Интратерминалыюсть настоящего времени
Можно предложить еще один путь совмещения дейктичности форм наст. вр. с их способностью обозначать ситуации любой степени обобщенности. Он заключается в привлечении идей, используемых при описании значений НСВ, которые могут реализоваться в наст.
вр. Имеется в виду точка зрения, согласно которой специфика процесс- ности состоит в выражении серединной фазы обозначаемого действия при его частичной реализованности: «для содержания процессности характерно прежде всего вычленение фиксируемого периода в осуществлении действия и представление действия (уже начатого, но не завершенного) в динамике его протекания во времени — от прошлого к будущему» [Бондарко 1983: 118].По-видимому, одним из первых к такому пониманию процессности пришел Э. Кошмидер. По его мнению, называя в ответе на вопрос Что это ты делаешь? действие, в процессе осуществления которого мы находимся в момент речи, мы, тем самым, констатируем, что только что были и в дальнейшем будем им заняты (разрядка моя. — Ю. К.) [Кошмидер 1934/1962: 129]. Этим же приемом Кошмидер пользуется и для истолкования форм наст. вр. НСВ, обозначающих многократные ситуации. Так, предложение
- Там страшная эпидемия, люди умирают сотнями
он интерпретирует следующим образом: «Много людей уже умерло, и много, несомненно, еще умрет» [Кошмидер 1934/1962: 144].
Интересно, что практически идентичные формулировки — но уже именно по отношению к наст. вр. — использовались в античных грамматиках, связанных с Александрийской школой. Как писал по отношению к латинскому языку Присциан, «настоящим называется, собственно говоря, то, часть которого прошла, а часть будет», и, таким образом, оно представляет собой соединение прош. и буд. вр. «без всякого разрыва». Так, предложение Scribo versum ‘Я пишу стихотворение’ уместно, по словам Присциана, «пока я еще не дошел до конца, и часть его уже написана, а часть еще должна быть написана» [Античные теории: 129—130].
Возможность заменить наст. вр. сочетанием прош. и буд. вр. по существу означает, что наст. вр. не занимает какой-то самостоятельной области на временной оси, а представляет собой соединение смежных участков прошлого и будущего, длительность которых зависит от особенностей обозначаемой ситуации.
В процессе своих размышлений о категории времени сходные мысли высказывал и В. В. Виноградов, писавший, что «в области несовершенного вида настоящее время — это параллельная психологическим планам прошлого и будущего (разрядка моя. — Ю. К.) сфера течения обычного или наличного действия» [Виноградов 1947: 540]. Графически это можно было бы представить в виде двух параллельных осей, на одной из которых прош. вр. непосредственно соприкасается с буд. вр. в точке момента речи, а на другой — располагаются разделенные моментом речи ситуации, относящиеся к наст, вр.:
Настоящее время
lt; о gt;
Прошедшее время Будущее время
О gt;
Можно заметить, что этот вывод согласуется с точкой зрения, в соответствии с которой для употребления наст. вр. «необходимо лишь включение теоретического нуля (пункта ‘сейчас’ в строгом смысле слова) в период, обозначаемый данной формой» [Есперсен 1924/1958: 302]; см. также: [Смирницкий 1959: 340]. Действительно, если ситуация имеет место в некотором временном интервале неопределенной длины, включающем момент речи, то из этого следует, что началась она до момента речи (т. е. в прошлом), а продолжаться будет и после него (т. е. в будущем).
Поскольку момент речи в этом случае фиксирует серединную фазу ситуации, а сама она рассматривается «изнутри», синхронно с ее протеканием, наст. вр. не только соотносит ситуацию с моментом речи, но и сообщает ей вполне определенную аспектуальную характеристику. Действие или состояние, обозначаемое формами наст, вр., рассматривается в середине своего течения или многократного возобновления, а именно так обычно формулируется категориальное «интратерминальное» значение имперфекта [Маслов 1984:19], который, между прочим, традиционно интерпретируется как «настоящее в прошедшем».
В этой связи уместно привести семантическую характеристику, которую дает французскому имперфекту Г. Гийом: «имперфект предполагает прошедшее действие как бы разделенным на две части — уже совершившееся ранее (без точного указания на момент начала и конца) и совершавшееся в прошлом, тоже без указания на временные ограничения» (цит. по: [Реферовская 1984: 98]). Таким образом, с равным основанием можно было бы и само наст, вр. назвать «имперфектом в настоящем».В этой связи очень показательна возможность почти дословного совпадения толкований значения прогрессива и наст. вр. (Simple Present) в английском языке — с естественной разницей в типе точки отсчета.
Так, по мнению Н. Б. Телина, при употреблении прогрессива «существенно только то, что деятельность продолжается в тот момент, когда что-то происходит, но говорящему/наблюдателю недоступны (или неважны) ее начальная и последующие фазы» [Thelin 1990: 38], а Дж. Лич следующим образом описывает основное значение наст, вр., которое он называет «неограниченным»: «неограниченное настоящее обозначает неопределенно длительное положение дел, которое продолжается в момент речи (continuing through the present moment) и является “неограниченным” в том смысле, что ни начальная, ни конечная ее точки не даны» [Leech 1970: 138].