Имплицитное сравнение (элатив)
Имплицитно релятивные употребления форм превосходной степени, называемые обычно элативными, наиболее характерны для синтетических форм на -ейший / -айший:
- В передней никого не было, кроме громаднейшего черного кота, сидящего на стуле (М. Булгаков. Мастер и Маргарита);
- Пришвин писал только о человеке, о его тончайших переживаниях при соприкосновении с природой (В. Солоухин. Камешки на ладони);
- Вплоть до 1738 года писать о ходе дебатов в газетах считалось грубейшим посягательством на привилегии парламента (В. Овчинников. Сакура и дуб);
- Портсигар был наполнен «индийской смесью» — махоркой, густо пересыпанной мельчайшими крупинками кайенского перца (В. Богомолов. Момент истины).
Анализируя конструкции с суффиксальными формами превосходной степени типа талантливейший из пианистов, В. В. Виноградов отмечал, что в них предлог «из является не только предлогом в отношении существительных, обозначающих превосходимые по качеству предметы и лица, но и послелогом для самой формы суперлатива» (разрядка В. В. — Ю. К.) [Виноградов 1947: 255—256]. На сходных основаниях J1. К. Шпак вообще выводит прилагательные типа сильнейший за пределы степеней сравнения: «прилагательные с суффиксами -ейш- (-айш-) нельзя считать синтетическими формами превосходной степени, так как они значение превосходной степени передают только в составе конструкций с уточнителями из, из всех, в, на и т. д.» [Шпак 19776: 127].
С этой точкой зрения, несмотря на ее широкую распространенность, нельзя согласиться.
С одной стороны, употребление такого рода эксплицитных указаний на стандарт сравнения, т. е. на множество, с представителями которого сопоставляется и из которого выделяется объект сравнения, далеко не всегда необходимо для суперлативного осмысления суффиксальных синтетических форм превосходной степени:
- Но самые древние археологические памятники пока что обнаружены опять-таки на юге материка, в районе Кейлора, где был найден древнейший череп, возраст их 30 ООО лет (А. Кондратов. Следы — на шельфе);
- Братья быстро выяснили, что пятый дом проходной, что через него идет кратчайший путь к школе, в которой им предстоит учиться (В. Конецкий. Сквозняк) = самый короткий путь;
- Там я разбиваю палатку. Но прежде всего я таскаю сено. Да, сознаюсь, я таскаю сено из ближайшего стога, но таскаю очень ловко (К. Паустовский. Мещорская сторона) = из самого близкого стога.
С другой стороны, как отмечалось выше в § 2.1.3, формы положительной степени, в том числе и содержащие суффиксы субъективной оценки, не могут сочетаться с предложно-падежными конструкциями, которые обозначают стандарт сравнения при формах превосходной степени. Нельзя сказать вместо талантливейший из пианистов— *талантливый из пианистов, а вместо крупнейший в мире — *крупный в мире.
Реальная картина в общих чертах описана Ю. Д. Апресяном, разделившим качественные прилагательные в суффиксальной форме превосходной степени на три группы: 1) формы, имеющие оба значения — и суперлативное, и элативное: богатейший крестьянин села — богатейший человек; высочайший спортивный результат года — высочайшее напряжение сил; мельчайшая частица живого — до мельчайших деталей; 2) формы, имеющие только суперлативное значение высшей степени признака: главнейший момент всей работы, старейший депутат парламента; 3) формы, имеющие только элативное значение очень высокой степени признака: живейший интерес, крепчайший мороз, малейший намек, строжайший запрет. При этом параметрические прилагательные (высочайший, длиннейший) тяготеют к первому классу, а прилагательные со значением этической, эстетической, гедонистической, утилитарной оценки (вернейший, прекраснейший, вкуснейший, полезнейший) — к третьему. С другой стороны, прилагательные в производных и переносных значениях (сладчайшие речи) тяготеют к третьему классу, а прилагательные в исходных и прямых значениях (беднейший) — к первому [Апресян Ю. 19886: 48—49].
Что же касается аналитических форм превосходной степени, то конструкции со словом самый могут выражать, наряду с суперлатив- ным, и элативное значение:
- Темы еженедельных дебатов могут быть самыми различными (В. Овчинников. Сакура и дуб);
(\16) Я велел Фомченко самым тщательным образом осмотреть хату внутри (В. Богомолов. Момент истины);
- У меня с первого же дня сложились отношения самые гнусные (И. Грекова. Кафедра);
- Было у нее одно-единственное платьице на все сезоны — носила его, подштопывая локти, пока совсем не истлело; тогда неохотно позволила Вере сшить себе другое, самое скромное (белый воротничок и то спорола) (И. Грекова. Хозяйка гостиницы).
Сочетания же со словами наиболее (наименее) употребляются, по- видимому, только в суперлативном значении.
Как можно видеть из приведенных примеров, среди аналитических форм превосходной степени в элативном значении также значительное место занимают прилагательные в оценочных и переносных значениях.
По отношению к суперлативу элатив нередко рассматривается как выражающий меньшую степень интенсивности признака, как «ослабленная», по выражению О. Есперсена, превосходная степень [Есперсен 1924/1958: 289—290]. Эта же мысль лежит в основе следующей характерной формулировки, в соответствии с которой в элативном значении формы превосходной степени указывают «не на самую высокую, а лишь на очень высокую степень проявления признака» [Клобуков 1996: 220].
Между тем, поскольку для суперлатива объем множества, из которого выделяется объект, обладающий минимальной или максимальной степенью качества, избирается говорящим, он сам по себе не обозначает какой-либо определенной меры признака: степень проявления признака, предельно возможная при данных условиях для данного конкретного множества, может быть различной. Поэтому «там, где можно выбрать лучшее, совсем не обязательно можно найти просто хорошее» [Арутюнова 1988:54]. Аналогичным образом наибольшее может оказаться меньше просто большого, а самые талантливые люди — бездарными:
- Пожалуй, наибольшие шансы прийти к власти в своих странах есть у коммунистических партий России, Беларуси и Украины. Наибольшие — это не значит большие (Час пик, 1993. №27)
- Он вспомнил все сразу — и романы Веры Иосифовны, и шумную игру Котика, и остроумие Ивана Петровича, и трагическую позу Павы, и подумал, что если самые талантливые люди
во всем городе так бездарны, то каков же должен быть город (А. Чехов. Ионыч).
В этом отношении суперлатив подобен компаративу:
- Про Владимира Путина, проведшего на авансцене чуть больше полугода, все, кто желал что-либо знать, уже знают заметно больше, чем про десятилетие проведшего наверху Ельцина (подчеркиваю: не много знают, а больше) (Известия, 31.03.2000).
Другим признаком элатива, отличающим его от суперлатива, считается его «безотносительность». Так, по мнению Н. Ю. Шведовой, оба эти значения указывают на «высшую степень качества», но в первом случае она обозначается «вне сопостадления с другими предметами» [Шведова Н. 1952: 150]. В настоящее время сходной точки зрения придерживается И. А. Мельчук, считающий, что в элативном значении форма превосходной степени употребляется «вне всякой связи со сравнением» [Мельчук 1998: 123—124].
Если же исходить из того, что сравнение, но только имплицитное, выражается также и формами положительной степени (а значение очень высокой степени признака, передаваемое формами элатива, — это, по существу, модифицированное значение положительной степени; см. § 2.2.2), значение элатива нельзя назвать «безотносительным». Как отмечал А. П. Сазонов, «элатив отличается от суперлатива не отсутствием сравнения, а объемом множества, по отношению к которому выражается превосходство признака» [Сазонов 1971: 24]. По его мнению, суперлатив в предложении Он сильнейший лыжник в Свердловске предполагает сравнение с множеством лыжников Свердловска, а соответствующий элатив в предложении Он сильнейший лыжник — сравнение со всеми лыжниками. Различие между этими предложениями, конечно, не сводится к различию в «объеме множества», являющегося стандартом сравнения (предложения Он сильнейший лыжник и Он самый сильный из всех лыжников не равнозначны).
Однако, поскольку «видовая норма», как среднее значение признака у представителей данного класса объектов, определяется по отношению ко всему этому классу в целом, то элатив действительно опирается на имплицитное сопоставление со всем множеством представителей соответствующего класса объектов.Элативное использование форм превосходной степени О. Есперсен объяснял «естественной склонностью к преувеличению» [Есперсен 1924/1958: 289]. Об этом же свидетельствует и широкая распространенность «г и п е рболическ и х» употреблений превосходной степени:
- В душе его возродилось самое адское намерение, какое когда-нибудь питал человек (Н. Гоголь. Портрет);
- Через два месяца я стал самым лучшим вожатым на све- т е. Какие я проводил сборы! Какие придумывал игры! (М. Ро- щин. Воспоминание).
В таких случаях формы превосходной степени, несмотря на присутствие эксплицитно выраженного стандарта сравнения, конечно, не предполагают буквального прочтения.
В «гиперболическом» («риторическом») суперлативе, как и в эла- тивных употреблениях превосходной степени, на первый план выступает эмоционально-оценочный компонент. Так, в следующем примере, где суперлатив и элатив используются по отношению к одному и тому же носителю признака, суперлатив служит для объективной констатации факта, а последующий элатив — для выражения эмоционального отношения к героине:
- В скотоводческой полуварварской Шотландии XVI века Мария Стюарт была самым культурным и образованным (суперлатив) человеком. (...) Можно сказать, что она была одним из культурнейших (суперлатив) людей европейского, а значит (в то время), и мирового масштаба. И вот эту образованнейшую (элатив), энергичную и талантливую женщину, поэтессу Елизавета четырнадцать лет держит фактически в заточении, в замке на острове среди озера (В. Солоухин. Камешки на ладони).
Если обратиться к вопросу о референциальных свойствах актантов элатива, то можно заметить, что, как и стандарт абсолютивных употреблений сравнительной степени, стандарт сравнения элатива нереферерентен, но в данном случае он выступает в общеродовом статусе.
Что же касается объекта сравнения элатива, то он может быть:а) определенным:
- Долго я не мог свыкнуться с мыслью, что рядом, за стеной, в темноватых комнатах старого дома, лежат редчайшие книги по искусству (К. Паустовский. Мещорская сторона);
б) референтным неопределенным:
- В передней никого не было, кроме громаднейшего черного кота, сидящего на стуле (М. Булгаков. Мастер и Маргарита);
- Однако мы все же тронулись и в лесу больше ни разу не останавливались. Но зато на каждой самой маленькой станции стояли очень подолгу (В. Шефнер. Имя для птицы)[192];
в) нереферентным:
- Самый последний мальчишка не станет тебе без грузила ловить (А. Чехов. Злоумышленник).
Влияние референциальных свойств актантов превосходной степени на ее суперлативное либо элативное осмысление хорошо видно в следующей паре примеров, приведенных Т. В. Булыгиной в качестве иллюстрации «семантической близости значений собирательной/разделительной множественности, присущих мн. числу существительных, и значений временной локализованности/нелокализованности действия, выражаемых глагольным видом (эти значения, в свою очередь, связаны с характером референции имен и глаголов)» [Булыгина 1980: 353]:
- Дон Хуан покорял самых непрцступных и добродетельных
дам — элатив;
- Дон Хуан покорял самую неприступную и добродетельную даму — суперлатив.
В целом же элатив отличается от суперлатива отсутствием презумпции единственности носителя соответствующей степени признака: умнейших женщин может быть много, а самая умная среди них одна. Поэтому элатив может использоваться для выражения отношения характеризации (предикации в узком смысле):
- Анна —умнейшая девушка,
а суперлатив в аналогичных условиях выражает отношение идентификации:
- Анна — самая умная девушка в группе;
- Самый старый заложник оказался и самым смелым (Известия, 6.09.2004).
Именно в силу референциальных особенностей элатива затруднено его употребление в ситуации выбора и в вопросительных предложениях. Ср. абсолютную естественность предложений типа Он купил отличнейший костюм (где объект уже индивидуализирован) при явной невозможности *Я хочу купить отличнейший костюм (или *Покажите мне отличнейший костюм; *Ты купил отличнейший костюм? и т. п.). У суперлатива подобных ограничений нет. Равно возможны и Я купил самый лучший костюм, и Я хочу купить самый лучший костюм[193].
Этим же обусловлено и влияние порядка слов на осмысление формы превосходной степени [Князев 19806: 80]: Жизнь в Оренбурге была самая несносная (элатив) — Самой несносной была жизнь в Оренбурге (суперлатив); О житье-бытье Софьи все восемь лет она имела самые точные сведения (элатив) — О житье-бытье Софьи все восемь лет самые точные сведения имела она (суперлатив).
Особый вопрос — категориальная принадлежность элатива, который решается по-разному в зависимости от того, отдается ли приоритет формальным и семантическим признакам. По своему значению элатив, безусловно, подобен формам положительной степени с суффиксами субъективной оценки. На этом основании его нередко рассматривают как грамматический омоним суперлатива [Ревзин 1963: 36; Еськова 1964: 252; Шанский 1964: 85; Буланин 1976: 173; Мельчук 1998: 124]. Ср. следующее типичное в этом отношении суждение: «Элативные образования связаны с превосходной степенью только формой и резко отличаются от нее семантически. Сущность категории степеней сравнения в ее релятивности. Элатив выпадает из общего класса степеней сравнения, так как ему чуждо всякое выражение отношения. Неограниченное безотносительное усиление признака — основное, что отличает элатив от суперлатива. Мы имеем здесь дело с явлением грамматической омонимии» [Сергеева 1966: 81].
Согласно другому, не менее распространенному мнению, элатив, наряду с суперлативом, включается в число значений форм превосходной степени [Виноградов 1947: 251—255; Шведова Н. 1952: 148; Ильенко 1957: 72—73; Кириллова 1964: 52—55; Гвоздев 1967: 237— 238; Апресян Ю. 19886: 49—52; Шелякин 19896: 93].
Вторая точка зрения представляется более обоснованной. Многозначность в грамматике — столь же широко распространенное явление, как лексическая многозначность. При этом в большинстве случаев, в частности, для категорий вида, наклонения, времени, лица, числа, грамматическая многозначность включает и употребление одного члена категории «в значении другого». К тому же между супер- лативным и элативным значениями существуют совершенно отчетливые смысловые связи. Об этом свидетельствуют, с одной стороны, приводившиеся выше примеры «гиперболического» («риторического») суперлатива, а с другой стороны, возможность ослабления су- перлативного значения, что имеет место в конструкциях типа один из лучших, с помощью которых выражается «отнесение объекта к группе объектов, у которых данный признак представлен в наибольшей степени» [Берков 1996: 114]:
- Все это в сочетании с широкими возможностями личных контактов с зарубежными государственными деятелями позволяет монарху быть одним из наиболее информированных лиц (В. Овчинников. Сакура и дуб);
- Почему мне запомнился этот незначительный случай? Потому что это был один из самых дурных поступков в моей жизни (В. Каверин. Освещенные окна).
В обоих случаях грань между суперлативом и элативом в той или иной мере размывается.
К этому нужно добавить, что если объект сравнения для суперлатива включает данный класс предметов целиком или хотя бы достаточно широк (иначе говоря, представляет собой то, что в социологии называют «репрезентативной выборкой»), то выражаемая суперлативом мера признака будет уже заведомо превосходить его среднее значение («видовую норму»). Так, из утверждения, что Байкал — самое глубокое озеро в мире, следует справедливость вывода, что Байкал — очень глубокое озеро, а самый высокий дом в Москве наверняка является одновременно и очень высоким домом. Иначе говоря, в конструкциях с таким объектом сравнения суперлативное значение совмещено с элативным [Князев 19806: 78][194].