источником которого как раз и являются анафорические указательные местоимения) употребляется чаще всего в других случаях, а именно тогда, когда описываются «одновременные или смежные во времени действия или состояния одного и то же объекта» [Падучева 1985: 163]. Е. В. Падучева называет подобное соединение предложений «жестким стыком», в противоположность «свободному стыку», требующему употребления указательного местоимения.

Именно рост употребительности чешского местоимения ten ‘тот’ в контекстах «жесткого стыка» позволяет П.

2. Этот мальчик держит в ручке письмо. Наверно, на этом письме написан адрес, где он живет. Мы прочтем этот адрес и доставим ребенка домой (М. Зощенко. Показательный ребенок).

Другой иллюстрацией семантической сферы действия обязательности могут служить русские локативные конструкции. В отличие от древнерусского языка, допускавшего обозначение места и направления с помощью беспредложных падежных форм существительных (к ним восходит сохранившаяся в современном языке пара дома и домой) [Якубинский 1953: 173—179; Топоров 1961: 15—22], в настоящее время падежные формы существительного могут выполнять эту функцию только в сочетании с предлогами: в столе, на столе, под столом и т. п. Вследствие этого, в рассматриваемых конструкциях стали обязательными выражаемые предлогами локализационные значения, которые характеризуют положение предмета относительно ориентира: ‘внутри’, ‘наповерхности’, ‘около’, ‘под’, ‘над’, ‘сзади’, ‘спереди’ и под. [Князев 1979: 271].

О семантической сфере действия обязательности грамматического показателя (если она вообще имеет место) можно, видимо, говорить и по отношению к изолирующим языкам. Их употребление в этих языках обычно считается факультативным, но при этом факультативность таких показателей понимается особым образом: она в данном случае означает не «возможность отсутствия или опущения, а напротив, возможность присутствия или использования маркера той или иной категории при определенных обстоятельствах» [Морев 1991: 215][19].

Семантически, видимо, определяется и сфера действия обязательности категории числа в агглютинативном турецком языке[20], в котором аффиксального показателя ед. числа нет, а использование суффикса множ, числа существительного -larf-ler ограничено целым рядом разнообразных факторов, одним из которых является референтность (индивидуализированность, конкретность) множества предметов, обозначаемого данным существительным [Юхансон 1978/1987: 399— 418; Плунгян 20006: 137—138][21].

К сказанному нужно добавить, что граница между категориальной и семантической обязательностью не всегда одинаково отчетлива и может быть результатом следования тем или иным принципам описания.

Так, если считать, что «противопоставление актива и пассива охватывает всю глагольную лексику» [Бондарко 1976: 225] и «все, что не относится к пассиву, относится к активу» [Буланин 1986: 8], то, тем самым, сфера действия обязательности залога в русском языке становится категориальной. Если же исходить из того, что фактически возможность, а — в силу обязательности — и необходимость выбора залога (т. е. выбора между конструкциями типа Директор подписал приказ и Приказ подписан директором), ограничена переходными глаголами[22], и на этом основании выводить глаголы, не имеющие соотносительных форм актива и пассива (а к ним относятся почти все непереходные глаголы и часть переходных), за пределы категории залога, то сфера ее обязательности окажется семантической.

Двоякую трактовку допускает и категория степеней сравнения прилагательных в зависимости от того, рассматриваются ли прилагательные, не имеющие форм сравнительной и превосходной степеней (таковы относительные прилагательные в исходных значениях и некоторые разновидности качественных; см. ниже § 2.2.1, 2.3.1), как слова, стоящие вообще вне степеней сравнения, или как своего рода прилагательные positiva tantum, имеющие только формы положительной степени, аналогичные выступающим только в НСВ глаголам imperfectiva tantum типа весить, состоять, стоить, равняться, принадлежать, которые обозначают устойчивые состояния или постоянные свойства и соотношения, в силу чего они не входят в видовые пары с глаголами СВ. В первом случае категория степеней сравнения обязательна только для некоторого подкласса прилагательных, границы которого определяются прежде всего их значением, тогда как при втором понимании эта категория охватывает все прилагательные, независимо от того, образуются ли от того или иного конкретного прилагательного формы сравнительной и превосходной степеней.