ОБ ИСТОЧНИКАХ ЛИТЕРАТУРНОЙ ФРАЗЕОЛОГИИ.

Наряду с лексикой в точном значении слова, типический для каждого литературного языка словесный фонд составляют фразеологические речения, представляющие по смыслу как бы одно понятие, а по форме— в большей или меньшей мере тесное целое (ср.: иметь, оказывать влияние, но не «совершать, делать и под.

Знакомясь с этими собраниями, мы должны констатировать, чтб можно было бы ожидать и а priori, очень значительную пестроту русского фразеологического состава: пройдя через многочисленные влияния, русский литературный язык, естественно, вобрал в себя многочисленные разнородные элементы, более или менее прочно в нём «намёк на употребительное слово волжских бурлаков «табак» («под табак»), которое они употребляют, когда при переходе вброд пересекающие путь речки [sic! пересекающих... речек] вода настолько высока, что доходит до горла и грозит подмочить их табак, подвязанный нарочно под самую шею, и переход оказывается невозможным».

Попасть впросак —«по неловкости очутиться в смешном и затруднительном положении». «Вся прядильная, канатная снасть и верёвочный стан носит старинное имя просак. Здесь, если угодит один волос попасть в «сучево» или «просучево» на любой верёвке, то заберёт и все кудри»— С. Максимов. «Крылатые слова», стр. 14. Ср. и М и х., II, стр. 86, который приводит примеры употреблении этого выражения у писателей. .

Баюшки-баю — раньше означало «сказки сказываю».

В выражении ни кола, ни двора, как объяснял Максимов, слово кол имеет значение известной меры земли.

Сгореть до тла и под.— остаток употребления слова тло — «основание» (ср. укр.).

Жив курилка, выражение, повторяемое обыкновенно за пушкинской эпиграммой на Каченовского, своё объяснение получаете народной игре: «курилка»— горящая лучинка, переходящая из рук в руки с приговоркой: «Жив, жив курилка (ножки тоненьки, душа коротенька)»; тот, у кого курилка погаснет, выходит из круга» (М и х., I, стр. 302).

Попадаются и малопонятные застывшие речения, представляющие скверные переводы с чужих языков: всеми фибрами сердца — фр. fibre значит «волокно»; быть или не быть в своей тарелке — фр. assiette имеет значение «местоположение» и «тарелка»; строить куры—фр. faire la cour—«ухаживать». Ср. каламбурное столкновение фразеологизмов в стихотворении П. А. Вяземского «Дружеская беседа»: «Я, бывало, куры строю, Где курятник нахожу; А теперь, под сединою, Курам на смех я гляжу».

1 Из позднейших собраний можно указать, например, И. И. И л люстр о в. Жизнь русского народа в его пословицах и поговорка*.— Сборник русских пословиц и поговорок. Изд. 3, 1915 г.; В. Князев. Русь. Сборник избранных пословиц и поговорок, 1924 г.

осевшие. Из этих элементов заметнее других выступают: 1) пословицы и поговорки, почти сплошь лишившиеся диалектной окраски и звучащие как обычные фразы литературного языка; 2) получившие метафорическое употребление профессионализмы; 3) закрепившиеся выражения из анекдотов, шуток и под.; 4) цитаты и образы из «Ветхого» и «Нового завета»; 5) многочисленные реминисценции античной старины, безымённой и личной; 6) переводы ходячих выражений французских, значительно реже— немецких, итальянских и английских; 7) крылатые слова писателей русских и иностранных. Среди русских наиболее влиятельными оказались И. Крылов и А. Грибоедов. К слову сказать, такую роль последнего безошибочно предсказал уже Пушкин; 8) меткие фразы выдающихся людей.

Вот несколько иллюстраций ко всем этим составным частям русской фразеологии.

1. Сядем рядком да поговорим ладком. Ср. у писателей: «Ну, что там дело! Дело не медведь, в лес не убежит, а ты прежде подойди-ка сюда ко мне: сядем рядком да поговорим ладком, по-старому, по-бывалому» (Лесков, «Очарованный странник»). «Сядем рядком, потолкуем ладком, — сказал Потап Максимыч, сажая Настю рядом с собой.— Что, девка, раскручинилась? Молви отцу. Может, что и присоветуем» (Мельников, «В лесах»,— Мих., II, 356).

Нечего греха таить. Из писателей Мих., I, стр. 686, цитирует: «Нечего таить греха — все мы очень плохо знаем Россию» (Г о- го л ь, «Переписка с друзьями»). «Мы привыкли к шуму и раздолью военному — нечего греха таить — мерный кубок не для наших губок!» (Марлинский, «Наезды»). «Помню только, что я, как был, кубарем через них [собак] к себе в спальню. Чуть под кровать не забился —\то греха таить\» (Тургенев, «Собака»).

2. Профессионализмы, получившие метафорическое употребление: тянуть канитель {канитель — золотая, серебряная или мишурная витушка для золотошвейных работ); тянуть лямку — из языка бурлаков; (не) ставить всякое лыко в строку «(не) всё принимать во внимание»: при плетении лаптей для строки берётся только чистое лыко (Мих., I, стр.

Ср. и: остаться при пйковом интересе («намёк на карточное гаданье, в котором «пики» принадлежат к дурным картам», Мих., II, стр. 125); втереть очки (в шулерском арго выражение это первоначально значило втереть лишние очки посредством особого порошка в т. наз. порошковые- карты), идти в гору (термин из карточной игры в горку)1 и другие многочисленные выражения, перешедшие от игроков в карты: его карта бита, ему и карты в руки, подтасовать факты и др. Характерны также отдельные слова с подобными изменениями значений: лавировать, сдрейфить (из морской терминологии), сплавить — «сбыть, отделаться от чего- либо» (из языка сплавщиков леса), скандачка (делать, действовать)— «легкомысленно, необдуманно» (скандачок — особая*выступ- ка в мужской пляске — пяткой в землю, носком вверх) и под.

3. Закрепившиеся выражения из анекдотов, шуток и под. или намёки на них: положение хуже губернаторского, дело в шляпе, танцоватъ от печки и под.[93] [94]

4. Так как они сеяли ветер, то и пожнут бурю. Кн. пророка Осии, 8, 7. Французская и итальянская пословицы с тем же смыслом: «Кто сеет ветер, пожнёт бурю» (Мих., II, 356).

Беречь, как зеницу ока. «Господь нашёл его [народ] в пустыне, в степи печальной и дикой, ограждал его, смотрел за ним, хранил его, как зеницу ока своего». Второзак., 32, 10. «Храни меня, как веницѵ ока». Псал. 16, 18 (Мих., I, 35).

Заблудшая овца. «Если бы у кого было сто овец и одна из них заблудилась, то не оставит ли девяносто девять в горах и не пойдёт ли искать заблудшуюся?» Матф., 18.

Вливать молодое вино в старые мехи. «Не вливают вина молодого в мехи ветхие». Матф., 9, 17.

5. Пришёл, увидел, победил (veni vidi, vici)—донесение Цезаря Аминтию после победы при Зеле (47 год до нашей эры). Из русских авторов Михельсон цитирует, II, 128: «И так всё случай довершил. Каков же я? Пришёл, увидел, победил» (Н. И. Хмельницкий, «Воздушные замки»).

Между Сциллой и Харибдой. Образ заимствован из «Одиссеи» Г ом е р а: «Страшная Скилла живёт там... К ней приближаться Страшно не людям одним, но л самим бессмертным. Близко увидишь другую скалу... Страшно всё море под тою скалою тревожит Харибда... Если избегнуть удастся Харибды, могу ли добиться Силой, когда на сопутников бросится жадная Скилла?» (2 песнь, пер. Жуковского).

Жребий брошен. Слова эти (Alea jacta est) Светоний приписывает Цезарю при переходе через Рубикон в 49 г. для борьбы с Помпеем. Выдержки из русских писателей, употребляющих это выражение, см. у Мих., I, стр. 307. Из более новых: «Довольно споров! Брошен жребий. Плыви, мой конь, чрез Рубикон» (Брюс., «Юлий Цезарь»).

Гора родила мышь. Восходит к поговорке, повидимому, перенятой из народных уст римскими поэтами (Горацием, Вергилием). У римлян, вероятно, от греков («Гора рожала, Зевс испугался, но родилась мышь»). (См. Мих., I, стр. 208).

Разрубить Гордиев узел. Легенда говорит о том, что Александр Македонский после тщетной попытки развязать узел, которым было привязано дышло к колеснице царя Гордия в храме Зевса в Сардах, просто разрубил его. (По древнему предсказанию, развязавший должен был стать владыкой всей Азии).

Со щитом или на щите. По свидетельству Плута рха,— слова спартанки Горго, сказанные ею при вручении щита сыну, отправлявшемуся на войну. Смысл: «быть победителем или пасть». (Мих., II, стр. 301).

6. Аппетит приходит во время еды (фр. L’appetit vient en man- geant).

7. Умерьте ваши восторги.— Moderez vos transports (В. Г ю г о, «Odes»). Быть или не быть?— То be or not to be? (В. Шекспир, «Гамлет»). Оставьте надежду навсегда.— «Lasciate ogni speranza»— надпись над дверями ада—Данте, «Божественная комедия»; «вы, входящие» при цитации обыкновенно опускается.— Мир хижинам, война дворцам\ (Шамфор, 1714—1794). —Из искры возгорится пламя. Слова в стихотворении декабриста А. И. Одоевского — ответ на стихотворное послание Пушкина. Стали девизом газеты Ленина «Искра».

За человека страшно (Ник. Полевой; вставлено в перевод «Гамлета»). Кукушка хвалит петуха За то, что хвалит он кукушку (Крылов, «Кукушка и Петух»). — И я его лягнул... (К рылов, «Лев состарившийся»). — Когда бы вверх могла поднять ты рыло... (Крылов, «Свинья под дубом»). — Порадеть родному человечку (Грибоедов, «Горе от ума»); умеренность и аккуратность (там же); дать фельдфебеля в Вольтеры (там же: «фельдфебеля в Вольтеры дам»); іметь своё суждение иметь (там же); пофилософствуй— ум вскружится (там же).— Кйлсинный раз на ефтом самом месте (Горбунов)*— Срывать цветы удовольствия (Г о г о л ь, «Ревизор»)[95]. Оно, конечно, Александр Македонский — герой, но зачем же стулья ломать? (там же).— Ударь раз, ударь два, но не до бесчувствия же! (слова Расплюева в «Свадьбе Кречинского» Сухо во-Ко был ина).— Нельзя объять необъятное (Кузьма Прутков). — Сидение между двумя стульями (С а л т ы- ков-Щедри н).— Друг мой Аркадий Николаевич, не говори красиво! (Тургенев, «Отцы и дети»; точная цитация: «Друг мой Аркадий Николаевич! об одном я тебя прошу: не говори красиво!»).— Тащить и не пущать (слова будочника в «Нравах Растеряевой улицы» Гл. Успенског о).— Применительно к подлости (Салтыков-Щедрин, из сказки «Либерал»). — Завязывание и развязывание узлов (Салтыков-Щедрин); стало крылатым после доклада Л. М. К а г а н о в и ч а на XVII съезде ВКП(б)[96].

8. А всё-таки она вертится [о земле]—Eppur si niuove (итал.)— приписываемые Г а л и л е ю слова, сказанные им будто на суде после неискреннего отречения от своего учения о вращении земли.

Скачок из царства необходимости в царство свободы (Энгельс, «Анти-Дюринг»: «И это будет скачком человечества из царства необходимости в царство свободы»). —Революции — это локомотивы истории... (К. Маркс, «Классовая борьба во Франции 1848—1850»).—... Государство есть не что иное, как машина для подавления одного класса другим (Энгельс, Введ. к «Гражд, войне во Фр.» К. Маркса).— Лучше умереть стоя, чем жить на коленях (Долорес Ибаррур и).— Лучше быть вдовой героя, чем женой труса (она же).

Далеко не всегда можно быть уверенным, что фраза, ставшая ходячей благодаря тому или другому писателю или выдающемуся деятелю, принадлежит целиком именно ему. Многое, пущенное в художественный оборот искусством отдельного автора, сначала попадало к нему из фразеологии народной или иностранной его времени и только вплеталось им в ткань его собственного слога. «Пристало, как корове седло» мы цитируем за Г о г о л е м, но сам Гоголь эту пословицу, имеющую предков уже в греческом и латинском языках, обращающуюся в немецком, мог перенять из разговорно-бытовой русской речи. Внешняя форма распространённой цитаты «И дым отечества нам сладок и приятен» не оставляет сомнения, что мы знаем её из «Горя от ума», но многие ли знают, что в державинской «Арфе» 1798 годе можно было уже прочесть: «Звучи, о арфа, ты всё о Казани мне! Мила нам добра весть о нашей стороне: Отечества и дым нам сладок и приятен» и что в свою очередь Державин сам является здесь не более, как цитатором Г ом ера («...Но напрасно желая Видеть хоть дым, от родных берегов далеко восходящий, Смерти единой он молит», «Одиссея») или его латинских передач, к слову сказать, хорошо известных современникам Державина?1.

Зачастую на ходячих, привычных для нас выражениях, вроде среда заела, жизнь научила, лежит определённая печать книжности, но авторы их продолжают, несмотря иногда на тщательные поиски, оставаться неизвестными. Знаем мы только, напр. (ср. Мих., II,стр. 308), что первое выражение характерно для сороковых годов («Прежде в сороковых годах, говорили: «среда заела»— П. Боборыкин, «Из новых»); ср. иронические слова о том, что кто-то заеден средою, в «Потоке-богатыре» А. К. Т о л с т о г о. Фразеологию тридцатых годов приписывает Тургенев Миха- левичу («Дворянское гнездо»): «Мне хочется непременно узнать, что ты, какие твои мнения, убеждения, чем ты стал, чему жизнь тебя научила?» — У Достоевского в «Дневн. пис.»: «Мы с братом... мечтали о чём-то ужасно, обо всём прекрасном и высоком,— тогда это словечко было ещё свежо и выговаривалось без иронии». Уже сниженными «прекрасное и высокое» даёт Фет: «У соседа ненароком Я сказал ей слова три О прекрасном, о высоком... Скука —хоть умри!»

Указанные выше источники русской фразеологии не все сохраняют в настоящее время одинаковую жизненную силу[97] [98]. Так, тексты религиозных книг нового в нашу фразеологию вносить, понятно, уже не могут. Нет оснований полагать, что будут возрастать в своём значении реминисценции античной старины.

Чем же дальше будет и может обогащаться русская фразеология? Повидимому, перед нею широкий путь усвоения через книги, журналы, газеты, съезды, конференции и пр. фразеологии вождей партии и советской власти, фразеологии выдающихся советских авторов и ораторов. Понравившееся легко разнесут громадные средства современной передачи, а сказанное и написанное сегодня может, начиная с завтрашнего дня, стать для поколений фразеологизмом с долго не стирающейся эмоциональностью. В советскую фразеологию русского литературного языка вошли, напр., прочно осев: всерьёз и надолго-, догнать и перегнать... Социализм — это прежде всего учёт (Лени н). Ни одной пяди чужой земли не хотим. Но и своей земли, ни одного вершка своей земли не отдадим никому. — Техника во главе с людьми, овладевшими техникой, может и должна дать чудеса. — «Самое замечательное в соревновании состоит в том, что оно производит коренной переворот во взглядах людей на труд, ибо оно превращает труд из зазорного и тяжёлого

бремени, каким он считался раньше, в дело чести, в дело славы, в дело доблести и геройства».— Препятствия для того и существуют, чтобы их преодолевать». — «Наше дело правое, мы победим/» (Сталин), и многое другое V

10.