Имя существительное
Продолжается унификация склонений и формальное сокращение парадигм. В некоторых случаях это сопровождается лексикализацией отдельных членов парадигмы.
Возникновение и продолжающееся расширение группы несклоняемых существительных резко усилило лексикализованность склонения.
В грамматике существуют некоторые общие правила отнесения существительного к той или иной парадигме, правда, со множеством исключений [Еськова и др. 1971]. Эти правила известны каждому из школьной грамматики. Не охватывая всех тонкостей и индивидуальных отклонений, они дают общую установку на типичные случаи. Появление группы несклоняемых слов, внешне имеющих такой же вид, как форма ИМ ЕД склоняемых слов, размывают формулировку правила (ср. депо — окно; коми — сани; эре — горе) и увеличивают количество исключений. Поведение несклоняемых существительных регулируется особым правилом, действительным для слов, которые частично задаются списком, а частично все же могут быть обобщены по морфонологическим признакам (окончание на -у, -ю).С точки зрения усиления лексикализованности наибольшую роль играет укрепление форм РОД МН МУЖ с нулевой флексией (граммов — грамм, осети- нов — осетин, помидоров — помидор и т. д.). Нулевая модель активно проявляется в современном литературном языке внутри ограниченных лексических групп, затрагивая разные слова в разной мере и образуя нулевые формы разной степени стойкости.
Подспудным процессом, пока внешне выглядящим как простые оговорки или описки и активно проявившимся в русском языке в 80—90-х гг. XX столетия, является смешение флексий РОД и ПРЕДЛ; ср. закон о выборов, с одной стороны, и на Сахалине без осадках — с другой (2-е склонение); в случае круглой календарной дате, с одной стороны, и о новой Настасье Филипповны — с другой (1-е склонение). О том, что перед нами языковой процесс, свидетельствует следующее.
- Это не просто единичные оговорки, которые возможны в любой устной речи, но массовые однотипные ошибки у носителей литературной нормы.
- Путаница флексий начала происходить при наличии определенных благоприятных условий. Синтаксически наиболее благоприятной позицией является контекст «прилагательное + существительное», т. е. соседство со словом, формально не различающим во множественном числе эти два падежа. Фонетически наиболее благоприятным условием является безударность флексий РОД и ПРЕДЛ, когда флексии имеют максимальную фонетическую близость — [ъх] и [ъф]. Это случаи типа о нелегальных контактов и расхищение военных складах. Затем это распространилось и на другие употребления.
Налицо динамика данного явления: вначале смешение происходило у существительных 2-го склонения и только во множественном числе, затем оно захватило и единственное число, и существительные 1-го склонения.
- Данные истории русского языка показывают, что это явление возникло много веков назад. Подобные ошибки отмечались в памятниках начиная с XV века, хотя до XVI века они были единичными [Keipert 1968: 100—129].
- Известно это явление и в диалектах; ср. об стариков не заботились; при господ палочки не возьмешь [Кузьмина, Немченко 1964: 182—183].
- Показательные данные содержатся в эмигрантских текстах. В текстах 1 -го поколения[76] первой волны эмиграции подобные письменные ошибки встречаются начиная с 30-х гг. [Гловинская 20016: 353—356; 2001 в: 47—50].
Этот процесс тоже свидетельствует об ослаблении формального противопоставления падежей.
Имя числительное
В области числительных наряду с прежним движением к двухпадежной системе «прямой — косвенный падеж», которое существует на протяжении нескольких столетий [Виноградов 1947: 299—302; Хабургаев 1990: 270—271], отмечена и новая тенденция — к полной несклоняемости. Обе тенденции проявляют себя в первую очередь в области сложных и составных числительных.
- Волнообразный[77] характер процессов.
Развитие языковых тенденций на разных этапах существования языка может то ускоряться, то замедляться, то заменяться противонаправленной тенденцией.
Процесс протекает до тех пор, пока сохраняется баланс интересов говорящего и слушающего. Когда он нарушается, возможны замедление, движение вспять, компенсация в другом месте языковой системы. На это указывал М. В. Панов еще в 1967 году: «Развитие языка противоречиво, так как идет то в пользу слушателя, то в пользу говорящего; победа одной из конфликтных сторон впоследствии вызывает компенсацию для другой стороны (например, если достигнута большая степень редукции флексий и тем самым удовлетворены интересы говорящего, то грамматикализуется место слова в предложении, чтобы возместить убытки слушателя)» [Панов 2007][78].Можно привести в качестве примера такого волнообразного процесса парадоксальную судьбу заимствованных несклоняемых существительных. В XVIII и XIX веках такие слова были адаптированы морфологической системой русского языка: какаом, кофию и т. д. [Мучник 1971:245—287]. Однако грамматистами была осознана необходимость сохранять их неизменяемость как знак их иностранного происхождения, что и было сформулировано Н. Гречем в 1827 г. Со второй четверти XIX века они нередко употреблялись и как неизменяемые. В течение почти столетия те и другие формы использовались как варианты. В дальнейшем склоняемость таких слов полностью исчезла из речи литературно говорящих, хотя они уже давно стали привычными и широко употребляются в бытовой речи (пюре, ателье, фото и пр.). Таким образом, процесс все время шел в направлении, как бы противоположном обычной адаптации заимствований к основной языковой системе, — сначала (XVIII — первая половина XIX века) они были адаптированы, а потом постепенно стали неизменяемыми.
Несклоняемость таких существительных в русском литературном языке в настоящее время кажется незыблемой. Однако коммуникативная потребность в их склонении имеется. Особенно она велика во множественном числе и в случае беспредложного управления; ср. недостаточную ясность мы с ней пианино менялись. Об этом свидетельствует и употребление несклоняемых существительных в Интернете: там, где важна установка на мгновенное понимание и ответную реакцию собеседников, несклоняемые существительные склоняются (см.
выше). Подобные примеры являются признаками того, что накопленный уровень аналитичности в склонении существительных нарушает баланс интересов говорящего и слушающего [РЯСО 1967: 24—25]. Поэтому в ограниченных (пока!) типах речи наблюдается возврат к морфологической адаптации несклоняемых заимствованных существительных. Процесс этот протекает неравномерно внутри всей группы, а затрагивает в первую очередь некоторые лексемы, и неравномерно в самой парадигме.- Стихийный характер языковых процессов.
Что такое процесс исторического языкового изменения? Как он протекает? Наше уникальное для лингвиста время позволяет приоткрыть некоторую завесу над этой тайной.
Наибольший интерес в данном отношении представляют изменения флексий. Наблюдение над другими носителями языка и самонаблюдение показывают, что они носят явно стихийный характер. На примере путаницы РОД и ПРЕДЛ можно сформулировать это следующим образом: ЧЕЛОВЕК ХОЧЕТ СКАЗАТЬ ОДНО, А ЕГО ЯЗЫК САМ ГОВОРИТ ДРУГОЕ. Вместо закон о выборах он говорит закон о выборов и под. Поправляясь, некоторые жаловались: «Что-то я часто так ошибаюсь». В дальнейшем такие оговорки перестают фиксироваться сознанием и люди перестают исправлять ошибку. На следующем этапе говорящий теряет уверенность в том, какая из двух форм должна быть употреблена, колеблется, а иногда меняет правильно употребленную на неправильную (см. примеры в [Гловинская 1996: 268]).
Иначе мотивируется изменение в следующем случае. Когда следствием какого-то процесса является ослабление формальных оппозиций, то включаются компенсационные механизмы. Так, например, по мере ослабления формального противопоставления между падежами и накопления омонимичности флексий, которое происходит на протяжении нескольких веков, в качестве синтаксической компенсации усиливается предложно-падежное управление, ярко сигнализирующее синтаксические связи слова.
Поскольку предложно-падежное управление продолжает активно распространяться и на рубеже веков (примеры см.
в [Гловинская 1996: 240—261]), лингвист может сам ощутить, как это происходит. Говорящий чувствует, что его речь недостаточно семантически артикулирована и что надо дать слушающему возможность легче ухватить смысл. Предлог выражает смысл ярче и определенней, чем флексия. Поэтому говорящий испытывает ПОТРЕБНОСТЬ прослаивать именные группы предлогами. Так, фраза типа Существует противопоставление нового и старого при редактировании текста заменяется са-
мим говорящим на фразу с предлогом Существует противопоставление между новым и старым, фраза Они определили два основных направления Вашей научной работы — на фразу Они определили два основных направления в Вашей научной работе, а Речь идет не только об общем направлении движения языка на Речь идет не только об общем направлении в движении языка.
Хотя совершенствование текста говорящим является целенаправленным процессом, стихийно здесь то, что потребность употребить предлог вместо беспредложной конструкции одновременно возникает у многих говорящих.
- Различия в хронологии изменений у членов одной парадигмы.
Подверженность языковым изменениям неравномерно проявляется у членов одной парадигмы. Инновации чаще обнаруживаются не у всего класса слов с данной парадигмой, а либо у отдельных лексем, либо у относительно небольших лексико-грамматических подклассов слов (ср. аналогичный вывод в связи с «коммуникативной значимостью отдельных членов одной и той же парадигмы» в [Givon 1976], цит. по [Николаева 1984:114]).
Так, при путанице флексий родительного и предложного падежей чаще других «поражаются» формы слов выборы, события, клиент, программа; для развивающейся формы причастий СОВ БУД чаще других встречаются формы откроющий(ся), прозвучащий, составящий.
При необычном употреблении форм глагола совершенного вида прошедшего времени в контексте неопределенно-кратных обстоятельств типа часто, иногда, время от времени (в принципе запрещенном правилами русского языка) проявилась следующая закономерность: большинство глаголов, употребленных в неправильных кратных контекстах, относятся к классу так называемых моментальных глаголов (отказываться от принципов, обманываться, осуждать, заставать и т. д.); ср. время от времени удалось выйти на связь.