ИЗМЕНЕНИЯ ЗВУКОВ В ГРУППАХ „ГЛАСНАЯ + СОГЛАСНАЯ"

Общеславянское изменение звуковых сочетаний bf в положении после зубных согласных

Общеславянский язык получил из литовско-славянскога языка звуковые сочетания ь/, (из индоевропейских сочетаний слоговая плавная не ги) с /, вероятно, только закрытым (звук французского или немецкого /), а в общеславянском языке в положении этих сочетаний после зубных согласных / закрытое обращалось в / открытое (приблизительно звук русского твердого л), и в связи с этим ь перед таким f изменялось в ъ там, где предшествовавшая зубная не была мягкою, между тем как после мягкой зубной, именно после С, Zy sy из смягченных k, gt X, сохранилось ь.

Зографском евангелии является вообще дъ при всяком положении в слове (в единичных случаях в Зографском евангелии также и дь), а из общеславянского гgt;/ Зографское евангелие имеет ль и дъ в одних и тех же словах, а Саввина книга дъ перед твердою согласной и дь, при дъ, перед нетвердою согласной. В Супрасль- ской рукописи дь и дъ из общеславянских р\, ъ[., pf в значительной степени смешиваются между собою, и вместо дь перед твердыми согласными может являться здесь и дъ, а вместо дъ перед нетвердыми согласными Супрасльская рукопись имеет и дь, причем различные формы одного и того же слова с такими лъ, дь могли влиять одни на другие; в отличие от Саввиной книги и Зографского евангелия из общеславянского ь[ в положении перед твердыми зубными Супрасльская рукопись представляет при дъ и дь, между прочим, и там, где нельзя предполагать влияния аналогии со стороны других форм слова с дь в положении не перед твердыми зубными. — В других паннонских текстах р{, ъ\, совпали вообще в дъ (в Мариинском евангелии в единичных случаях является и дь в соответствии с дь Зографского евангелия и Саввиной книги); дъ в этих текстах мы должны ждать и из общеславянского pf. В Остромировом евангелии общеславянские ь/, й/, pf также совпали в дъ, хотя, как я говорил уже прежде, это дъ отличалось в процессе образования от того дъ, которое мы находим в соответствующих случаях в паннонских текстах; примеры для общеславянского /gt;/ из Остромирова евангелия не известны.

Для различения общеславянских ь\, ь{, й/, pf важны указания некоторых западнославянских языков, именно чешского, польского и нижнелужицкого: из общеславянского pf мы находим в польском и нижнелужицком tu, в чешском 1и и 1ои (ои фонетически из и при известных условиях), из общеславянских pf, ъ\ чешский язык имеет тоже /и, между тем как в польском из общеславянского pf мы находим oi, а из общеславянского pf — ei и oi, в нижнелужицком oi из ь{ и »/; наконец, из общеславянского РІ чешский язык имеет I слоговое, польский — ei и wgt; (в зависимости от известного различия в фонетических условиях), нижнелужицкий oi и е№ (в зависимости от известного различия в фонетических условиях).

ол, а общеславянское »/, существовавшее лишь после мягких зубных согласных ё, z, s, сохранило в русском языке ь неизмененным в ъ, вследствие положения после мягкой согласной, т. е. из общеславянского русский язык получил ьл и далее ел и ол, с тем о, которое являлось здесь из е и ь через посредство 6 при известных фонетических условиях.

Приведу теперь примеры для этих общеславянских звуковых сочетаний из старославянского языка Саввиной книги, Зо- графского евангелия и частью Супрасльской рукописи, а также и из западнославянских языков. Общеславянское $f, существовавшее именно, как я говорил, в положении после немягких зубных согласных, мы находим в следующих случаях. Старославянское ддъгъ — „долг”, ддъжьнъ, длъжышкъ, с ъ в Саввиной книге и в Зографском евангелии, причем в Зографском евангелии два раза встречается и ь при обыкновенном ъ; сравните польское (Hug, нижнелужицкое (Hug, чешское dluh (русское долг). Старославянское длъгъ—„долгий” в Саввиной книге встречается только раз, в форме дд-адъ, в Зографском евангелии в том же месте евангельского текста является дль;ъ, с ь вместо ожидаемого ъ; сравните польское dtugi, чешское dlouky, нижнелужицкое dtujki (русское долог, долгий). Старославянская глагольная основа тдък—„толкать” с ъ в Саввиной книге и в Зографском евангелии, например тдъкжфюмоу (в Зографском евангелии тдъкжшт«ум«у), тлъцътв, тлъкнжвъшю; сравните польское ttukq, ttuc, чешское tluku, tlouci, нижнелужицкое ttukas (русские толку и толкать). Старославянское тлъстъ—„толстый”, в Зографском евангелии «утлъсти с ъ (в Саввиной книге нет этих слов); сравните польское ttusty, нижнелужицкое ttusty и Musty, чешское tlusty (русское толст, толстый). Старославянское стдъпъ— „столб” в Зографском евангелии с ъ (в Саввиной книге нет этого слова);сравните польское siup, диалектическое sttup, нижнелужицкое stup, чешское sloup. Общеславянское»/, согласно с указанным мною правилом, надо признать также в следующих случаях.

из древних текстов; сравните польское dtubac, чешское dlubati (русское долбить). Старославянское тдъпд—„толпа”, не встречающееся в Саввиной книге и в Зографском евангелии (но известное, например, из Супрасльской рукописи: тд-ыгы, с ъ); чешское tlupa, в польском и нижнелужицком нет этого слова (русское толпа). Старославянское ^дъуь— „желчь", с ъ в Саввиной книге и в Зографском евангелии; в западнославянских языках нет этого слова в таком звуковом виде.

В словах ддъгъ—„долгий", тлъкж, тльпд и в основе ДДЪБ- общеславянское ъ} в положении после твердой зубной согласной образовалось из литовско-славянского гgt;/, как свидетельствуют балтийские языки; в литовском языке отсюда il в ilgas — „долгий" (начальное d отпало еще в общебалтийском языке), ap-tilkgs — „ловкий", „пронырливый", собственно, вероятно, „обтолкавшийся" (Лескин[X] сопоставляет по переходу значения русское диалектическое толочний парень—„бывалый, дошлый", родственное с толку, толкаю), t'llpti —„вмещаться", ap-dilbti—„износиться, истереться от употребления". В хдъстъ общеславянское $/ после твердой зубной восходит к литовско-славянскому ъ{; родственны латышские tulzums—„опухоль", tote's—„пузырь, прыщ", литовские tiilsti (настоящее tulstii, прошедшее tulzati) — „пропитываться влагой, разбухать", tulzis —„желчь", собственно, „желчный пузырь".

Примеры для общеславянского *gt;/, существовавшего после мягких зубных, из Саввиной книги и из Зографского евангелия (а равно и из Остромирова евангелия) не известны, как я говорил уже, а в западнославянских языках и в русском сюда принадлежат следующие случаи. Польское czotn и czotno, нижнелужицкое coin, чешское clan, русское челн, челнок. Польское zotty, нижнелужицкое zoity, чешское zlaty, русское желтый. Нижнелужицкое zotc, верхнелужицкое zoic, русское желчь, польское zoic—„желчь",чешское zlut. Польское zotna, нижнелужицкое zolma, чешское zluna, русское желна (птица).

Общеславянское ь[ существовало, например, в следующих случаях.

Общеславянское является в следующих случаях. Старославянское мльва и млъва—„шум, смятение" в Зографском евангелии и в Мариинском евангелии, мльва в Супрасльской рукописи, млъва в Саввиной книге (встречается здесь только один раз), глагольная основа мдьвн- и йлъвн- в Зографском евангелии и в Саввиной книге, например мльвнте, млъкъаше в Зографском евангелии, мльвъше, млъвн в Саввиной книге; сравните чешские mluva—„речь", mluviti—„говорить", польские mowa, mowii, где -ow-, -ow-, из древнепольского -otw- (русские молва, молвить). Старославянское плъкъ—„толпа, полк" в Супрасльской рукописи, плъунтн с а и пльунтн са там же (в Зографском евангелии и в Саввиной книге нет этих слов); сравните чешское pluk, польское polk, putk в древнепольском и petk в собственных именах (русское полк); тождественны литовское pulkas, латышское pulks—„толпа" (людей и животных), которые, по-видимому, нет достаточного основания считать заимствованными из языка славянского. Старославянское хдьмъ (в форме хльм*мъ) и хлъмъ в Зографском евангелии, хлъмъ в Саввиной книге (встречается только раз); сравните чешское с Мит, польское chetm, нижнелужицкое choim (русское холм); общеславянское *Хъ[тъ заимствовано, по-видимому, из языка германского (древнесаксонское Ло/т —-„гора, холм" и т. д.). Чешское hluk —„гул", польское gielk, z-gietk (русское голк); церковнославянское глъка, неизвестное из древних памятников; родственно литовское giilkstioja«— „идет молва".

Относительно старославянского млъннн, млънн (русское молния), с ъ перед общеславянскою немягкою зубною в Зографском евангелии и в Саввиной книге (в Супрасльской рукописи и мльннн), я не могу определить, имел ли здесь общеславянский язык ъ{ или же РІОбщеславянское изменение gp и у} с f и / (закрытым) твердыми при известных фонетических условиях В 6f(egt;, б/lt;е) С р и / полумягкими, обозначенными мной здесь через f(e), /(е)

Закон этого фонетического явления я определяю так: общеславянские г и / в сочетаниях ьр, ь/ сохранялись твердьми в положении перед твердыми зубными, между тем как в положении перед незубными, твердыми и нетвердыми, а также и перед МЯГКИМИ зубными общеславянские f И / в Ьр, изменялись В flt;e), /(Є\ причем в положении перед твердыми незубными это изменение вызывалось исключительно влиянием предшествовавшего ь\ вопрос же о том, в каком виде, являлись фонетически общеславянские у и / в ьр, g\ в положении перед полумягкими зубными, я оставляю в стороне. Различие между общеславянскими gp и gp^ засвидетельствовано языками польским, лужицкими и русским, а частью также и некоторыми старославянскими текстами; различие же между общеславянскими б/ и ь/(еgt; засвидетельствовано языками польским и лужицкими, а также некоторыми старославянскими текстами, между тем как в русском языке оно не сохранилось вследствие того, что общеславянские / и /lt;е) совпали здесь в звуке і (л), перед которым g в положении не после мягкой согласной изменилось в g, откуда о.

Из общеславянского gp перед твердыми зубными в польском и нижнелужицком языках получилось по бблыней части аг (которое являлось здесь и из общеславянского ър, иногда польское б)аг, нижнелужицкое ег, в верхнелужицком языке or «(которое являлось здесь и из общеславянского ър), иногда %г, между тем как общеславянское ьр(е) в польском языке обратилось в ®erz, с rz (звуки rz и rs, переходящие в Z И §) ИЗ /*(еgt; через посредство r(i\ и в 0)ег, ег в зависимости от различного положения в слове, в верхнелужицком в %/•lt;'gt; и в (Г)ег, ег в зависимости от различного положения в слове, в нижнелужицком в ®ег, ег. Из общеславянского б/ перед твердыми зубными в польском языке получилось ei, в лужицких языках oi (в нижнелужицком после v at), между тем как общеславянское pft) является в польском как ІІamp;, пишется И (случаи перед губною согласной не известны), в нижнелужицком как е№, в верхнелужицком ®е№. В русском языке из общеславянского рр перед твердыми зубными получилось ер, а под ударением ёр, т. е. (i)or, между тем как общеславянское ьр^ является в русском или как ерь, т. е. et'\ или как такое ер, которое под ударением перед твердым слогом сохраняется неизмененным в ёр вследствие того, что р было здесь прежде мягким.

Примеры. Общеславянское рр перед твердыми зубными: русское бёрдо, польское bardo, нижнелужицкое bardo; русское мёртвый, польские martwy, umarty, нижнелужицкое mariy, верхнелужицкое morvy; русское мёрзнуть, польское marznqc, нижнелужицкое marznus (верхнелужицкое merznyc'); русское чёрный, польское czarny, нижнелужицкое сагпу, верхнелужицкое соту; русское жорнов, из жёрнов, польское zarna; русское зерно, зёрна, польское ziarno, нижнелужицкое zerno, верхнелужицкое zorno.— Общеславянское pp^h русское верьх (пишется верх), польское wierzch, нижнелужицкое verch, верхнелужицкое vefch; русское первый и перьвый, нижнелужицкое pervy, польское pierwszy; русское верба (в говорах и верьба), польское wierzba, нижнелужицкое verba, верхнелужицкое verba; русское черпать, польское czerpac, верхнелужицкое беграб.

Общеславянское /gt;/ перед твердыми зубными: польское weina—„волна* и „вблна*, верхнелужицкое votma— „волна*, нижнелужицкое vatma—„волна*; польское petny — „полный*, лужицкое potny; польское peizad — „ползать*. — Общеславянское ь/(е): польское wilk—„волк*, нижнелужицкое vel'k, верхнелужицкое vel'k; польские milknqt—„молкнуть*, тіїсгеб — „молчать*, нижнелужицкие mel’knus, те I'с as, верхнелужицкие rhel'knyd, теГсеб; польское wilgnqc— „волгнуть*.

В старославянском языке различие между общеславянскими РІ и ?/(е) сохранилось в диалектах Зографского евангелия и Саввиной книги в том явлении, о котором я уже упоминал, а именно, мы видели, что из общеславянского р\ перед твердыми зубными в этих текстах является »ъ, между тем как общеславянское л/(е) мы находим здесь в виде дь: лдъиъ, влънл, но вдькъ — „волк", н?кдькъ, «вдьхенъ, в Зографском евангелии МЛЬУАТН (в Саввиной книге МДЪУДТН, вследствие большого отвердения согласной і в н *)gt; в Саввиной книге нспдьнь, нспдьиеиа, (в Зографском евангелии нспдънь, ндплъмь, под влиянием других форм, где фонетически получилось дъ). Ввиду ПДЬНЪ, ВДЬНД в Супрасльской рукописи можно думать, что в Зографском евангелии и в Саввиной книге дъ из общеславянского ь\ образовалось чрез посредство 1ь с I закрытым твердым. Что касается различия в старославянском языке общеславянских ьр и ?f(e), то мы находим его в дошедших до нас текстах лишь в некоторых остатках, именно в Саввиной книге и в некоторых памятниках русской редакции, например в Остромировом евангелии. В Саввиной книге из общеславянских ьр и gp{egt; является вообще рь, но в жрътвд (встречается два раза: жрътв-ы и жрътвж) и шрънъвдхъ (встречается один раз) Саввина книга имеет ръ, и можно думать, что гь с твердым г из общеславянского ьр в положении после z не перешло в этом диалекте в рь с полумягким р и изменилось далее в ръ. Может быть, и написание дръ^мФвеннемъ, встречающееся в Саввиной книге два раза, представляет в ръ изменение группы гь с твердым г из общеславянского gp (перед твердою зубною), хотя в Саввиной книге встречается раз и дрь^днхе; что же касается двух или трех случаев, в которых вместо обычного в Саввиной книге трьп- в трьпдж (т. е. трьпдіж), трьпнтъ, вь трьпъннн и т. д. является тръп- в тръпдж, вь тръпъннн (здесь уже вь вместо въ заставляет предполагать ірьп-) и, может быть, П«тръпн (в другом месте п*трьпн), то здесь ръ вместо рь из общеславянского gp^\ как и в других паннонских текстах, имеющих ръ из общеславянского gp и из общеславянского gp^K В Остромировом евангелии в тех случаях, где рассматриваемые нами звуковые сочетания написаны по-старославянски, мы находим обыкновенно, как и в Саввиной книге, рь из общеславянских gp и 6flt;egt;, но иногда Остромирово евангелие представляет и ръ, при рь, и притом лишь там, где общеславянский язык имел if, с твердым f: сюда принадлежат жрътвамн (при жрьтвъ) и жрънъвахъ (в другом месте жъ^мъвахъ), с тем же жръ-, как и в Саввиной книге, а также мрътвъ, мрътв-ынхъ, мрътвмхъ, «умръда, ра;връ;«ста ел, «твръ;«шл ел, «тъвръ^ъше, уетврътък (при мрьтвъ, рл;врь?(ПА и т. д.). Подобным же образом и в тех случаях, где писец Остромирова евангелия вместо старославянских рь и ръ из общеславянских if и 6f(e) написал ьрь и ьръ, прибавив ь перед р под влиянием русского языка, мы находим написание ьрь вместо рь как из общеславянского bflt;e\ так и из, общеславянского bf (например, вьрьгжть, нспьрьва, ?ьрьн*), а написание ьръ вместо ръ (при рь) только из общеславянского if, написание ьръ встречается именно в вьрът«грлдъ, мьрътвинхъ, ПЬрЪСУЫ, дьръ- ?дн, дьръ^анте (при дьрь?ижвъ). Два раза встречается в Остромировом евангелии написание ъ? вместо старославянского ръ из общеславянского if, именно: в жърнъвахъ (при жръмъвдхъ) и в УвТВЪ^ТЪКЪ (при УвТВр'ЬТЪКЪ и уетвьртъкъ); один раз находим и въфх«у вместо вь^хоу, встречающегося несколько раз (при врьх«у), но здесь, вероятно, ъ написано ошибочно вместо ь, а иначе это написание ър указывало бы на диалектическое старославянское ръ из общеславянского между тем как вообще Остромирово евангелие не знает ръ такого происхождения. С употреблением в Остромировом евангелии написаний ьрь и ьръ вместо рь, ръ согласуется употребление тех же написаний, например, в Минее, относимой к 1095 году; и здесь написание ьрь является вместо рь как из общеславянского ?f(e), так и из общеславянского if, между тем как написание ьръ (при ьрь) заменяет собой ръ (при рь) из общеславянского if, например: жьрътв«у, п«жьрътъ1, п«жьрълъ, мьрътвихъ, вьръета, УЬрЪТФГЪ, УЬрЪТД- нни, пр«уьръташе (при прФУьрьташш, уьры«гъ, вьрьста и Т. Д.).

Общеславянское изменение сочетаний „неслоговая иррациональная гласная (# или jgt;) -j- слоговая носовая

согласная“ в положении перед ударяемым слогом

В эпоху, предшествовавшую образованию носовых гласных, общеславянское сочетание „ь -(-слоговая носовая согласная” в положении перед ударяемым слогом обращалось в ъ и в ь;

последнее получалось именно после мягкой согласной (задненёбные согласные изменялись в мягкие с, z, § перед ь как перед мягкою гласной) и после I закрытого (а I было получено закрытым в положении перед ь как перед мягкою гласной). Процесс образования этих ъ и ь из сочетания „/ -f- слоговая носовая согласная* я представляю себе так: сочетание „/-(- слоговая носовая согласная* в положении перед ударяемым слогом сперва теряло гласную, т. е. переходило в одну слоговую носовую согласную, а затем слоговая носовая согласная обращалась в слоговую гласную, подобно тому как, например, греческое а из индоевропейского сочетания „неслоговая иррациональная гласная (я) -|-слоговая носовая согласная* развивалось непосредственно из одной слоговой носовой согласной. На основании такого изменения общеславянского сочетания „/-{-слоговая носовая согласная* в положении перед ударяемым слогом надо заключать, что и общеславянское сочетание „» -)- слоговая носовая согласная* при том же условии, т. е. перед ударяемым слогом, переходило в ъ, хотя я не знаю достоверных примеров для общеславянского ъ такого происхождения.

Общеславянское ъ из „/-(-слоговая носовая согласная* перед ударяемым слогом мы находим в *sbto, откуда старославянское сът«, русское сто; сопоставление с литовским simtas — „сто* указывает на литовско-славянскую основу *(ptp,ta°- (буквой f я обозначаю ту литовско-славянскую фрикативную, которая получалась из индоевропейского k, т. е. k средненёбного) из индоевропейской основы k%tjita°-, которую мы находим также в латинском centum, в греческом кхахЬ. Общеславянское ь после I из „/-(-слоговая носовая согласная* в положении перед ударяемым слогом является в *lbgikb, откуда старославянское льгъкъ, русское легок, легкий; общеславянское Hbgbkb заключало в конечном -kb новый суффикс, a *lbgb, из *lpngus, тождественно с греческим еХахбс, где е образовалось фонетически перед начальным I (сюда же принадлежит и древнеиндийское laghus—„легкий, незначительный*). В общеславянских производных именах существительных с суффиксами -bko-, -bka- в положении после твердых незадненёбных согласных и с -bko-, -bkd- после k, g, х, смягченных при этом в с, z, s, такое чередование между ъ и ь может быть объяснено при том предположении, что -ък- и -ьк- восходят здесь фонетически к -gnk-, полученному в суффиксе перед ударяемою гласной, хотя бы с -ък- и -ьк- такого происхождения смешались -ък- и -bk- из первоначальных -Hk- и -їк- в суффиксах. В русском языке сюда принадлежат, например, такие образования, как цветок — цветка, волосок — волоска, зубок — зубка, где -ок из общеславянского -ъкъ, при сучёк — сучка, рожок—рожка, мешок— мешка, где -вк, -ок из общеславянского -ькъ. В положении после I мы находим в таких именах общеславянское -bk-, а не -bk-, с нефонетической заменой I закрытого перед -ук- (из bnk-) через t, существовавшее в положении перед твердою гласной в тех основах, от которых образованы эти имена; например, в русском хохолок (под влиянием і в хохол) или, например, в польском dotek (под влиянием і в doi—¦ „дол"). С общеславянскими -bk-, -bk-, из -bnk, в таких именах тождественны германское -ung- (из индоевропейского чу в общегерманском языке получалось ип), например в древнеисландских именах на -utigr, греческое -ах- в таких образованиях, как pst^a?, ‘'Ітптахос[XI].

Общеславянское ъ, из gn или, может быть, из gn, в положении перед ударяемым слогом, надо признать и в слове *vgton, откуда старославянское вът«ръ, в-ыоръж, русское второй, т. е. надо думать, что в *vvtorg ударение было на о (сравните русское втора в значении существительного). Родственные слова известны из балтийских и германских языков (литовское antras — „другой, второй", нововерхненемецкое ander), а также и из древнеиндийского языка, причем, однако, эти языки указывают на индоевропейское ап- (с а, не склонным к е), между тем как вът«ръ предполагает параллельную индоевропейскую основу с чу-, т. е. с литовско-славянским ьп или gn; общеславянское v в *vbtor приставлено фонетически перед начальным ъ. С общеславянским ъ из индоевропейского чу в *тЬогъ тождественно, может быть, греческое диалектическое а в атєро;, где в таком случае греческое придыхание восходило бы к индоевропейскому придыханию, т. е. для индоевропейского языка надо было бы предполагать основы '~hg.ntcfra°-, лhanta0fa°- (при *fia0ntaera0-, ha0nta°ra0-, *ha°ntra°-, откуда немецкое ander, литовское ant- ras), и общеславянское ъ в %torb, *vbtorb объяснялось бы непосредственно из *hn, а последнее из *hamp;n. Сравните индоевропейский местоименный корень *ha°, *hae, являющийся, как мы видели, в латинском ho-, в русском э-. Отношение греческого exspoi; к ахгро; не ясно.

Общеславянские носовые гласные и их изменения

В известную эпоху жизни общеславянского языка сочетания „гласная-f-носовая согласная”, в положении без последующей гласной, т. е. перед согласной и в конце слов, обратились в носовые гласные. Гласные в этих сочетаниях, изменившихся в носовые гласные, были получены частию краткими, частию иррациональными и притом неслоговыми (из индоевропейского й), частию же долгими. Сочетания „иррациональная неслоговая гласная (amp; или $)-|-слоговая носовая согласная” в первоначальном конце слов не существовали уже в эпоху образования общеславянских носовых гласных и еще ранее подверглись тем изменениям в неносовые гласные, о которых я говорю далее, при обзоре фонетических явлений конца слова, т. е. общеславянские носовые гласные из сочетаний „ь или ъ -)- слоговая носовая согласная” мы находим в положении не в первоначальном конце слова и притом, как я объяснял уже, не перед слогом, полученным с ударением. Общеславянские нрсовые гласные из сочетаний „долгая гласная -(- носовая согласная” известны нам, несомненно, только при положении этих сочетаний в первоначальном конце слов.

Общеславянские носовые гласные были краткими и долгими. Краткие носовые гласные существовали здесь в первоначальном конце слов как из кратких, так и из долгих гласных в положении перед носовою согласной; долгие же носовые гласные являлись перед согласными как из сочетаний „краткая гласная носовая согласная”, так и из сочетаний „ь или j-f-слоговая носовая согласная”. Указание на то, что общеславянские носовые гласные в первоначальном конце слов были краткими и там, где они получались из сочетаний „долгая гласная -|-но- совая согласная", мы находим в окончании родительного падежа множественного числа, а долгота общеславянских носовых гласных различного происхождения в положении перед согласными засвидетельствована теми же отдельными славянскими языками, которые сохраняют указания и на долготу общеславянских неносовых гласных и которые свидетельствуют при этом, что общеславянские долгие носовые гласные имели те же два вида долготы, как и общеславянские долгие неносовые гласные. Происхождение долготы общеславянских носовых гласных реред согласными я объясняю тем, что сочетания „краткая или иррациональная гласная -(-носовая согласная (неслоговая и слоговая)" перед согласными были получены из литовско-славянского языка с долгими носовыми согласными (причем в этой долготе различались два вида, из индоевропейских кратких и некратких носовых согласных); долгие носовые согласные в сочетаниях „краткая гласная (из первоначальной краткой и из первоначальной иррациональной гласной) -)- носовая согласная" в положении без последующей гласной существуют и теперь в литовском языке.

В эпоху образования в общеславянском языке носовых гласных здесь явились именно следующие носовые гласные: 1) q° в конце слов и q° перед согласными, изменившиеся далее в д и Q (я их обозначаю вместе через /к), откуда в старославянском языке ж, звучавшее как р, а в русском языке, с утратой носового свойства, у; 2) ? в конце слов и ? перед согласными (я их обозначаю вместе через а), имевшие е открытое, т. е. ?а, откуда в старославянском языке а, звучавшее как р, а в русском языке, с утратой носового свойства, я, т. е. amp;а; 3) \ в конце слов и I перед согласными, утратившие впоследствии носовое свойство еще в общеславянском языке, причем ИЗ X получалось і и далее 6, старославянское ь, а из X — старославянское н; 4) ц в конце слов и ц перед согласными, утратившие носовое свойство еще в общеславянском языке одновременно с X и Ху причем из ц получалось й и далее ъgt; старославянское ъ, а из ц — йу у у старославянское и. Относительно общеславянских носовых гласных, звучавших в эпоху распадения общеславянского языка как р и р (старославянское ж), замечу, что я предполагаю для них более древний вид q°, q° на основании того, что в положении после мягких неслоговых звуков не получалось р вместо д в то время, когда из о в таком положении являлось е. Изменение о в е (и и в й, і) после мягких неслоговых звуков происходило, следовательно, как я говорил, уже тогда, когда общеславянский язык имел носовые гласные, но при этом надо думать, что в эпоху, когда о и и после мягких неслоговых звуков изменялись в е и й, те носовые гласные, которые впоследствии звучали как р, р, еще не заключали в себе звука о, так как иначе из р в таком положении надо бы ждать р, подобно тому как из ц после мягких неслоговых звуков являлось ц тогда же, когда й неносовое при том же условии переходило в й (откуда б).

Названные мною общеславянские носовые гласные получались в общеславянском языке из следующих сочетаний „гласная носовая согласная" в положении без последующей гласной.

1. Носовая гласная 4°gt; откуда р, получавшаяся в конце слов, являлась из сочетания пй°-f-носовая согласная", причем 4°, сокращаясь в этой носовой гласной, изменялось в а0. Сочетание „б -f-носовая согласная" в конце слов не существовало в общеславянском языке в эпоху образования носовых гласных, так как вместо б в конечном закрытом слоге еще ранее явилось й.
2. Носовая гласная 4°, откуда р, получавшаяся перед согласными, являлась в большинстве случаев из сочетания „б4“ носовая согласная", причем б, удлиняясь в этой носовой гласной, переходило в й°. По аналогии с несомненными случаями образования носовой гласной р из сочетания „amp;4~слоговая носовая согласная" перед согласными надо думать, что носовая гласная 4°, р получалась также и из сочетания „?4~слоговая носовая согласная" перед согласными, причем, следовательно, ъ, обращаясь в слоговую гласную полного образования, переходило в б, которое, удлиняясь в этой носовой гласной, изменялось в а0.
3. Носовая гласная р, именно ра, получалась в конце слов из сочетания „б 4“ носовая согласная", причем б, когда оно еще звучало как ёа (было открытым), сократилось в этой носовой гласной; кроме того, носовая гласная р должна была получаться и из сочетания „б~4носовая согласная" в конце слов, но достоверные примеры для сочетания „ё 4- носовая согласная" в конце слов не известны.
4. Носовая гласная д, именно да, являлась перед согласными, во-первых, из сочетания „е-f- носовая согласная”, причем ё, удлиняясь в этой носовой гласной, переходило в ё, именно в ёа, которое продолжало сохраняться в носовой гласной и тогда, когда общеславянское ё неносовое, бывшее некогда открытым, изменилось в ё\ т. е. в ё закрытое (откуда далее Сё). Во-вторых, та же носовая гласная д, именно ёа, перед согласными получалась из сочетания „ь-(-слоговая носовая согласная”, причем, следовательно, ь, обращаясь в слоговую гласную полного образования, переходило в ё, которое удлинялось в этой носовой гласной.
5. Носовая гласная /, откуда далее г, ь, получалась в конце слов из сочетания „г-(-носовая согласная”; также и из сочетания „/-(-носовая согласная” в конце слов надо ждать (, откуда г, ь, но примеры здесь не известны.
6. Носовая гласная Ї, откуда далее Ї, получалась перед согласными из сочетания „г-f-носовая согласная”, причем I (когда оно еще не перешло в amp;) удлинялось в этой носовой гласной.
7. Носовая гласная откуда далее б, ъ, получалась в конце слов, во-первых, из сочетания „«-(-носовая согласная”; во- вторых, и из сочетания „«-(-носовая согласная” в конце слов являлось также ц, откуда б, ъ.
8. Носовая гласная ц, откуда далее й, у, получалась перед согласными из сочетания „б-(-носовая согласная”, причем б (когда оно еще не перешло в ъ) удлинялось в этой носовой гласной.

Примеры. 1) Старославянское ж из общеславянского д: -ж из индоевропейского -й°т в окончании винительного падежа единственного числа имен и местоимений с основами на индоевропейское -йа, например в формах ривж, тж, русские рыбу, ту; тождественны греческое -av -7jv (с диалектическим г), например, в xlt;“Pavgt;              xrivgt;              гДе конечное v из индоевропейского

т, латинское -am, с фонетическим сокращением й перед конечной носовой согласной, например, в aquam, istam. Старославянское -ж в окончании 1-го лица единственного числа настоящего времени глаголов тематического спряжения, например в всрж, ?вгж, русские беру, везу, я возвожу к индоевропейскому -й°п, где конечное п было, может быть, подвижным в индоевропейском языке (по фонетическим причинам); родственны греческое -to в -срзрсо, латинское -о в fero, veho, литовское -и, непосредственно из й, т. е. иду в vezu = ве^ж (в возвратной форме vezAs из vezu-si — »еду").

2а) Старославянское ж из того общеславянского р, которое получалось из „о4~носовая согласная" перед согласными: -жть из индоевропейского -a°nti в окончании 3-го лица множественного числа настоящего времени глаголов тематического спряжения, например в всржть, ве^жть, русские берут, везут; тождественно греческое дорическое -ovxt, ионическое и аттическое -QUGt (из -OVTt, -OVJl), например, в cpspovxt, (pspOOJt, родственно и латинское -unt9 из -ont, например, в ferunt, vehunt. Старославянское -жшт- в причастиях настоящего времени действительного залога от основ тематического спряжения, например в формах вержштл, вержште, вержштн, из индоевропейских -a°nt- и -a°nti-, совпавших грамматически в общеславянском -onti-, откуда -Qct®, старославянское -жшт- (в русском языке -уч- в прилагательных из древних причастий, например в могучий, где могуч- тождественно с старославянским м*гжшт-, между тем как русские причастия с -ущ-, например берущий, заимствованы книжным языком из церковнославянского языка); родственны греческие -ovT- из индоевропейского -a°nt- и -ооа- (непосредственно из -over-) из индоевропейского -a°titi, например, в причастных формах cpIpovTs;, ергрооаа, lt;pspo6a*fj, латинское -unt-9 из -ont-f в euntis. Старославянское ж^ъкъ, русское узок, родственны по корню латинские ango, atigustus, греческое аух*0- Старославянское жгълъ, русское угол, тождественно латинское angulus. Старославянское ржкд, русское рука, тождественно литовское ranka —„рука".

26) Старославянское ж из того общеславянского р, которое получалось из пъ-f-слоговая носовая согласная", можно предполагать, как я говорил уже прежде, в джтн (настоящее дъмж) — „дуть", если джтн тождественно по гласной с литовским dumti (настоящее dumiu)y хотя старославянское ж в джтн могло бы объясняться и из „о-j-носовая согласная". Или, например, из сопоставления польского bqbel—„пузырь", чешского boubel с литовским bumbulis — „водяной пузырь" могло бы быть выведено общеславянское *bQbblb, где Q восходило бы к сочетанию слоговая носовая согласная", если *ЬфЬъ1ь тождественно с литовским bumbulis и по первой гласной. Вообще те редкие случаи, в которых общеславянский язык получил из литовско- славянского языка сочетание „ъ -(- слоговая носовая согласная" (вместо обычного „ь-j-слоговая носовая согласная"), трудно отличать от случаев, в которых в общеславянском языке было получено сочетание „5°4“носовая согласная".

3) Старославянское а из общеславянского ?, получавшегося из сочетания „lt;?4-носовая согласная" в конце слов, является в ма, та, са (винительный единственного числа), как свидетельствуют относительно количества гласной древнеиндийские слова, соответствующие старославянским ма, та (именно mam, tvdm). Латинские me, te, se (долгота гласной обусловлена в латинском односложностью этих слов) произошли из индоевропейских энклитических форм, не имевших в конце падежного суффикса -т (тождественны древнеиндийские энклитические тй к tvO); точно так же и греческие jхі, аг (фонетически из *tye), і (из *sue) образовались из индоевропейских энклитических форм без т в конце, а краткая греческая гласная в этих словах получилась, я думаю, из индоевропейской долгой гласной с известным качеством долготы, так как индоевропейские долгие гласные с одним из двух видов долготы сокращались, как кажется, в греческом языке при положении в открытом конечном слоге (таково, например, а в ?оуа, тождественном с старославянским *нгл, где а из общеславянского й, индоевропейского аа; сравните также хр[а и xptaxovxa).

Старославянское а из общеславянского (’ в окончании име- нительного-винительного единственного числа имен среднего рода с основами на индоевропейское п, например в нма, сама, русские имя, семя, допускает объяснение как из индоевропейского й*п, так и из индоевропейского аеп; в индоевропейском языке имена с такими основами оканчивались в именительном- винительном единственного числа как на -уп, так и на -cfti и -а°п, где ае и а° были, может быть, частью долгими, частью краткими, хотя прямых указаний на количество ае в этой форме мы не имеем. В соответственных латинских именах конечное -еп, например в nomen, semen, допускает различные объяснения.

4а) Старославянское а из того общеславянского (?, которое получалось из „е-|-носовая согласная” перед согласными: патъ, патин, русское пятый (в общеславянском языке перед t исчезло k), тождественны литовское penktas, греческое тггцтгхос, где п перед х из индоевропейского k задненёбного; сватъ, русское свят, тождественно литовское sventas.

46) Примеры для старославянского а из того общеславянского которое получалось из „ьслоговая носовая согласная” перед согласными, я приводил уже прежде: десАхъ, дєса- т-ын, русское десятый, тождественное с литовским desimtas и с греческим §$хахос; пл-мать, русское па-мять, литовское at-mintis.

5. Старославянское ь из того общеславянского ь, которое получалось из /, образовавшегося из „г-(-носовая согласная” в конце слов, является в окончании винительного падежа единственного числа имен с основами на индоевропейское Ї, например в формах винительного пжть, меть, где -ь из индоевропейского -ш; в греческом языке сюда принадлежит -tv, например, в jxdvxtv, fidatv, в латинском языке -im, сохранившееся в некоторых именах с такими основами, например в sitim (в большинстве же таких имен форма винительного единственного числа образована в латинском языке по аналогии имен с индоевропейскими основами на согласную, а в именах с такими основами индоевропейское окончание этой формы было -ягр, откуда латинское -ет). — Примеры для общеславянского ь, старославянского ь, из того которое должно было получиться и из „/-(-носовая согласная” в конце слов, не известны.
6. Старославянское н из того общеславянского I, которое происходило непосредственно ИЗ I, т. е. из более древнего „г-(-носовая согласная” перед согласными, является в окончании винительного множественного числа имен с основами на индоевропейское Ї, например в формах винительного пжтн, к*стн, где в конце отпало в общеславянском языке s; в индоевропейском языке эта форма оканчивалась на -ms (суффикс винительного множественного числа -ns), откуда в греческом языке в отдельных диалектах -к (из общегреческого -(s), например в винительном бт;, оТс.

7а) Старославянское ъ из того общеславянского ъ, которое получалось из ц, т. е. из более древнего „й носовая согласная* в конце слов, мы находим, например, в винительном единственного числа имен с основами на индоевропейское й, в форме винительного сынь (литовское sany); в индоевропейском языке эта форма оканчивалась на -йот, откуда в греческом языке -ov, например, в iri^ov, в латинском -нот, например, в тапит. Старославянское ъ из общеславянского ъ в винительном единственного числа имен и местоимений с основами на индоевропейское й°, например в формах винительного влькъ (влъкъ), тъ, восходит также к ц, так как общеславянское д из а° в конечном закрытом слоге обратилось в й еще ранее образования носовых гласных; в индоевропейском языке эта форма оканчивалась на -а°т, откуда греческое -ov, например, в ittttov, t6v, латинское -от и далее -нот, например, в equom, filium, istum. Такого же происхождения старославянское ъ, из общеславянского ъ, в окончании 1-го лица единственного числа прошедшего времени (славянского аориста) тематического спряжения, например в формах ндъ, «врътъ, где это ъ тождественно с греческим -ov, например, в etpspov, єХітгоу, и восходит к индоевропейскому -а°т (личный суффикс -от); в славянском сигматическом аористе и в славянском имперфекте, из сигматического аориста, общеславянское ъ, старославянское ъ в 1-м лице единственного числа, например в старославянских нвс«хъ, несидх-ь, образовалось по аналогии форм прошедшего времени тематического спряжения.

76) Старославянское ъ, из общеславянского ъ, в окончании родительного множественного числа, например в формах родительного рЛБЪ, ривъ, СЪ1НФВЪ, СЛОВбС-Ь, тахъ, может быть объясняемо из того й» которое произошло в конце слов из „а-(-носовая согласная*; й здесь образовалось из б", т. е. долгого закрытого о, в конечном закрытом слоге (прежде чем ба перешло в он), а 0й из литовско-славянского 0, индоевропейского й°, с известным качеством долготы. Впрочем, и непосредственно из конечного б“я при сокращении б“ в носовой гласной мы можем ждать ц. В индоевропейском языке родительный множественного числа имен и местоимений, за исключением имен с основами на йа, оканчивался на -а°т (падежный суффикс в склонении имен -й°т, а в склонении местоимений -sd°m); отсюда в греческом языке -cov, например, в toSamp;v, ЇпTitov, xdtov (между гласными фонетически исчезло s), в латинском языке -от и далее -йт (долгая гласная перед конечной носовой сократилась фонетически), например, в vocum, deum (deorum по аналогии местоименного склонения), istorum, istarum (г между гласными из s), в литовско-славянском языке -от и далее, может быть, -on (если конечное т изменялось в п еще в литовско-славянском языке), откуда общеславянское -ъ, старославянское -ъ, литовское -ц (из 4)- В индоевропейских именах с основами на -а3 родительный множественного числа оканчивался на -йат, где в состав йа вошли йа в окончании основы+ й° падежного суффикса -й°т; в литовско-славянском языке отсюда должно было получиться окончание -й°т, которое, однако, было вытеснено окончанием -от (старославянское -ъ, например, в р-ывъ, литовское -ц) по аналогии родительного множественного числа прочих имен и местоимений; в греческом и латинском языках форма родительного множественного числа имен с такими основами была заменена формой местоименного склонения (на индоевропейское -aa-s(fm), например в греческом ftsdtov (между гласными исчезло s), причем в аттическом диалекте из -atov получилось -cov, в латинском aquarum (г между гласными из s).

8) Старославянское и из того общеславянского у, которое получалось из и, т. е. из более древнего „ы-j-носовая согласная" перед согласными, является в винительном множественного числа имен с основами на индоевропейское б, например в форме винительного сини, где в конце отпало s в общеславянском языке; в индоевропейском языке эта форма оканчивалась на -Utis, откуда в греческом языке -ос (из общегреческого -qs), сохранившееся, например, в гомеровской форме yAviJc, в латинском языке -as (из -uns, -qs), например, в manus. Такого же происхождения старославянское и из общеславянского у и в винительном множественного числа имен и местоимений с основами на индоевропейское й°, например в формах винительного раки, ти, так как б из 5° в конечном закрытом слоге перешло в общеславянском языке в б еще ранее образования носовых гласных, и из индоевропейского -a°ns в окончании этой формы должно было получиться поэтому в общеславянском языке -ms, -q(s); в общегреческом языке сюда принадлежит -dnSy -ps, откуда критское -ov;, лесбийское -oi;, ионическое и аттическое -оо;, например, в і'тгтгоо;, в латинском -os (из -6ns, -ps), например, в equos. Точно так же произошло старославянское •ы из общеславянского у и в именительном единственного числа мужеского рода (отсюда и в среднем роде) причастий действительного залога настоящего времени от основ тематического спряжения на индоевропейское й° в положении не после мягкого звука, например в веры, веды, а по аналогии их и в причастиях от основ нетематического спряжения, например в си, въдъ1. Старославянская форма веры произошла из индоевропейской формы на -a°ncs (с из t перед s), откуда литовско- славянское -a°ns, общеславянское -ms (из -ons), -qs, -y(s); в литовском языке соответственная форма оканчивается на -qs \ и, например, с старославянским веди тождественно литовское vedqs—„ведущий" (сюда же принадлежит и древнеиндийская форма на -ап, между тем как греческая форма на -cov, например cpspcov, имеет другое происхождение). Кроме названных мною грамматических случаев, примером общеславянского у из 4, т. е. из более древнего „й-f- носовая согласная" перед согласною, служит также слово *lyko, откуда русское лыко (то же слово известно и из других славянских языков); родственно литовское liinkas—„лыко", где ип из индоевропейского ип.

Общеславянские ц и ц в положении после мягких неслоговых звуков по закону, о котором я говорил уже, изменились в 4 и q; 4 перешло затем в \ (как й в /), откуда amp;, старославянское ь, а q подвергалось тому изменению, о котором я говорю далее. Примеры для общеславянского ь такого происхождения я приводил вместе с примерами для общеславянского ь из й неносового в положении после мягких неслоговых звуков: сюда принадлежат именно старославянские ь и и, последнее из jb, в винительном единственного числа имен классов „к*нь", „кран", поскольку такие имена представляют в этом падеже иноевропейские основы на -їа°, -уй°, -ja° и частию, может быть, на -ш, -уй; сюда же принадлежат старославянские ь и н, последнее из jb, в таких формах родительного множественного числа, как к*йь, кран, д*ушь, к*стнн и т. п.

Изменение общеславянских I и Ц после мягких звуков

Общеславянские \ и ц (последнее из 4, по указанному закону) в положении после мягких звуков, неслоговых и слоговых, стали в общеславянском языке более открытыми, вероятно, тогда же, когда ё (из литовско-славянского ё) в таком положении перешло в йу а именно из { после мягких звуков получилось ёу совпавшее с $ (?а) из „б или ? +носовая согласная" перед согласными, т. е. старославянское а, а из ц явилось в таком положении непосредственно, вероятно, фу которое перешло в ё'у т. е. в носовое е долгое закрытое, изменившееся далее в Щу именно тогда, когда и ё'[XII] неносовое, в котором совпали дифтонг оі и старое ё (ёа)9 распалось в общеславянском языке на іе (старославянское ъ). Как ё\ изменившееся на 1$у образовалось, вероятно, непосредственно из р, так и то общеславянское ё{ неносовое, которое произошло из б/, явилось, вероятно, непосредственно из б, о чем я буду говорить еще впоследствии.

Общеславянское Q в старославянском языке совпало с общеславянскими ёу ё (ё*gt; ?а) в ОДНОМ звуке ёу но в русском языке общеславянские ё (ё*у t?) и имели различную историю, а именно, в то время, как из ё здесь образовалось (я), общеславянское 1ё совпало в русском языке с общеславянским Qy т. е. отсюда получилось древнерусское ть и далее е (с его изменениями); и в некоторых других славянских языках, например в польском и словацком, общеславянские ё и 1ё имели различную судьбу.

Общеславянское ё из \ после мягкого звука существовало в форме 3-го лица множественного числа настоящего времени и в причастии настоящего времени действительного залога глаголов тех классов, к которым принадлежат старославянские г*рътн, хвалнтн. Мы видели уже прежде, что общеславянский язык имел здесь некогда сочетание ип перед согласной, где її из литовско-славянского /г; из їїп перед согласной ранее изменения U в I получилось Ц и далее Ц, откуда в эпоху распадения общеславянского языка ё, вероятно, через посредство её (причем, следовательно, первая, краткая гласная уподобилась по качеству второй, долгой). В старославянском языке отсюда а в г«рлть, хва- дать; горл, хвадА (в конце здесь некогда существовало s в общеславянском языке); г«рАшта, хвадАшта и т. д.; русские горят, хвалят, горячий (русские причастия горящий, хвалящий заимствованы из церковнославянского языка). В форме именительного единственного числа мужеского рода (перенесенной и в средний род) указанных причастий общеславянский язык имел в конце -Цв (из -tins) или -Цв (из -цв) в ту эпоху, когда вместо II в конечном слоге слов неодносложных являлось 1ь, lt;*gt;amp;, т. е. правило относительно изменения литовско-славянского il в общеславянское 1ь, Щ в конечном слоге слов неодносложных не может применяться к данному случаю.

Общеславянское f из f после мягкого звука является, может быть, и в корневой части некоторых слов. Так, в тех общеславянских словах, из которых произошли старославянские жажд»—„желаю", жАжда—„жажда" (где жд из общеславянского gd{[\ получившегося из di), общеславянское образовалось, может быть, из ?{-, где z из g перед мягкою гласной, и в таком случае по происхождению эти слова были бы родственны с старославянским жьдатн, а также и с литовским geidzid — „желаю"; носовая согласная перед d в общеславянском gitid-, *zind- и т. д. была бы по происхождению так называемым инфиксом. Или, например, общеславянское              откуда

старославянское уасть, русское часть, имело бы ё из ? после с (которое образовалось из k перед мягкой гласной), если это слово родственно с латинским scindo scidi, греческим п перед d и здесь по происхождению инфикс, существовавший некогда лишь в основе настоящего времени. Общеславянские *;ёё1ї и *]ё^гй, откуда русское яга в баба-яга, старославянское (Asa—„болезнь", словинское jeza—„гнев", родственны, по- видимому, с латышским Igt — „иметь внутреннюю боль, быть угрюмым", где і объяснялось бы фонетически из in; общеславянское ]ё- в этих словах в таком случае произошло из ffn-, а последнее из In-, с фонетическим присоединением і перед начальною мягкою гласной; родственный корень, но с индоевропейским дифтонгом aai (в чередовании с і), в латинском aeger.— В винительном падеже множественного числа имен с основами на индоевропейское Ї первоначальное окончание формы -ins в общеславянском языке изменилось фонетически, как я говорил уже, в -\s, откуда -Ї, старославянское -н (например, в винительном ПЖТН, костн); в положении же после общеславянской мягкой согласной должно бы было явиться в окончании этой формы общеславянское из -$s, старославянское а, с изменением I в $ после мягкой согласной, но вместо того мы и здесь находим старославянское -н из общеславянского -і, например в винительном маломоштн (шт из общеславянского ct(i)), под влиянием аналогии со стороны прочих имен с основами на индоевропейское Ї.

Общеславянское Q из ц (через посредство Q, б[XIII]) после мягких звуков является в старославянском a (ia) в винительном множественного числа от основ на индоевропейские -їй0, -іа°, -ja°, например в формах к«шд, мжжа, и (в значении мужеского рода), край, с которыми тождественны древнерусские формы на -ть, -е, например мужпgt;, пgt; и муже, е; сравните старославянское и в винительном множественного числа рдв-ы, ТЪ» (мужеского рода), где, как мы видели, общеславянское -у из -q(s), а последнее из -ons, -uns. Сюда же принадлежит общеславянское щ, старославянское a (ia), древнерусское пgt;, откуда е, в формах именительного и винительного множественного числа от основ на индоевропейские -lot, -iat, -jot и в родительном единственного числа имен с такими основами и местоимений со всякими основами на индоевропейское -at, например в старославянских формах ;ємліа, д«ушл, ?mhia, ia (женского рода), т«|д, к:ід, с которыми тождественны древнерусские формы на -гь, -е, например землгь, душгь, егь и земле и т. д., и такие современные русские формы, как, например, ее, её (по происхождению форма родительного падежа, получившая значение также и винительного падежа). Сравните старославянское и из общеславянского у в именительном и винительном множественного числа жсн-ы, ти (женского рода) и в родительном единственного числа жени. Эти общеславянские формы на -у и на -{§ (последнее после мягкой согласной) в именительном и винительном множественного числа и в родительном единственного числа от основ на индоевропейское -а3 представляют новообразования, заменившие собой формы на -afs), которые должны ¦были получиться фонетически как в именительном множественного числа и в родительном единственного числа из индоевропейских форм на -lt;2as (литовское -os в именительном множественного и в родительном единственного числа, например в varnos —„вороны*, греческое -аа, -г^а и латинское -as в родительном единственного числа, например в Х“Рйlt;м familias ‘), так и в винительном множественного числа, так как индоевропейским окончанием этой формы надо признавать -a3s (фонетически из конечного -a3ns), по указаниям, например, древнеиндийского и готского языков. Новообразование явилось сперва в форме винительного множественного числа, под влиянием винительного множественного числа от других основ, причем форма на общеславянское -as, из индоевропейского -а% получила при себе параллельное образование на общеславянское -6ns (с сокращением долгой гласной или фонетическим, или под влиянием формы винительного множественного числа от других основ, на краткую гласную), откуда -Uns, -ys и т. д. Подобным же образом в общегреческом языке в винительном множественного числа от этих основ индоевропейское окончание формы -a3s было заменено новообразованием на -arts, -4s, с фонетическим сокращением долгой гласной в таком положении; из общегреческого -4s критское -avc, ионическое и аттическое -ас (например, в та;), лесбийское -ate. Точно так же в общебалтийском языке в винительном множественного числа от основ на индоевропейское -а3 мы находим новообразование на -ns; в литовском языке отсюда формы на -qs и -as (-as из пралитовского -qs при известных фонетических условиях), например в tqs (от і а— „эта"), varnas (от varna—„ворона*). Сходство между славянскими и балтийскими языками по отношению к этой форме позволяло бы предполагать, конечно, что еще в литовско-славянском языке известно было новообразование на -a°ns (а° из индоевропейского а3) в винительном множествен- ного числа от основ на индоевропейское -а*, но вполне возможно и то, что балтийские и славянские языки получили это образование независимо друг от друга. Во всяком случае, и в отдельном существовании общеславянского языка при новообразовании на -ons, откуда -Uns9 и т. д., в винительном множественного числа от основ на индоевропейское -а* продолжала некогда сохраняться и форма на -as, из индоевропейского -a*s, вследствие чего и при других падежных формах на -as от тех же основ, т. е. в именительном множественного числа имен и местоимений и в родительном единственного числа имен, явились тогда же новообразования на -ons, откуда -tins, и т. д., а как скоро конечное s стало исчезать фонетически (в последнюю эпоху жизни общеславянского языка никакая согласная в конце слов не допускалась), падежные формы на -а, из -as, совпадавшие с формой именительного единственного числа этих имен и местоимений (хотя в известных случаях с различием в месте ударения), по этой причине были вполне вытеснены тем новообразованием на -ons и т. д., которое в результате дало в общеславянском языке форму на -у после твердых согласных и на после мягких. Что касается родительного единственного числа местоимений с основами на индоевропейское -аа, то здесь общеславянский язык имел некогда форму на -djas (из индоевропейского -a*sia*s, с нефонетическою утратой s перед /), при которой явилось новообразование на -ojons, откуда -ojuns, и т. д., под влиянием новообразования на -ons, -ms и т. д., при форме на -as в родительном единственного числа имен с основами на индоевропейское -а*; а впоследствии, когда в этих именах форма родительного на -а, из -as, была вполне вытеснена новообразованием (по указанной причине), то же произошло и в местоимениях под влиянием аналогии имен, т. е. в эпоху распадения общеславянского языка здесь существовала только форма на -оjit? (старославянское -*ia, например, в t*ia, igia), хотя форма родительного на -oja, из -djasу не совпадала с именительным единственного числа этих местоимений.

Старославянское a (ia) из общеславянского ц мы находим также и в именительном единственного числа мужеского рода (отсюда и в среднем роде) причастий действительного залога настоящего времени от основ тематического спряжения на индоевропейское -ja°, например в формах cm, гдлгсдіа, huita, дбала (при родительном СБШШТА, ГДЛГСЛйШТЯ И Т. Д.); сравните Ъ1 В БСрБІ, веды, где, как мы видели, общеславянское -у из -Qj(s), а последнее из -ons, -tins.

Изменение общеславянских сочетаний „краткая слоговая гласная (е и б) -(- плавная" после согласных в положении перед согласными.

Сочетания „слоговая гласная-(-плавная* перед согласными были получены общеславянским языком с краткими гласными, и притом именно с гласными е и о, из литовско-славянских е и 3°; плавные же в этих сочетаниях, как и слоговые плавные в сочетании с предшествовавшею неслоговою гласной, были в литовско- славянском языке долгими, с двумя видами долготы (из индоевропейских кратких и некратких плавных), и такими же перешли и в общеславянский язык, как свидетельствует сопоставление некоторых явлений в этих общеславянских сочетаниях с соответственными сочетаниями балтийских языков, имеющих здесь долгие плавные (с общебалтийским различием в качестве долготы). Сравните сказанное мною относительно долгих носовых согласных в сочетаниях „гласная (краткая и иррациональная) -(-носовая согласная* перед согласными. В общеславянском языке литовско-славянские сочетания „краткая слоговая гласная-(-плавная* перед согласными имели различную судьбу в зависимости от того, были ли они получены в начале слов или же после согласных; сочетания этого рода в начале слов я рассмотрю впоследствии, а пока остановлюсь на общеславянских сочетаниях „ё или о-(- плавная* перед согласными в положении после согласных, т. е. на сочетаниях типов „tor-, ter- (и сёг-), tol-, tel- и сё1-“ перед согласными, причем t я беру в качестве представителя всех немягких (т. е. твердых и полумягких) согласных, а б в качестве представителя мягких согласных. Относительно „бё1-“ надо заметить, что, как показывает сопоставление западно- славянских языков с южнославянскими, „сё1-“ перед согласными изменилось в общеславянском языке в „сб1-“ (русский язык не препятствует принимать то же cOl-, хотя и не решает вопроса), между тем как в „бёг-“ не было подобного изменения. Общеславянское „661-“, из „сё1-“, перед согласными, при отсутствии „бдг-“, из

„ёёг-и, свидетельствует, что на образование гласной 0 в „со1-“ влияла плавная /, а отсутствие в тех же диалектах общеславянского языка изменения „Щ-" перед согласными в „Ш-“ или „tol-u (об особенностях, представляемых в этом отношении русским языком, я скажу впоследствии) показывает, что (i)e, т. е. ё после мягкой согласной, отличалось в общеславянском языке от ё в положении не после мягкой согласной. Я вообще не имею в этом курсе различия между общеславянскими ё и 'ё, так как для старославянского языка нельзя извлечь отсюда никаких указаний, но в данном случае нам надо принять во внимание это различие, так как из него объясняется возникшее в общеславянском языке различие между „ til-" перед согласными, остававшимся „til-u, и „се/-“ (т. е. „схё1-а) перед согласными, изменявшимся в              а это общесла

вянское различие отразилось и в старославянском языке, как мы увидим далее. Общеславянское 1ё, т. е. е после мягкой согласной, звучало, можно думать, как 6е, т. е. как 0, склонное кё,ав положении перед „/ +согласная* оно перешло в lt;3°, т. е. в б, склонное к о (я пишу б, не обозначая точно качества этого б), т. е. „сё1-и = „?б7-“ изменилось перед согласными в „сб/-* = псб7-“. Подобно тому как общеславянское ё после мягкой согласной отличалось от ё в другом положении и звучало как 6е, так и общеславянское %, т. е. ь после мягкой согласной, отличалось от ь в другом положении и звучало, можно думать, как иррациональное и1, т. е. как иррациональное й, склонное к і; возможно поэтому, что как общеславянское „сё1-и, т. е. „сб7-“, перед согласными изменилось в „46°/-“ (я пишу „ёд1-“), так и в общеславянском              (об /в этом

сочетании я говорил прежде), ®гgt;, т. е. неслоговое иррациональное й‘, изменилось в неслоговое иррациональное й“, т. е. в неслоговое иррациональное й, склонное к и, хотя в этом случае отдельные славянские языки не дают вполне определенных указаний, так как те изменения здесь гласной в западнославянских языках, о которых я уже говорил, могут быть объясняемы как общеславянским отличием этой гласной от (i)6 в другом положении, так и позднейшим влиянием звука Щ), полученного в этом сочетании.

Касательно общеславянского I в сочетаниях типа „ tol„ til-*, „сб/-“ я должен заметить, что не определяю точно его качества, т. е. не различаю здесь I закрытое и I открытое (/); затем, как по отношению к I в сочетаниях „tol-, til-, сбІ-“, так и по отношению кгв сочетаниях „tor-, t6r-u (и „ёег-а), я не отличаю от г и I твердых г и I полумягкие (/*lt;еgt; и /(е,)) которые могли существовать в этих сочетаниях при известных фонетических условиях: может быть, например, г и I в „ter- (ёёг-), t6l-“ становились полумягкими под влиянием предшествующего ё в диалектах общеславянского языка.

Из сопоставления между собой всех отдельных славянских языков надо вывести то заключение, что еще в общеславянском языке образовались известные различия между диалектами по отношению к сочетаниям „tor-, ter- (сёг-), tot-, tёl-, Ш-“ перед согласными. В некоторых диалектах общеславянского языка краткие гласные во всех этих сочетаниях удлинились, причем о обратилось в а0, откуда а, е в ё, которое распалось на Се тогда же, когда получилось общеславянское Сё и из ё другого происхождения (из старого і и из дифтонга бі), а из удлинения б получилось в результате частию ё, откуда Сё, частию же й, и это различие было, по-видимому, не только различием между самими диалектами, но вместе с тем и таким, которое зависело от какого-то различия в фонетических условиях. Диалектическое удлинение краткой гласной в общеславянских сочетаниях „tor-, t6r- (сег-), tol-, tel-, ёб1-а перед согласными вызывалось влиянием долгой плавной, полученной за гласною; подобным же образом в диалектах латышского языка сочетания „краткая гласная а или e-f-долгое г* перед согласными изменились в сочетания „долгая гласная а или ё-\- краткое г*, и, например, при varna —„ворона" одних диалектов мы находим в других диалектах varna. Общеславянские диалектические сочетания „tar-, tCer- (ёСёг-), tal-, tCamp;l- и ёа1-, при i/і/-", перед согласными перешли как в южнославянские языки, так и в чешский и словацкий языки, причем как в южнославянских языках, так и в чешском и словацком эти сочетания получили перестановку гласной и плавной, т. е. обратились в сочетания „tra-, trie- (ёгСё-), tla-, tlCe- и ё1й-, при ёИё-а, с их дальнейшими фонетическими изменениями в отдельных языках; в старославянском языке мы находим здесь сочетания „трд-, тр*(трЪ-), ТЛЯ-, ТЛЪ-“ И „ТЛЪ-, При ЇЛЛ-".

В числе диалектов общеславянского языка, имевших удлинение гласной в положении перед плавною в рассматриваемых нами сочетаниях, были и такие, в которых это удлинение появлялось лишь перед г, да и здесь, по-видимому, оно было ограничено действием каких-то фонетических условий, между тем как перед I в рассматриваемых нами сочетаниях те же диалекты имели всюду краткую гласную; сравните в диалектах латышского языка удлинение краткой гласной в положении именно перед „/*-(-согласная", а не перед „/-(-согласная". Общеславянское диалектическое удлинение гласной в рассматриваемых нами сочетаниях в положении только перед г, да и здесь не всюду, перешло именно в полабский язык и в диалекты кашубского языка, причем в общеславянских сочетаниях „tar-*, „tier-* перед согласными здесь сохранился первоначальный порядок звуков, без перестановки; в полабском языке мы находим как общеславянское „tar-* перед согласными, именно в виде полабского „tor-* (полабское о из а), а в одном слове почему-то в виде „tar-*, так, хотя и очень редко (только в двух словах), и общеславянское „tier-* перед согласными, именно в виде полабского „№ог-* и „te^r-* (где полабские и e(i) из ie), а в диалектах кашубского языка сохранилось только общеславянское „tar-* перед согласными, именно в кашубских „tor-* и „tar-* (кашубское о здесь из а).

Общеславянские сочетания „tor-, ter- (cer-), tol-, tel-, c6l-* перед согласными, сохранявшие в диалектах краткую гласную перед плавной, перешли в русский, польский и лужицкий языки, а также в значительной степени в полабский и кашубский языки, хотя, как я говорил, в полабском и в диалектах кашубского языка вместо общеславянского „tor-* перед согласными является обыкновенно общеславянское „tar-*[XIV] (в других диалектах кашубского языка, может быть, под позднейшим влиянием польского языка господствует сочетание из общеславянского „tor-* перед согласными), а при обыкновенном общеславянском ю/ег-в (и „ сё г- “) перед согласными в некоторых случаях полабский язык получил и общеславянское „//?г-“. Между русским языком и названными мной западнославянскими языками оказывается различие по отношению к истории в них рассматриваемых нами общеславянских сочетаний. Во всех этих западнославянских языках судьба общеславянских сочетаний „/or-, /ег-, /о/- и т. д." перед согласными была такая же, как и судьба общеславянских диалектических сочетаний „/ar-, tier-, tal- и т. д." перед согласными в южнославянских языках и в чешско-словацком, т. е. и здесь явилась перестановка гласной и плавной, и общеславянские сочетания „/or-, /ег- (сег-), /о/-, /е/-, с0/-“ перед согласными перешли в этих западнославянских языках в сочетания „/го-, tre- (ёге-)у tto-y tle-y с/о-“ (без варианта „е/е-"), с их фонетическими изменениями, причем только относительно полабского „//а-“ из общеславянского „/е/-“ перед согласными надо заметить, что полабское а указывает здесь, по-видимому, на известное изменение е еще до перестановки гласной и плавной. В русском языке история рассматриваемых нами общеславянских сочетаний представляет явления так называемого полногласия, а именно, мы находим здесь в этих сочетаниях новую гласную после плавной, о после плавной, полученной твердою, и е после плавной, полученной полумягкою. Плавная г в этих сочетаниях была получена прарусским языком твердой после о И полумягкою после С, Т. е. ИЗ общеславянских „/ОГ-, /ег- (ссг-)“ перед согласными здесь образовались „/ого-, tere- (cere-)“, с их фонетическими изменениями; плавная / в рассматриваемых нами сочетаниях была получена прарусским языком твердою как после о, так по большей части и после end, вследствие чего самое е перед твердым I еще ранее появления полногласия перешло в о, т. е. общеславянские сочетания. „/о/-“ и „/о/-" перед согласными здесь по большей части совпали в „/о/-“, из которого образовалось „/о/о-“, с его фонетическими изменениями, а из общеславянского „с0/-" перед согласными здесь получалось „со/о-", откуда, по фонетическим условиям, и „?с/о-“ и „со/о-“, причем эти русские „сс/о-“ и „со/о-“ сами по себе не указывают непременно на общеславянское „со/-", но могли бы восходить также и к общеславянскому „со/-", с тем же ё (т. е. 0е), какое существовало вообще после мягких согласных. В некоторых случаях мы находим в русском языке „teleи „ёе1е-я перед согласными из общеславянских „tel-“ и „д01-и, причем для меня остаются неясными те фонетические условия, от которых зависело в этих случаях прарусское I полумягкое и потому 1е. Подобно тому как изменение общеславянских сочетаний „tor-, ter-, toI- и т. д.“ перед согласными в диалектические „tar-, ter- (откуда tier-), tal- и т. д.“ аналогично, как мы видели, с подобным же явлением в диалектах латышского языка, так и с изменением общеславянских сочетаний „tor-, ter-, tol- и т. д.“ перед согласными в русские „toro-, tere-, toto- ит. д.“ сходно известное диалектическое явление в латышском языке, а именно: изменение сочетаний „аг-, er-, al-, el-, lr-, йг-, ЇІ-, йперед согласными в сочетания, определяемые Биленштейном \ как „агл-, ёг-, а1л-, е/а-, 1гя- и т. д.- (например, varjta из varna— „ворона"), где мы находим, следовательно, также полногласие в его зачатках.

Итак, история общеславянских сочетаний „tor-, ter- (сёг-), tol-, tel-, ёбГ перед согласными показывает, что еще в диалектах общеславянского языка эти сочетания получали удлинение гласной перед плавной, а что это удлинение происходило еще в общеславянском языке, об этом свидетельствует как появление из ё того Ге, которое получалось из ё еще в общеславянском языке, так и появление й (через посредство а0) из удлинения д. Затем в отдельных славянских языках рассматриваемые нами сочетания почти всюду, как мы видели, подвергались изменению как сочетания, и только в полабском языке и в диалектах кашубского языка сохранилось общеславянское диалектическое „tar-u перед согласными неизмененным в качестве сочетания, а в полабском языке также и редкое „tierперед согласными. В большинстве отдельных славянских языков мы находим в рассматриваемых нами сочетаниях перестановку гласной и плавной, а в русском языке является здесь полногласие, т. е. вставляется после плавной новая гласная; в этих общеславянских сочетаниях было, следовательно, что-то, что отличало их как сочетания от других сочетаний звуков в языке и вызывало изменение в другие, привычные сочетания звуков. История этих сочетаний в русском языке позволяла бы предпо1 Bielenstein, Die lettische Sprache, I, стр. 102. 7 Заказ Mgt; 1938              177

ложить существование в них в общеславянском языке слоговых плавных, так как сочетания „toro-, tere-, toto-a из „tor-, tir-, tdl-a перед согласными могут указывать на „top-, tep-, to/-“, как на сочетания, промежуточные между теми и другими, а предполагая для общеславянского языка сочетания „top-, Сер- (сер-), Щ-, tef, с0}-и перед согласными и диалектические „tap-, tiep- (ёСер-), ta\-, tie{-, ёа[- и              мы могли бы понять отсюда

также и появление здесь в отдельных славянских языках перестановки гласной и плавной, причем плавная становилась неслоговою. Итак, мне кажется, можно предположить, что литовско- славянские сочетания „ta°r-, ter-, ta°l-, tel-u перед согласными в общеславянском языке обратились в сочетания „torp-, terp-, tolf, tel 1-С откуда в одних диалектах „tap-, tip- (и далее Шр-), ta{-, til- (и далее //?/-)“, а в других „top-, tef- и т. д.“. Изменению литовско-славянских Гнів этих сочетаниях в общеславянские гр, Ц могло способствовать известное нам из общеславянского языка (засвидетельствованное, как мы увидим, историей согласных) стремление избегать закрытых слогов, т. е. слогов, оканчивавшихся на неслоговую согласную[XV].

Относительно истории рассматриваемых нами сочетаний надо заметить еще, что в эпоху распадения общеславянского языка эти сочетания в положении под ударением, как и сочетания „-ър-, -ip-, -ь/-, -5/-“ (о которых я говорил уже), были двух видов или что самое ударение на таких сочетаниях было двух видов, как свидетельствует сопоставление между собой славянских языков, например: ударяемое -or-, -йг- в *vorm, *varnb, откуда русское ворон, сербское вран (с долгим нисходящим ударением), отличалось от ударяемого -бг-, -йг- в *vorna, * varna, откуда русское ворона, сербское врана (с кратким нисходящим ударением). Впрочем, в тех диалектах общеславянского языка, где сочетания „tor-, ter-, tol- и т. д.“ перед согласными обратились в „tar-, tGr-, tal- ит. д.“, различие в ударении этих сочетаний могло измениться в различие ударения самих долгих гласных. Два вида этих сочетаний под ударением или два вида ударения этих сочетаний произошли в общеславянском языке из двух видов долгой плавной, полученных в этих сочетаниях из литовсксг-славянского языка. Сравните два вида ударения на общеславянских долгих гласных, чистых и носовых, и на іе из ё.

Приведу теперь примеры рассматриваемых нами общеславянских сочетаний в старославянском языке, причем с старославянскими словами я сопоставлю соответственные слова в русском и польском языках; для общеславянских диалектических сочетаний ntar-“ и „tier-[XVI] перед согласными я приведу также относящиеся сюда показания полабского языка \ а для диалектических сочетаний nctel-u и псй1-“ перед согласными я укажу и на факты сербского, словинского и чешского языков.

пР и м е р ы. Старославянские сочетания „тр-“ перед согласными из общеславянских сочетаний „tar-*, при „tor-*: врада, русское борода, польское broda (сравните литовское barzda, латинское barba, где второе b из индоевропейского dh); вранъ и врана русские ворон и ворона, польское wrona, полабское vorno— „ворона" (литовские varnas и varna2); врата, русское ворота, польское wrota, полабское vorta (родственно литовское vartai); вратнтн, русское воротить, польское wrocii (литовское vartyti— „поворачивать"); градъ— „сад", „город", «-градъ— „сад", русское город, о-город, польское grod, o-grod, полабское gord, va-gard, vd-gord (литовское gardas—„загородка для скота"); мра;ъ, русское мороз, польское mroz, полабское morz; страна, русское сторона, польское strona, полабское starna.

Старославянские сочетания „тръ-“ и „трА-“ перед согласными из общеславянских сочетаний „tier-* и „діег-“ (при „ter-* и „?ег-*): врвмА, русское бережя (между тем как русское книжное бремя заимствовано из церковнославянского языка), польское brze- mig (сравните общеславянское *ber- в старославянском вера и т. д.); Ар*в«, русское дерево, польское drzewo (родственно литовское derva— „сосновое дерево"); жрАвл—„детеныш", русское жеребя, жеребенок, польское zrebig—„жеребенок"; мрАтн, русскоеме- реть, польское тггеб; пръ- (фонетически перед согласными), русское пере-, польское prze-, полабское ре'г-[XVII] (тождественны литовское per, per-, латинское per); пръдъ— „перед", прежде, русское перед, перёд (русское прежде заимствовано), польские przed— „перед *,przod—„перёд “.полабское porz—„прежде" (при pdre'd— „прежде", из *pre'd, и при prid—„перед"); сръда—„середина" и „середа", русское середа, середина, польское srzoda— „середа“, irzodek—„середина"; трын, русское тереть, польское trzec (сравните латинское ter- в tero); уръве, русское диалектическое черево, польское trzewo; трьдд—„черёд", русское череда, черёд (с одним из них тождественно прусское kerdan, в форме винительного единственного числа,— „время"); тръда—„стадо", русское диалектическое череда, польское trzoda (сравните литовское kerdzius—„пастух").

Старославянские сочетания „тда-“ перед согласными из общеславянских сочетаний „ted-*, при „tot-*: власъ, русское волос, польское wios; вддїнтн, русское волочить, польское wloczyd (сравнителитовское valkioti—„волочить"); глава, русское голова, польское gtowa (литовское galva); кдатн, русское колоть, польское Моб; мдадъ, русское молод, молодой, польское mtody (прусское maldai—„молодые"); плакати—„полоскать" и церковно- славянское пласкати, русское полокати (древнерусское) и полоскать, польское plokad[XVIII]; сдадъкъ, русское диалектическое солодкий (сладкий заимствовано), польское siodki (общеславянское *воШъкъ произведено от *soldb, с которым тождественно литовское saldus); хдапъ, русское холоп, польское сМор.

Старославянские сочетания „тли-" перед согласными из общеславянских сочетаний „tiel-*, при „tel-*: влъкж, вдвштн, русское волоку, волочь, польское wlokq, wled (с ВДЪКЖ тождественно литовское velkU); мдъке, русское молоко, польское mleko; мдътн, русское молоть, польское тіеб (сравните меди); пдвва—„мякина", русское диалектическое полова (при диалектическом пелёва), польское plewa (прусское ре two); плънъ— „военная добыча", „плен“.русское полон (плен заимствовано), польскоеplon — „добыча" (литовское pelnas—„заработок", „заслуга"); тдъштн— „толкать", русское толочь (сравните литовское tilkti —„созывать на толоку", а толока по-литовски talka).

Старославянские сочетания „улъ-“ и „™л-“ перед согласными из общеславянских сочетаний nciel-“ и пса1-“, при пШ-и: жлъд», жлъстн и жллд», жлаетн—„уплачивать", из других славянских языков это слово не известно (вероятно, оно заимствовано было в общеславянском языке из языка германского: готское gild— „подать", fra-gildany ver-gelten); шлъмъ (в „Словах" Григория Богослова в русском списке, относимом к XI веку), русское шелом; церковнославянское тлънъ и уланъ (последнее в памятниках сербской редакции), сербское члану словинское Неп и Han, чешское clen и б1апgt; польское czton, cztonek (русское член заимствовано); церковнославянское гклздні|л (в одном памятнике XVI века: *вллкъ1, к*д*ы, сыъгъ, гвлъднцд, млъннд, гр*мъ|), польское ztody ztodz — „дождь со снегом", украинское ожеледь у ожеледиця; церковнославянское жлзда, сербское жлщёздау словинское zlezay чешское zldza и zleza9 русское железа (польское zotza из другого общеславянского слова). Сюда же принадлежит предполагаемое старославянское *гклъвъ (при сербском жли]еб)у словинское zleb, чешское zlab и zleby польское zioby русское жолоб (из жёлоб).

В одном сложном слове общеславянский язык имел сочетание „amp;?/-“, из „cel-*, перед согласной не из литовско-славянского сочетания „-el-* между согласными, но нового происхождения, именно в слове *cdlviekb —„человек"; I было здесь с самого начала кратким, и потому гласная перед этим / осталась краткою и в тех диалектах общеславянского языка, где вообще краткая гласная перед плавной, полученной долгою, удлинялась, хотя и в этом слоге / перед согласной было, вероятно, слоговым, и потому в русском языке и здесь мы находим ло из этого /, а в прочих славянских языках, где общеславянские сочетания „слоговая гласная-}-^ между согласными получали перестановку гласной и плавной, та же перестановка явилась и в слове *Gdlvtekb. Общеславянское *?dlviekb я вывожу из сопоставления русское человеку польское cztowieky верхнелужицкое ctoveky нижнелужицкое clofteky полабское clavak[XIX] с старославянским тлевикъ, словинское ?lovek, чешское clovek, где, следовательно, Ыо-, уд«-, из ?о1- через посредство ?ol-. То же слово существовало в общеславянском языке и в другом виде, именно как *?0lg{ekg; отсюда русское диалектическое челъэкъ и челгькъ, болгарское чолгькъ, челгькъ, сербское диалектическое чдек, а также, вероятно, и сербское HoejeK, нижнелужицкое диалектическое ciajek, польское диалектическое cziek (непосредственно из *cztoek). Существование в общеславянском языке *?olgiekb, при *?dlvtekb, позволяет думать, что "colviekb образовалось или из *?0lgiekb, или же, что мне кажется более вероятным, из *?6lgviekb, которое в свою очередь из *?д1ъ[ёкъ. Что же касается *?6lg(eH, то оно указывает на более древнее *?ehekb, *?ehiekb, где ъ изменилось в g в положении перед ударяемым ё, іе. Слово *?ehekb, *?efaiekb было, вероятно, сложным по происхождению; первую часть, *?е1ъ-, можно сопоставить с тем *?el-, которое является в церковнославянском увлидь—„familia", русское челядь, а происхождение второй части, *ёкъ (ё из старого ё или из дифтонга?), остается мне неизвестным; замечу только, что в начале этой второй части произошла, может быть, фонетическая утрата звука І, так как из б в старом положении перед гласною надо бы ждать в общеславянском языке V, а не ъ.