§ 29. Инфинитив и супин.
Строением основы инфинитивы в русском, как и в других славянских языках, обычно совпадают с формами основ причастий прошедшего времени, получивших на русской почве значение глаголов (см.
§ 25), без их специфической приметы л.Внешний вид инфинитивов, имеющих окончание -ти, с переходом его беэ ударения в -ть (явление, датирующееся уже XI в. и объясняющееся как утрата в конце слова приметы, не существенной в качестве морфологической характеристики)1, в ряде случаев представляет результат действия известных фонетических законов: д, т перед т>с: вед-ти> вести, пр/ьд-ти> прясти— прясть, плет-ти> плести, гти, кти>чи: мог-ти> мочи— мочь, пек-ти > печи — печь. Ср.: «Беда, коль пироги начнет печи сапожник...» (Крылов). — «Какие же там калачи! Уж немцам так не испечи!» (Измайлов, На отъезд приятеля в Москву).
Формы на -чи, естественно, часты в памятниках: «А хто учнет тот лес сечи через сию заповед...» (Грам. в. кн. Вас. Вас. в списке серед. XVI в.).
Специальных замечаний требует инфинитив итти. [304] [305]
Нынешнее правописание идти (итти) отражает влияние на старый инфинитив и-ти настоящего времени: ид-у, иде-шь[306]. Что формы идти, итти не исконны, ясно из того, что группа дт фонетически должна была бы уже в древнейшую эпоху измениться в cm (ср. прясть — пряду, класть — кладу и под.). Как живое, произношение с долгим т хорошо засвидетельствовано в говорах. В памятниках великорусского происхождения дт свидетельствуется с XIV в. После предлогов, оканчивающихся на гласный, в языке и на письме: найти, пройти, выйти и под.
Под влиянием найти, пойти и под. в говорах возникала форма ийти. Ее Соболевский нашел в Прологе 1432 г., и встречается она, как отметил он же, и позже в литературе XVIII в. Ср.: «Хранит смиренного владыко, Куда б ни восхотел ийти» (Сумар.).
Формы итить, иттить и под. представляют случай нового усвоения окончания -ть в силу затемнения этимологического состава слова — осознания ити частью корня.
Ср., напр., Дело Ник., № 40: И пагриарх велел ему итить, Чтоб к нему иттить на совет, и под.; розыйтиться (там же, № 41), войтить (там же, № 40), притить ему во смирении (там же, № 41).Характерны они главным образом для языка грамот XVII в., где употребляются нередко вперемешку с формами без -ть. Встречаем их в сочетании с -ся еще у писателей первых десятилетий XIX в.: Не разойтиться ль полюбовно? (Пушкин, Евг. Онегин). ...Им не сойтиться никогда (Лерм.).
В четырех образованиях — умереть, переть, тереть, простереть— сравнительно с прошедшим-временем (умер, пер, простер, тер) различие в структуре основы уже древнейшее; ср. ст.- слав.: умрьлъ и под.—умрѣти и под.
В нескольких случаях в др.-русском обычное отношение прошедшего времени к инфинитивам проявлялось в перенесении основьг прошедшего времени в инфинитивы: вытерть (Домостр., 33), перетерть (там же, 49), однако такого рода выравнивание, нередкое и в языке XVIII в. (см., напр.: Зияет время славу стерть, Держ., На смерть кн. Мещерск.), фактом современного литературного языка не стало.
Нефонетическими являются современные инфинитивы грести (ср. ст.-слав, погрети■ «похоронить» с выпадением б), клясть вместо клягпь, отразившие влияние инфинитивов с основой на д, т.
В случаях вроде глотнуть подлежавший выпадению согласный восстановлен под влиянием параллельных форм — глотать, глотаю и т. д.
Мотивы избегания омонимии вызвали к жизни инфинитив ошибиться к ошибусь, ошибешься. «Ошибтися», как звучал бы
правильный инфинитив, должно было фонетически дать «ошитися», которое напоминало бы образование от корня ши» — «шить». Ср. ст.-слав, ошити са «удерживаться» к 1 л. ед. ч. изъяв, накл. ошибя, СА.
Переход окончания инфинитива -ти в -ть — явление очень давнее1, но, повидимому, охватившее не все говоры древнерусского языка. Известно -ти и до сих пор ряду севернорусских говоров. В памятниках -ти господствует до XV в., когда наряду с ним чаще начинает выступать -ть[307] [308]. К колебанию между формами на -ти и -ть ср., напр.: А в прибавку с сох к ямским подводам до указу послати збирать не. смеем (Отписка новгор.
воеводы, 1602 г.). И царевич де ему велел свети и велел поставити есть; а ести поставили по лепешке, да по полудыне перед человека, да рыбы сазан жареной... (Статейн. список посольства в Бухару Ив. Хохлова, 162Q—1622 г.).Распространение этого окончания на случаи с исходным конечным ударением свидетельствуется московскими памятниками XVI—XVII вв. для префиксальных образований, вроде донесть, довесть (ср., напр., Дело Ник., № 140, стр. 166).
Явление это, повидимому, следует понимать как результат влияния форм прошедшего времени муж. р.: донёс — «донести» — донесть и под. В качестве аналогии к тому, что префиксальные инфинитивы легче подвергаются влиянию ударения форм изъявительного наклонения, чем непрефиксальные, можно сослаться, напр., на укр. приходити, привозити при ходити, возити (ср. приходиш, привозиш наряду с таким же ударением в ходиш, возиш).
Различие в некоторых говорах и в литературном языке между печь, течь из печи, течй и нести,, вести, стоит в связи с большей стойкостью конечных гласных после групп согласных.
Не получившие в литературном языке широкого распространения формы типа несть, везть отражают, повидимому, влияние подавляющего большинства глаголов, в которых -ть из -ти фонетически выступает после гласных.
Довольно свободно формы на -ть употребляются в поэзии XVIII в.: Что мне мешает ползть смиренной черепахой? (В. Петров, К вел. государыне). Чтоб нежность всю соблюсть, и Рифме быть богатой... (там же), и под.
В древности существовала особая форма, параллельная инфинитиву,— так называемый супин (достигательная форма). Если
инфинитив по происхождению представлял собою[309] местный падеж отглагольных существительных основ на -ti, то супин был по происхождению винительным цели от основ на -tu сходного значения, и фонетически и семантически первоначально совпадал с хорошо известною, напр., из латинского языка формою супина (инфинитива цели) на -turn. Формы супина в славянских языках образовывались, вообще говоря, от основ только несовершенного вида и управляли родительным "падежом в тех случаях, где соответствующий инфинитив требовал винительного: Идя, ловитъ рыбы— иду ловить рыбу.
Как формы, легко заменимые инфинитивами в своей специальной роли (в значении цели), притом встречавшие в последних соперников в образованиях совершенного вида, синтаксически отличавшиеся еще от общей системы глаголов и управлением, они вымерли в большинстве славянских языков, в том или другом виде совпав с инфинитивами (иногда при этом оказав влияние на форму последних). Исчезать супины начинают в русском, по свидетельству памятников, уже с XI в. (Остр, ев.), но даже в грамотах они еще встречаются до XIV в.Многочисленные в памятниках этого времени случаи форм на -ть вместо -ти: Володимер же посла Дуная возводить Литвы (Ипат. спис. лет. под 6790 г.) = «Владимир же послал Дуная поднимать Литву» (возводить — несовершенный вид; значение намерения и управление родительным падежом заставляют предполагать былой супин); Телебуга же еха обьзирать города Воло- димера (под 6791 г.),— повидимому, представляют в значительной своей части уподобившиеся инфинитивам по мягкости конечного согласного супины.
Примеры супина: Русину не звати латина на поле битъ ся (Догов, грам. смол, князя Мстислава Давид, с Ригою и Готским берегом, 1229 г.). В лето 6643 ходи Мирослав посадник из Новгорода мирит кыян с церниговцы... (1-ая Новгор. лет. по Синод. списку). А в Русу ти, княже, ездити на третью зиму... а лете на Озвад зверий гонит (Догов, грам. Новгорода с тверск. вел. кн. Александр. Мих., 1325—1326 г.). Ср. и в записи к Скитскому патерику 1296 г.: «Мнози худии идяху в Новгородьскую волость кормитъсяъ.
Диалектно супин употреблялся, повидимому, и позже, как свидетельствует хотя бы указанный А. А. Кочубинским список второй половины XV в. Новгородской 4-ой летописи XV в. Вероятные остатки супина отмечались диалектологами в некоторых северных говорах даже в XIX в. и позже.