ИЗМЕНЕНИЯ ГЛАСНЫХ ОБЩЕСЛАВЯНСКОГО ЯЗЫКА ПОД ВЛИЯНИЕМ ПОЛОЖЕНИЯ В КОНЕЧНОМ СЛОГЕ СЛОВ
Изменение общеславянского о в й в конечном закрытом слоге
В эпоху, когда в общеславянском языке еше допускались согласные в конце слов, а именно тогда, когда в первоначальном конце слов еще существовали длительные согласные (конечные мгновенные отпали ранее), гласная б в конечном закрытом слоге, т.
е. перед конечными согласными, изменилась в б, откуда ъ, старославянское ъ. С этим фонетическим явлением общеславянского языка сравните подобное же явление в латинском языке, где также д в конечном закрытом слоге изменилось с течением времени в й, сперва в положении не после и и у (v), а затем и в таком положении, например filius из древнелатинского fitios, genus ИЗ genos (греческое ysvoc), jugum из jugom (Coyov), а позже, например, и vivus из vivos.Старославянское ъ из общеславянского ъ указанного происхождения является, например, в окончании именительного и винительного падежей единственного числа от основ мужеского рода на индоевропейское й° в положении после немягких звуков, например в старославянских формах влькъ (кдъкъ), рзкъ, жнвъ, гь. В именительном падеже общеславянский язык имел здесь некогда окончание -os, откуда -Us, -s(s), из индоевропейского -a°s; сравните греческое -ос, например,в Хбхо; (=влькъ), латинское -os, -us, например, в vivos, vivus (=жнвъ), литовское -as, например, в vilkas (=вдькъ), gyvas (=жнвъ), tas—„этот" (=тъ). В старославянских формах винительного падежа влькъ (вдъкъ), рдвъ, жнвъ, тъ общеславянское ъ в окончании получилось из -on, -йп, -ц, а -ой из индоевропейского -atm; сравните греческое -ov, например, в Xoxov, xov, латинское -от, -ит, например, в vivom, istum, литовское -q, например, в tq (=тъ).
В именительном-винительном единственного числа среднего рода имен (не местоимений) с основами на индоевропейское -й° в положении после немягких звуков общеславянский язык должен был получить фонетическим путем также форму на -ъ, из -on, -йп, -й, так как в индоевропейском языке эта форма оканчивалась на -atm, откуда греческое -ov, например, в Coy°vgt; латинское -от, -ит, например, в jugum.
Общеславянский язык не сохранил здесь, однако, формы на -ъ, и причина этого заключалась в том, что эта форма совпадала с формой на -ъ в именительном и винительном имен мужеского рода, между тем как в местоимениях соответственные формы среднего и мужеского рода продолжали различаться; под влиянием аналогии со стороны местоимений имена с основами на индоевропейское at в именительном-винительном единственного числа среднего рода заменили в общеславянском языке форму на -ъ формой на -б, т. е., например, вместо *1Шъ—„лето", *zivb—„живо" явились формы *lieto, *zivo, старославянские дгто, жнв«, по аналогии с *to, т«, при Чъ, тъ, сперва, может быть, в именах прилагательных, а затем и в существительных. Что же касается общеславянского -б в Чо, то оно получилось фонетически из индоевропейского -a°d (падежный суффикс здесь d), откуда латинское -od, -ud, например, в quod, istud; конечное d, как и всякая конечная мгновенная согласная, не существовало уже в общеславянском языке в ту эпоху, когда здесь действовал фонетический закон относительно изменения б в S в конечном закрытом слоге слов. Подобно общеславянскому -б в старославянских лы«, жнв« произошло и общеславянское -б в старославянском нсв« (родительный некесе), т. е. в именительном-винительном единственного числа имен среднего рода с основами на индоевропейское -a°s, чередовавшееся с -aes; именительный-вини- тельный единственного числа этих имен оканчивался в индоевропейском языке на -a°s, откуда греческое -о; в v%oc, ysvx, латинское -os, -us в genus, а в общеславянском языке из конечного -os должно было получиться -Us, ъ, но в то время, когда форма 4Gtb, *zlvb заменялась формой *lieto, *zivo (под влиянием Чо), и форма *пеЬъ стала заменяться формой *nebo, под влиянием аналогии со стороны *lGto, *zivo вместо ЧШъ, *zivb.Старославянское ъ из того общеславянского ъ, которое получилось из б в конечном закрытом слоге слов, является также в окончании формы 1-го лица единственного числа прошедших времен, например в формах аориста ндъ, нъсъ, нес«хъ или в имперфекте несъхъ, несмхъ.
Общеславянское ъ в таких образованиях, как старославянское ндъ, произошло из того -бп, -йп, ц, которое было получено из индоевропейского -а°т в окончании 1-го лица единственного числа прошедших времен тематического спряжения (личный суффикс -т); сравните греческое -ov в таких формах 1-го лица, как Itpgpov, Futtov. То же окончание формы- го лица единственного числа было перенесено в общеславянском языке и в сигматический аорист (полученный с основою нетематического спряжения), а потому и в славянский имперфект, между тем как из индоевропейского языка было получено здесь в окончании формы индоевропейское -аїр, откуда греческое -а, например, в IXoaa.
В старославянском -мъ в окончании 1-го лица множественного числа, например в несемъ, нес«х«мъ, общеславянское ъ образовалось из -os, -Us, которое произошло из индоевропейского -a°s в личном суффиксе -ma°s; сравните латинское -mus из -mos, например, в vehimus.— Такое же фонетическое происхождение имело общеславянское ъ ив старославянском -мъ в окончании дательного падежа множественного числа, например в формах рав*мъ, женамъ, тъмъ, ндмъ; общеславянское -тъ получилось здесь из -mos, -mus, с которым я сопоставляю прусское -mas в окончании дательного падежа множественного числа личных слов (при падежном суффиксе -mans в дательном множественного числа других слов, частью и в личных словах).
В положении после мягких неслоговых звуков общеславянское й изменилось, как мы знаем, в Ї, ь; это изменение происходило в общеславянском языке в то время, когда из б в конечном закрытом слоге здесь уже получилось й, а потому и из этого а после мягких неслоговых звуков мы находим в общеславянском языке I, ь. Такого происхождения старославянское ь, а из jb — н, является в именительном и винительном падежах единственного числа на -ь и -н имен мужеского рода классов „к*нь", „кран" с основами на индоевропейское -ja°, а также, может быть, и в тех именах класса „к*нь", которые имели основы на индоевропейские основы на -їй0 и ia°, хотя, как я объяснял уже, индоевропейские основы на -ia° и -ia° не могут быть отличаемы в славянских формах на -ь от индоевропейских основ на -ше и -ше.
Общеславянское -6ns в конце слов изменилось в -tins (когда б в конечном закрытом слоге переходило в й), a -Uns, как мы знаем, обращалось после твердых согласных в t\s, -us, -у, старославянское и, а после мягких согласных в -i\s, -qs, -qs, -iq, старославянское a (ia). Примеры старославянских конечных u и a (ia), получившихся таким путем из конечного -6ns, я уже приводил; таковы, например, и и а (ьа) в формах винительного падежа рдви, кфна или в причастиях неси, дълльл.
Изменение общеславянского ои в конечном закрытом слоге в и (?)
Одновременно с изменением общеславянского б в и в конечном закрытом слоге происходило, может быть, и изменение общеславянского ди (из лш овско-славянского о, индоевропейского й°, с известным качеством литовско-славянской долготы) в її при том же положении, и притом тогда, когда ди еще не обратилось в бц, откуда її. Случай этого рода можно предполагать в окончании формы родительного падежа множественного числа, где, как мы видели, общеславянское -ъ, старославянское -ъ (например, в родительном рдвъ, с*ын*въ, тъхъ), образовалось из -дип. Возможно, однако, как я заметил уже, понять происхождение общеславянского конечного й, откуда ъ, из дип и без посредства изменения этого дип в їїп, так как ди должно было сократиться в конечной носовой гласной, а из сокращения ои мы можем ждать й, ъ, т. е. из конечного сРп мы можем ждать ц и далее ъг.
Изменение общеславянского конечного ё[XX], из старых ё и ді, с известным качеством долготы, в Ї
В известную эпоху жизни общеславянского языка, когда старые ё и бі совпали в одном звуке ё{, но прежде чем ё1 распалось на ie, эта гласная при одном из двух видов долготы переходила в конце слов в Ї, откуда старославянское н, между тем как конечное ё[ с другой долготой сохранялось как е\ а затем, как и всякое распадалось на ге, откуда старославянское ъ. В литовском языке, в соответствии с общеславянским конечным I такого происхождения, мы находим аі и те ё (т. е. ге, получавшееся здесь, между прочим, из аі) и ё (т.
е. ё[ из ё), которые оставались без сокращения в пралитовском языке, а общеславянскому конечному ге в литовском языке соответствуют, при положении в конце слов, кроме ё, т. е. ге, из аі (фонетически в словах односложных под ударением), те і и г, которые еще в пралитовском языке сократились из пралитов- ских Сё (в словах неодносложных) и ё с известным качеством долготы; в греческом языке тому общеславянскому конечному Ї, которое образовалось из общеславянского бі (через посредство ё[XXI] с известным видом долготы), соответствуют ot и at с кратким і в первоначальном конце слова (из индоевропейского краткого і), а общеславянскому конечному te из общеславянского дифтонга бі (через посредство 6і) соответствует в греческом языке 01 (и at, хотя достоверные примеры для at здесь не известны) с і некратким в первоначальном конце слова (из индоевропейского j некраткого).Примеры. Старославянское н из того общеславянского конечного Ї, которое получилось через посредство 6х из литовско- славянского S с известным качеством литовско-славянской долготы (с „прерывистою" долготой): мати, дъштн (русские мать, дочь, диалектическое дочй), тождественны литовские m6ti (с новым значением „женщина, жена"), duktd1. В индоевропейском языке именительный единственного числа этих имен оканчивался в полном виде на -if г, откуда греческое -т\? в цг]тт)р (дорическое цат7)р), йиуатт)р, латинское -ег, с фонетическим сокращением из конечного -ег, в mater, но при этом в индоевропейском языке существовало здесь, по-видимому, и -йе из -tfr, т. е. с утратою конечного г при известных фонетических условиях в сочетании слов, и литовские mote, duktS восходят, как кажется, к индоевропейским образованиям на -йе, между тем как славянские мати, дъштн сами по себе допускают объяснение как из индоевропейской формы на -if, так и из индоевропейской формы на -йег.
Старославянское н из того общеславянского конечного Ї, которое получилось через посредство ех из общеславянского бі с старым t кратким: -н в окончании 2-го и 3-го лица единственного числа славянской повелительной формы, из индоевропейского желательного наклонения, в глаголах тематического спряжения, например в керн, ве^н (русские бери, вези), сравните -ъ- в неконечном слоге в формах не единственного числа, например в верьте, ве?ъте; того же происхождения литовское -ё в окончании 3-го лица единственного числа литовского пермиссива, например в ie-vezS—„пусть он везет", и греческое -ot- в желательном наклонении, например в lt;рєросе, ytyoi в последней форме -ot из -oit, т.
е. ot здесь не в первоначальном конце слова).— Старославянское -н в окончании именительного падежа множественного числа от основ мужеского рода на индоевропейское Д° в положении не после Ї, і, у, например в рдвн, вльцн (влъцн), тн; тождественно литовское -аі в именах существительных, например в vilkai—„волки"[XXII], греческое -ot с І кратким в именах и местоимениях, например в \6xot, оХхоь, Tot (сюда же принадлежит латинское еі [из оі в конечном слоге], -Ї, например, в именительном jequt). Что касается старославянского -н в именительном падеже множественного числа от основ мужеского рода на индоевропейские -ш°, -ia°, -ja°, например в к*нн, кран (из KpajH), н-же, то здесь общеславянский язык имел то Ї, которое образовалось из еі, где е из б в положении после мягкого неслогового звука.— Старославянское -н в окончании энклитических форм дательного падежа мн, тн, сн тождественно с греческим -ot, имєешим краткое і, в pot (и ejxot), тої, а также и в aot из tioi, между тем как греческое оТ, родственное с сн, отличалось от последнего тем, что было получено с і некратким[XXIII].—Старославянское -н в окончании дательного падежа единственного числа имен с основами на индоевропейское й, например в с-ын«вн; индоевропейский язык имел здесь -amp;% составлявшее суффикс дательного единственного числа, в греческом языке отсюда at с / кратким в таких образованиях инфинитива (из дательного падежа отглагольного существительного), как Sojxsvat, Sovat (из Sofsvat), Xoaat.Сопоставим теперь с этими случаями те, в которых мы находим старославянское конечное б из общеславянского конечного Сё.
Старославянское б из того общеславянского конечного Се, которое получилось, через посредство ё1 с известным видом долготы, из литовско-славянского ё с „длительною" долготой: въ—„мы оба", тождественно литовское ve в ve-du—„мы оба* (da— „два"), где е образовалось в пралитовском языке из конечного ё с „длительною* долготой.— Старославянское б в окончании глагольных форм 2-го и 3-го лиц единственного числа прошедшего времени от основ на литовско-славянское ё, например в имперфекте вб, в аористе вндб, сбдб, где в конце отпали первоначальные ss и st; сравните в литовском языке ё с „нисходящим" ударением, указывающим на старую „длительную" долготу, в таких глаголах на -eti, как например seditfa= сбдбтн („сидеть"),/gt;нй^/г = въдБтн.— Сюда же принадлежит старославянское конечное б в вбдб—„я знаю" и в формах дательного падежа тєвб, сєвб, а также, вероятно, и в дательном мънъ; о происхождении здесь общеславянского Сё я говорю далее.
Старославянское б из того общеславянского конечного Сё, которое получилось, через посредство ё' с известным видом долготы, из дифтонга бі с старым і некратким: б в окончании местного падежа единственного числа имен с основами на индоевропейское а0 в положении не после первоначальных ї, і, у, например в формах равъ, вльцб (вдъцб), русские (в) месте, (в) волке (к здесь вместо древнего ц, под влиянием аналогии других падежных форм этого имени); тождественно греческое -ot с і некратким в первоначальном конце слова в таких образованиях, как otxot — „дома", т. е. различие между olxot и оіхої связано по происхождению с различием в старославянском языке между равн и равъ; сравните также греческое -et из индоевропейского -atі (при -atj) в диалектическом otxst — „дома" (тождественно латинское -еі, -і из общеиталийского -ei, как свидетельствует язык осков, в таких образованиях, как domi — „дома", belli — „на войне").— Старославянское ъ в окончании именитель- ного-винительного падежа двойственного числа от основ женского рода на индоевропейское йа (чередовавшееся с йа) в положении не после первоначальных Ї, i, j, например в формах (шбъ, ржцъ, тъ (женского рода); тождественны литовские -ё и -/ в td- dvi—„эти обе" (dvi—„две"), gereji-dvi — „обе хорошие", rank і — „обе руки"; в индоевропейском языке эта форма оканчивалась на -йЧ с С некратким, как свидетельствуют славянские языки вместе с литовским, и с краткою слоговою гласной, т. е. с й' (окончание основы), как показывает древнеиндийский язык.— Старославянское % в окончании именительного-винительного падежа двойственного числа от основ среднего рода на индоевропейское а0 в положении не после первоначальных Ї, /, j, например в формах лътъ, т% (среднего рода); в индоевропейском языке эта форма оканчивалась на -a°j (отсюда и древнеиндийская форма) с j. некратким, так как суффиксом именительного- винительного двойственного числа среднего рода было в индоевропейском языке і, как показывает древнеиндийский язык.
Что касается ъ в окончании местного падежа единственного числа имен женского рода с основами на индоевропейское йа в положении не после первоначальных Ї, i, j, например в формах местного падежа р-ывъ, ржцъ, русские (в) рыбе, (в) руке, то во всяком случае % образовалось здесь из того общеславянского конечного G, которое получилось (через посредство ё') из дифтонга oi с старым і некратким (как свидетельствует и место ударения в этой форме в некоторых именах), но как именно произошло здесь -oj, остается неизвестным в точности; может быть, это -oj восходит к индоевропейскому -йЧ или -аЧ с і некратким (и с йа или аа в окончании основы), но возможно и то, что эта славянская форма образована по аналогии местного падежа единственного числа имен с основами на индоевропейское й° (например, рдв-ь), как позволяет думать именно то обстоятельство, что индо-иранские языки вместе с балтийскими языками указывают на другое образование индоевропейской формы местного падежа единственного числа имен с основами на if \ С славянскими формами местного падежа (швъ, ржцъ в латинском языке однородны такие образования на -аі, -ае, как Romai, Romae — „вРиме", причем и здесь, следовательно, можно видеть новообразования (существовавшие еще в общеиталийском языке, как свидетельствует сопоставление латинского языка с оскским). В греческом языке такие формы, как например 07jj3at- в brfcouyevrfi, образованы, по-видимому, по аналогии, например, с Пukoi- в IbXotYSvrj;; что же касается греческого Xayaf, в котором лингвисты видели прежде индоевропейское образование местного падежа единственного числа от основы на if (чередовавшееся с йа), то против такого объяснения свиде- дельствует, между прочим, краткое і в конечном at в Ха^, и правильнее, кажется, мнение тех лингвистов, которые видят в xal*a! индоевропейское образование дательного падежа единственного числа от основы на согласную.
Особо надо заметить общеславянское конечное te, старославянское ъ, в дательном падеже единственного числа имен с основами на индоевропейское if в положении не после первоначальных ї, і, у, например в старославянских формах дательного рЪ1БЪ, рД1|Ъ, русские рыбе, руке (руке вместо древнего руце, под влиянием аналогии других падежных форм этого имени). Общеславянский язык получил здесь из литовско-славянского языка дифтонг if і, с которым сравните греческое -а, -то (с диалектическим 7]), например в TtjX'fi; в этом литовско-славянском
a°j і было кратким (как свидетельствует и место ударения в этой форме в некоторых именах), но в общеславянском языке дифтонг a°j с кратким і изменился в oi с і некратким, т. е. вместе с сокращением слоговой части дифтонга здесь происходило удлинение его неслоговой части, а из бі с і некратким получалось, как мы знаем, то общеславянское amp;, которое распадалось на Ге (ъ) и при положении в конце слова.