Исходный уровень
В данной работе в качестве исходного избран тот период, когда ребенок начинает использовать двусловные высказывания, в которых можно разглядеть определенные структурные образцы предложений конвенционального языка, и употребляет грамматически оформленные слова, хотя, возможно, и в «замороженном» виде, копца они еще не противопоставляются другим формам данного слова.
Этот этап примерно соответствует той фазе усвоения языка, которая в концепции В. Дресслера названа «протоморфологической» [Dressier, Karpf 1994: 99—122; Kilani-Schloch, Dressier 2000]. С такой ее характеристикой согласуется точка зрения В. Б. Касевича, считающего, что «первые речевые произведения периода двусловных высказываний строятся по моделям, близким к структурам изолирующих языков» [Касевич 1998: 36—38].Замечено, что самыми первыми у детей появляются высказывания, выступающие в речевых актах просьбы и утверждения [Бейтс 1979/1984: 50—57; Кларк Г., Кларк Е. 1977/1984:353—360]. О том, что первоначально детская речь используется в двух основных функциях, в которых можно усмотреть «зачатки усвоения основных наклонений — повелительного и изъявительного», писал и А. Н. Гвоздев [Гвоздев 1961: 408]. Впрочем, эти названия лишь отчасти отражают назначение этих высказываний: первые из них существенно шире по сравнению с соответствующими конструкциями конвенционального языка, а вторые — гораздо уже. Это отражается и в количественном соотношении этих двух типов высказываний.
Согласно подсчетам Н. И. Лепской (относящимся, правда, к несколько более позднему периоду), проанализировавшей около тысячи спонтанных высказываний 20 детей в возрасте 2,6—3 лет, 39% от общего числа употреблений — это высказывания с интонацией просьбы; 25 % — с интонацией требования; 18 % — вопроса и только 12% — информируют о каком-либо событии [Лепская 1997: 55]. Т. Гивон отмечает, что, по данным американских исследователей, в ранней детской речи преобладают побудительные и вопросительные, а не декларативные (утвердительные) высказывания [Givon 1990: 956].
К «протоимператив у» можно отнести высказывания различной структуры, которые служат для выражения просьб, требований, вопросов, запрещения, желания или нежелания что-либо делать и т. п., в своей совокупности ориентированные на настоящее или на ближайшее будущее, примыкающее к моменту речи:
- Миша К.: Ин ядо (Не надо); Иб удю (Не буду) — 0, 11; Дай- дай — 1,0; Сесь (Хочу сесть или слезть) — 1, 1; Дам й (Дай мне); Ит а (Читай; Читать!); Ак ой\ Ак 'ить (Открой; Открыть!);
Ак о дев (Открой дверь); Пайд ем — 1,4; Ха чу кап от (Хочу компот); Иач у куп аття (Не хочу купаться) — 1,5; Уз я ок 'и (Нельзя трогать очки) — 1,7;
- Саша К.: Нн ада (Не надо), Ння (На, Возьми) — 1,1; Кад й- кад и (Гляди-гляди); Атик ой (Что такое?) — 1,7; Дасъ м ами го-г о (Дай маме лошадку); Од ай К атя С асе поп атку (Катя, отдай Саше лопатку) — 1, 10.
Именно в рамках этого круга значений ребенком усваиваются формы императива, которые «употребляются с самого начала функционально точно — для обозначения просьб и разного рода побуждений» [Цейтлин 1994: 13], а также, по-видимому, и формы буд. вр.
В исследовании [Kiebczak-Mandera, Smoczynska, Protassova 1997: 108—111], основанном на анализе записей речи Вари П. до достижения ею возраста 2-х лет, отмечается, в частности, что все формы буд. вр. НСВ употребляются Варей «автореферентно» (in self-reference), «in order to tell her interlocutors about her plans». Что же касается форм буд. вр. СВ, то, хотя первой формой буд. вр. СВ, произнесенной ею в возрасте 1,3, было предложение Деда пидёт (придёт), абсолютно преобладали в этом и следующем месяце формы типа наденем, почитаем, поищем, пойдем, поедем, положим, поставим, причешем. Как упоминалось выше в § 1.4.4, в русском языке в них совпали формы 1 -го лица мн. числа индикатива и формы «совместного действия» императива, которые означают, что «исполнителем действия является слушающий или слушающие совместно с говорящим» (разрядка моя.
— Ю. К.) [Храковский, Володин 1986: 122]. В свою очередь, произнесение императивного высказывания обычно предполагает желательность осуществления каузируемой ситуации для говорящего (см. § 1.3.4.2), а формы 1-го лица буд. вр. конвенционального языка в большинстве случаев выражают намерение говорящего совершить данное действие [Фичи Джусти 1997: 125—126]. Таким образом у этого ребенка усвоение будущего времени явно проходит через стадию выражения намерения[374].Что же касается «п р о т о и н д и к а т и в н ы х» высказываний в детской речи, то они используются для констатации наличного состояния или местонахождения ребенка и окружающих его предметов, а также действий, выполняемых в данный момент им самим или происходящих на его глазах.
Сначала в этой роли выступают безглагольные утвердительные высказывания, ср. (156); в отдельных случаях они содержат редуплицированные звукоподражательные комплексы, ср. (157). Позднее в такого рода констатирующих высказываниях появляются слова, воспроизводящие формы наст. вр. НСВ, ср. (151), (158):
- Миша К.: Как у (Как вкусно); Го а (Горячо, горячее) — 1,2;
Га Ъ (Я голодный); Там би-б и (Там машина или машины); Я до (Я в домике — говорит, прячась под стол) — 1,4; Нет маш ин, маш’ты Уг’аде (Нет машин, машины в Ленинграде) — 1,5;
- Саша К.: Биб и баб ай (Машины спят) — 1, 10; В аня пись- пись кап ию (Кукла Ваня писает в крапиву) — 1,11; Bad ё ути, ути ам-ам еб (В воде утки, утки едят хлеб — на прогулке в парке около пруда с утками) — 2,0;
- Миша К.: Вал ю суп (Варю суп); С аса пит (Саша спит); Теч ет вод та (Течет водичка); Б олъно, бо и (Больно, болит — на мытье и причесывание) — 1,7.
Формы прош. вр. в ранней детской речи первоначально используются для обозначения моментальных или близких к ним действий, оставляющих после своего завершения фиксированный видимый результат — состояние или процесс:
- Миша К.: Уп а (Упал, упало) — 1,3; Мам а п Ъ (Сломал соску) — 1,3,15; По пи (Пописал — сказал, встав с горшка); М ама, уп а нан ы (Мама, упали штаны) — 1,4;
- Женя Г.: П ana тал (Папа встал) — 1,11,21 \М алъциклигл а пать (Мальчик лег спать — сказал, как только его положили спать) — 1,11,26; К 'амицьку нас ел (Камешек нашел — поднял
кирпичик и сказал); Пьёл ил цяй (Пролил чай — сказал, опрокинув кружку) — 2,2, 5 [Гвоздев 1981: 43,44, 61].
По своему звучанию и значению они соответствуют формам глаголов СВ конвенционального языка, а в речи ребенка постепенно занимают место предшествующих им одиночных звукоподражательных комплексов в моментальном значении (ср. упал и бух, уехал и тютю). В данном случае степень освоения языковых средств несколько отстает от уровня когнитивного развития ребенка. По этой причине, хотя «незамороженные» формы прош. вр. в речи ребенка возникают позже форм наст. вр. [Гвоздев 1961: 180; Бурдина 1996: 100], отдельные слова, воспроизводящие формы прош. вр. СВ, могут фиксироваться очень рано[375]. Так, например, по свидетельству Марины Цветаевой, в число первых 16-ти «сознательных слов», которыми пользовалась ее дочь Аля в возрасте 1,2, входило и слово па в значении ‘упала’ [Цветаева 1992: 7][376].
Поскольку осуществление таких действий предполагает сохранение их непосредственного результата в момент речи, можно сказать, что формы на -л в этот период выражают перфектное значение [Пу- пынин 1996: 91—81; 1998: 107]. Тем не менее, как показывают комментарии А. Н. Гвоздева к примерам (160), высказывания с этими формами произносятся практически одновременно с осуществлением обозначаемого ими действия, когда еще нет оснований говорить об актуальности его последствий для более позднего временного плана. По существу такие высказывания — как и высказывания с презент- ной временной отнесенностью, приведенные выше в (158), — служат для констатации наблюдаемых ребенком явлений, фактически происходящих в данный момент.
Различие же между ними состоит в лишь том, что с помощью форм прош. вр. СВ фиксируется возникновение новой ситуации, переход из одного состояния в другое. По аналогии с «настоящим репортаж- ным», такой тип употребления форм прош. вр. можно было бы назвать «прошедшим репортажным».
Сходную фазу, по-видимому, проходят и дети, усваивающие другие языки. Ссылаясь на исследования развития глагольных грамматических показателей в речи английских детей, Д. Слобин отмечает, что на начальной стадии употребления грамматически неоформленных глаголов они используются для выражения четырех типов значений: 1) наименование действия или состояния, имеющего место в течение некоторого времени в момент высказывания; 2) непосредственно предшествующее событие; 3) высказывание относительно желаний или намерений ребенка в данный момент; 4) повелительное значение.
Более того, первые появившиеся глагольные маркеры — показатель прогрессива -ing, прош. вр., сокращенные разговорные глагольные формы типа gonna (вместо going), wonna (вместо want to), hafta (вместо have to) — использовались для выражения этих же значений [Слобин 1973/1984: 157].Легко видеть, что типы значений, о которых пишет Слобин, в общем не выходят за пределы рассмотренных выше первоначальных функций высказываний в речи русских детей.
Таким образом, на этой стадии усвоения языка в прош. вр. используются только глаголы СВ, а глаголы НСВ употребляются только в форме наст. вр. Совмещение перфективности (грамматической либо лексической) с претеритальной временной отнесенностью обычно интерпретируется как проявление доминирования вида над временем, а соответствующий принцип «Сначала вид, потом время» рассматривается в качестве своего рода универсалии детской речи[377].
Представляется, однако, что в данном случае следует говорить именно о неразделенности вида и времени в этот период усвоения языка, поскольку СВ в своих прототипических проявлениях тяготеет к прош. вр., а НСВ — к наст. вр. Как писала в другой связи М. Я. Гловинская, «для точечного значения совершенного вида прошедшее время является, действительно, нейтральным в отличие, например, от будущего времени, где совершенный вид развивает потенциальное и другие модальные значения. Для актуально-длительного значения несовершенного вида таким нейтральным временем является не прошедшее, а настоящее время. Прошедшее же время влияет на несовершенный вид в сторону перфективности» [Гловинская 1982:42—43].
В пользу такого решения свидетельствует и тот факт, что уже в этот период ребенок может использовать отдельные однокоренные глаголы в разных видах и в разных временных формах:
- Миша К.: а. Еду кол ясе (Еду на коляске) — 1,5;
б. П о по 'е (Поезд поехал) — 1,5;
в. Д ёда у ё (Дедушка уехал) — 1,5.