I.5.2. Мифологический потенциал концепта "судьба" (эпохи Сологуба)
Определив специфику концепта "судьба", получившего в русской языковой традиции мифологическое наполнение и в художественном тексте, вследствие индивидуализации, личностной авторской интерпретации, претерпевающего демифологизацию, попытаемся выявить мифо-поэтический потенциал этого концепта, присущий лирическому тексту.
Демифологизация интересует нас прежде всего в разрезе эстетического контекста Серебряного века - эпохи творчества рассматриваемого нами поэта.Вначале определим суть мифопоэтики как основы поэтической интерпретации анализируемого концепта.
Под мифопоэтикой мы понимаем эстетическую систему мифологии, ставшую интертекстом и определяющую характер воплощения мифа художественном тексте.
Мифопоэтический потенциал концепта - это заложенная в данной понятийной области, определяющей какой-то фрагмент языковой картины мира, энергетика образности, способная реализоваться в системе языковых средств, формирующих пространство поэтического текста.
Смысл, обусловленный мифом, его архетипикой и поэтикой (эстетикой), определенным образом раскрывается в художественном тексте, причем поэтический текст маркирован при этом большей степенью обусловленности, индивидуализации (индивидуальная ощущаемость), интуитивизма, чем, например, проза или драма.
Чем в этом плане интересен концепт "судьба"? С одной стороны, своей общенациональной историей, культурным наследием. С другой стороны - диалогичностью, способностью вскрыть конкретные интенции автора, живущего в конкретную художественную эпоху (Серебряный век Сологуба).
Концепт "судьба" имеет в русскоязычном художественном дискурсе ярко выраженную основу. Она проявляется на всех этапах развития художественной литературы и, естественно, видна и в поэтическом тексте русского символизма. Поэзия символистов, к которым принадлежит и Ф.Сологуб, интересна в первую очередь предельной субъективизацией отражения мира чувств языковой личности автора, при сохранении органической связи с реальным миром.
Мы предполагаем, что можно рассматривать соотношение понятий "миф", "демифологизация", "концепт" и "семиосимволика" в следующем измерении внутренней формы и кон-цептной сущности:
__________ Демифологизация как исторический процесс __________
миф1 \. / ^ /
■^^^^^s миф2 -^^^^^^
Миф 1 - то, что заложено исторически Миф 2 - то, что проявляется в конкретную эпоху Миф 3 - реноминированный миф в семиосимволе Идиостиль характеризуется определенной семиосферой или языковой системой данного автора (лексика и фразеология, специфический синтаксис и риторика). В основе семиосферы автора лежит определенная концептосфера с ее полем концептов. Индивидуальная концептосфера находится в диалоге с общеязыковой, универсальной. Поэтому концепт
"судьба" в понимании Ф. Сологуба носит амбивалентный характер. С одной стороны, вырастает из общечеловеческого понимания "судьбы", с другой стороны - "судьба" предстает в сологубовском тексте как его индивидуальное в его мире и взаимоотношении с миром.
Мифологема "судьба" - исток современного осмысления, этно-ментально-культурная основа концепта. Мифологема - семиосимвол, отражающий определенную мифологическую традицию какого-либо базового концепта. В языковой картине мира русского языка и русской поэзии эпохи Ф. Сологуба концепт "судьба" выступает одновременно и в диахроническом, и в синхроническом состоянии концептно-понятийного поля. Исторический ракурс, включающий мифологические линии концепта, отражается в его синхронию.
Для русской поэзии Серебряного века принципиальной оказывается генетическая связь с мифом, с мифологическим состоянием судьбы. Мифологическое начало формирует ядро концепта во главе с лексемой "судьба" и ее синонимами (рок, доля и т. д.). Наиболее ярко лирико-мифологический аспект концепта "судьбы" раскрывается в народных лирических песнях. Изучение фольклорной символики базируется почти исключительно на богатом материале обрядовых и внеобрядовых лирических песен, ибо относительная закрепленность текста способствовала сохранности, как языкового оформления, так и словаря в целом.
Непреходящая значимость лирических песен в том, что художественное мастерство безвестных авторов явилось фундаментом, на котором строилась поэтика национальной литературы.
Сопутствуя жизни народа в течение многих веков песня по-своему отразила его духовные искания, нравственные идеалы на разных этапах, в различных социальных обстоятельствах историческое бытие народа.
Многие из особенностей поэтики народной песни уходят в глубины древнего анимистического мышления их создателей, когда весь окружающий мир наделялся одухотворенностью.
Лирические песни выразили взаимосвязи людей, показали их отношение к происходящим события. "Основным признаком лирики, -справедливо заметил В. Е. Гусев, - является типизация отношения к действительности, выражение типического чувства, настроения, мысли, душевного состояния» (Гусев 1957.) Действительно, народная лирическая песня, рисуя те или иные события, явления, обстоятельства крестьянской жизни, передавала отношение к ней исполнителя, его чувства и настроение.
Во многих песнях главным действующим лицом является девушка (невеста). Все события, связанные с ее судьбой, подаются через ее отношение к ним. Смысл, идейная направленность этих свадебных песен в том, чтобы как можно ярче, глубже и эмоциональнее представить трагическую судьбу девушки-невесты.
Необыкновенно широк диапазон песен о доле, о несчастной судьбе, о крепостной неволе. Пожалуй, наиболее грустное настроение всегда вызывают песни семейные, главным образом потому, что основная их тематика - переживание молодой жены в чужом доме, в чужой семье. Поэтизация чувства отчужденности, забытости, одиночества стала преобладающей.
Если говорить о песнях любовных и семейных, - то надо иметь в виду прежде всего их интимный характер. Их интимность особого рода: она, выражаясь словами академика А. Н. Веселовского, отражает "коллективную субъективность", когда личное восприятие исполнителем явлений не расходится с коллективным, с устоявшимися критериями и принципами оценок, нормами отношений.
И это, конечно, проявляется в самой структуре песен. При всей остроте лирических переживаний героя или героини они часто принимают форму диалога или даже полилога. Личность героя лирической песни даже в самых своих интимных переживаниях постоянно выявляется как бы на миру, в семейных и общественных связях, как бы корректируется миром. Эта открытость интимного переживания, его исповедальность придает народной лирической поэзии особую силу в утверждении нравственных критериев и определяет разнообразие и богатство в передаче чувств. В этих песнях нашли отражение все стороны интимной жизни сельского жителя, особенно женщины. В драматических любовных коллизиях поэтизируется человеческое достоинство и благородство.Сравнительно малое число песен о счастливой любви и счастливых семьях вовсе не говорит о том, что личная жизнь их создателей состояла из сплошных драм, измен, трагедий. Здесь действуют особые законы художественного творчества, всегда в силу своей гуманистической устремленности более ревнивые драматическим коллизиям и судьбам, чем к сюжетам счастливым и благополучным.
Пожалуй, наиболее грустное настроение всегда вызывают песни семейные, главным образом потому, что основная их тематика - переживания молодой жены в чужом доме, в чужой семье. И снова приходится говорить не столько о конкретных сюжетах и героях пережимающих семейные драмы, сколько об отражении в них общенародных обычаев, нравов и моральных основ. Здесь надо учитывать особенности крестьянского уклада жизни, когда родной дом, родная семья были и опорой, и защитой, и радостью детства и юности. Другая деревня, другой дом воспринимались, особенно молодой женщиной, как чужбина, если даже деревни находились рядом. Имели значение и сложившиеся в русской деревне обычаи и традиции (приверженность к семье, дому, уважение к родителям). Поэтому поэтизация чувства отчужденности, забыто-сти, одиночества стала преобладающей. Сравните:
Судьба ты, моя судьба,
На что на свет создала,
Никакой же отрадушки не дала,
Только дала одну горькую печаль!
День настанет, я в печали прохожу,
Ночка придет, во слезах я спать ложусь.
В размышленье себе дружка не найду.
Пойду, выйду на улицу, постою,
Послухаю, чего люди говорят.
Люди бают и гуторят - говорят:
"Твоему мужу во солдатах помирать,
Твоим детям сиротами вековать!"
Запрягайте пару вороных коней.
Мы поедем, иде милый схоронен,
Его кости во гроб соберем,
Мы накроем белым тонким полотном,
Мы помянем мягким белым калачем.
(«Судьба ты, моя судьба...») О нераздельности чувств и переживаний крестьянина с окружающим миром природы, а следовательно и рождения поэтических образов, свидетельствует и такая особенность песен как прямое обращение к явлениям этого мира, что часть становится исходной точкой эмоционального переживания: "Ты воспой, воспой млад жавороночек", "Не шуми ты мати зеленая дубравушка". Но что особенно важно - основной принцип поэтического олицетворения в песне порожден именно этой нераздельностью душевного мира героя с миром природы. Поэтическая символика песен также сложилась на этой основе: образы ясного сокола, горькой калины, кукушечки, белой лебедушки, сизого селезня, молодой рябинушки и многие другие создают ты неповторимую нравственную и эстетическую атмосферу народной песни, которая вбирает наиболее устойчивые черты национального характера, тем самым насыщая "внутреннюю форму" мифологемы и, соответственно, концепта.
В дальнейшем мы попытаемся определить конкретные черты воплощения концепта "судьба" в поэтическом тексте, во многом опирающимся на лирическую песенность. Для этого нам понадобится структурация и систематизация концептных манифестаций. Поэтому мы постараемся опереться на принятые концепции семантической структуры, в частности - на теорию поля.