Генитив отрицания и наблюдатель в глаголах типа звенеть и пахнуть *

Генитивная конструкция отрицания служит одним из аргументов в пользу се­мантического подхода к синтаксису — подхода, который исследует возможности предсказания синтаксических ограничений из семантики, см.

Семантическая концепция генитивного субъекта в отрицательном предложении была обоснована в Babby 1980, где, однако, способность иметь генитивный субъект признавалась только за экзистенциальными — бытийными — глаголами. Позднее было установлено, что генитивными (т. е. способными иметь генитивный субъект) являются не только бытийные глаголы, но и такие, которые в своем исходном значе­нии являются глаголами восприятия, см. Падучева 1992; 1997. Это, например, глаго­лы чувствоваться, ощущаться, наблюдаться (к ним примыкают краткие прилага­тельные типа виден, слышен). Эти глаголы генитивные (т. е. в принципе могут давать генитивную конструкцию), но в своем исходном значении они относятся не к сфере бытия, а к сфере восприятия: в их актантную структуру входит участник, унаследо­

ванный от невозвратных глаголов чувствовать, ощущать, наблюдать, у которых подлежащее — Экспериент. субъект восприятия. Таких слов в генитивном классе очень много. Это генитивные глаголы перцептивной группы.

Генитивные глаголы появления, типа найтись, появиться, тоже в своем исход­ном значении скорее перцептивные, чем экзистенциальные.

У генитивного глагола оказаться (как во фразе Секретаря на месте не оказалось) также есть участник Экспериент: а именно, наблюдатель, т. е. Экспериент, который не имеет выражения на синтаксическом уровне, см. о наблюдателе Апресян 1986 (в Падучева 2000 наблюдатель трактуется как Экспериент за кадром, не входящий в актантную структуру слова).

Из деления генитивных глаголов на два класса вытекает важное следствие.

(1) Ответа не пришло [возможно, его и не было].

(2) Ответ не пришел [ответ был послан, но не дошел].

Глагол прийти формирует два пространства: можно существовать в одном и не находиться в другом. Для глагола возникнуть такое противопоставление невоз­можно.

Идею о роли наблюдателя в семантике генитивного субъекта в отрицательном предложении подтверждают слова типа белеть, торчать, которые тоже способны давать генитивную конструкцию отрицания {Посмотри, не белеет ли парусов ни го­ризонте). Словари фиксируют в семантике этих глаголов перцептивный компонент, но в актантной структуре глагола субъект восприятия не представлен. Т. е. это имен­но наблюдатель — Экспериент за кадром.

Сказанное не означает, однако, что наблюдатель, присутствующий в толковании глагола, всегда дает генитив субъекта при отрицании. Ю. Д. Апресян (2005) настаи­вает на том. что не всегда, и приводит важные примеры, которые ставят перед семан­тическим подходом к генитиву субъекта новые задачи. Один пример я разберу — это позволит уточнить прежние формулировки и укрепить семантическую концепцию генитива отрицания.

Статья Апресян 2005 предлагает нашему вниманию семантический класс гла­голов проявления — свойства или процесса. В значение этих глаголов, согласно Ю. Д. Апресяну, «входит указание на то. что данное свойство или процесс актуально воспринимается каким-то наблюдателем». Наряду с глаголами типа белеть, которые выражают зрительное проявление, и типа греметь, которые выражают звуковое про­явление, к этому классу отнесены: глагол горчить (вкусовое проявление); глаголы греть, жечься, колоться (тактильное проявление) и глаголы благоухать, пахнуть,

вонять, смердеть (обонятельное проявление).

(3) *Творога не горчипг, *Шубы не греет', *Крапивы не жжется', *Рыбы не пах­нет.

Следует уточнить условия, при которых глагол с имплицитным наблюдателем принадлежит к перцептивной группе генитивных глаголов. После этого уточнения станет ясно, что глаголы проявления по своей семантической и/или коммуникатив­ной структуре неоднородны. В результате мы увидим, что отличие глаголов звука и зрительного проявления, генитивных, от остальных глаголов проявления, не гени­тивных, является семантически мотивированным.

Генитивные глаголы перцептивной группы не только содержат перцептивный компонент — и, соответственно, имеют актантную структуру с участником-Экспе- риентом (будем считать это Условием Ноль), — но и удовлетворяют следующим дополнительным условиям.

Условие 1. Участник Объект восприятия, Перцепт (см. в Talmy 2000: 99—172 о глаголах эманации, фиктивном движении и участнике Перцепте), у глаголов пер­цептивной группы должен быть, как у всех генитивных глаголов, синтаксическим субъектом предложения.

Условие 2. Предложение с этим глаголом (исходное, не отрицательное) должно допускать коммуникативную структуру, в которой Перцепт не является Темой пред­ложения, а образует с глаголом единую нерасчлененную рему.

Условие 3. Должна быть возможна инференция от невосприятия к отсут­ствию.

Если перцептивный компонент является в составе толкования глагола ассертив- ным (как у глаголов наблюдаться, чувствоваться, слышаться), то при отрицании отрицается вхождение Перцепта в поле зрения наблюдателя. Дальше работает ин­ференция доверия к органам чувств, которая дает переход от невосприятия к отсут­ствию. Так, в примере (4) во фразе (4а) соблюдаются все условия, включая нулевое, и под отрицанием возникает генитивная конструкция:

(4) а. Наблюдается спад интереса к беллетристике;

б.

Если же перцептивный компонент не ассертивный (как у глаголов звукового или зрительного проявления), то семантическая деривация имеет более сложный харак­тер, но инференция от невосприятия к отсутствию все равно осуществляется:

(5) а. На погонах блестели звезды — ‘были звезды, они блестели, и наблюдатель это видел':

б. Звезд на погонах не блестело — ‘наблюдатель не видел звезд’ D ‘их не было’.

(6) а. Гремели победные марши — ‘гремели марши, и наблюдатель это слышал’;

б. Не гремело победных маршей — ‘наблюдатель не слышал маршей’ з> ‘их не было’.

В неотрицательном варианте проявление объекта должно быть свидетельством его существования (наличия).

В контексте отрицания у (5а), (6а) сначала повышается статус компонента «вос­приятие звука/ света» (так что отрицается восприятие), а затем семантический пере­ход от невосприятия к отсутствию дает фразы (56), (66), с генитивным субъектом.

Теперь рассмотрим те подклассы глаголов проявления, которые не являются ге­нитивными.

Глагол тактильного проявления — горчить (например, в контексте Творог гор­чит). В его семантику входит наблюдатель, который оценивает вкусовые качества Перцепта. Так что нулевое условие соблюдено. Соблюдено и Условие 1: Перцепт является синтаксическим субъектом глагола. Но не Условие 2: в нормальном кон­тексте Перцепт творог будет именно темой предложения Творог горчит. В самом деле, фраза Горчит творог^ , с нерасчлененной коммуникативной структурой, мо­жет быть понята только в значении идентификации — она отвечает на вопрос «Что горчит?».

(7) — Ватрушка почему-то горькая. — Наверно, горчит творог'*.

Это и не удивительно: горчить — это, с точки зрения акциональной классифи­кации, глагол свойства, и его единственной нормальной коммуникативной структу­рой является такая, где носитель свойства — тема, см. Арутюнова 1976. О том, что горчить — глагол свойства, свидетельствует, в частности, то, что фраза Творог гор­чит не допускает ни обстоятельств места, ни времени.

(8) а. Печь дымит [свойство];

б. За рекой дымятся заводские трубы [процесс].

Теперь о глаголах «тактильного проявления». Что касается глагола греть, то на первый взгляд кажется, что он попал в класс проявлений по ошибке, поскольку он обозначает воздействие, и его участники — Каузатор и Пациенс. Правда, как было показано в статье Кустова 1998, в том случае, если объектом воздействия является живое существо, которое способно воспринимать /ощущать воздействие, участник Пациенс является одновременно Экспериентом. и тогда нулевое условие соблюдено. Однако поскольку глагол греть переходный, о возможности его вхождения в кон­струкцию с генитивным субъектом речи нет: не соблюдается Условие 1.

Что же касается глаголов жечься, колоться, то это декаузативы от глаголов жечь, колоть — того же класса, что греть. Мешает этим глаголам быть генитив­ными Условие 2: они, так же как горчить, обозначают свойство и тоже имеют ком­муникативную структуру, в которой их Перцепт является темой: фраза Жжется крапива (в отличие от Белеют паруса или Звенят женские голоса) не может быть понята с интродуктивной коммуникативной структурой, при которой тактильное проявление крапивы могло бы быть свидетельством ее существования /наличия. Если Белеют паруса нормально как интродуктивное предложение (т. е. как пред­ложение введения в рассмотрение, см. Янко 2001: 139). то Жжется крапива мо-

жет быть понято только как предложение идентификации: оно отвечает на вопрос «Что жжется?».

Остаются глаголы пахнуть, благоухать, вонять, смердеть — «обонятельного проявления». Начнем с глагола пахнуть, который легко преодолевает все простые барьеры. В самом деле, он удовлетворяет Условию ноль — у него есть наблюдатель за кадром; в предложении (9) он даже выражен дативом (в противоречии с совре­менной нормой):

(9) Увы, теперь поля, леса и дороги пахнут автору слабо.

Соблюдается Условие 1 —Перцепт выражен субъектом:

(10) Розы приятно пахнут.

И даже Условие 2. В самом деле. Перцепт глагола пахнуть не обязательно тема. Так, в (11) субъект-Перцепт несет ударение конца фразы:

(11) — Липы - пахнут, слышишь? — спросила она. [И. Грекова. Летом в городе (1962)]

По своему акциональному классу пахнуть аналогичен глаголам звука: хотя он

и может быть свойством, как горчить, но чаще всего распространение запаха кон­цептуализируется. аналогично распространению звука, как процесс: глагол пахнуть сочетается с обстоятельствами времени-длительности (После этого в кухне долго еще пахло рыбой') и с обстоятельством места (В автобусе пахло бензином).

Глагол пахнуть не удовлетворяет только Условию 3: его семантика не дает осно­ваний для инференции от невосприятия к отсутствию. Но почему? Почему нет ин­ференции от ‘не пахнуть’ к ‘не находиться’, которая сделала бы глагол пахнуть ге­нитивным? Как мы знаем, глаголы звука относятся к числу генитивных, т. е. у них эта инференция работает:

(12) а. Не грохочет пушек за рекой;

б. Не гремит пушечных выстрелов над головой.

Так чем же пахнуть отличается от глаголов звука?

Казалось бы, между звенеть и пахнуть полная аналогия: в одном случае Вещь ис­пускает звук, в другом — запах. Почему же глагол звенеть генитивный, а пахнуть — нет? Дело в том, что пахнуть и звенеть различаются актантной структурой.

• У глагола звенеть именная группа в субъектной позиции может обозначать и Вещь, как в (13а), и (испускаемый ею) Звук, как в (136):

(13) а. Звенят бокалы',

б. Звенела музыка в саду; Вдали звенели голоса.

По этому поводу в Рахилина 2008 говорится, что в предложениях типа Не гремело победных маршей глагол звука выражает не столько звук, сколько «звучащее бытие».

Между тем субъект глагола пахнутъ не может обозначать Запах:

(14) * Пахла гарь.

Так что конструкции, подобной (136), которая является предпосылкой бытийно­го значения, у пахнуть нет вообще. Но это еще не всё.

• У пахнутъ Вещь и ее Запах разъединены — от Вещи может исходить запах другой Вещи. Т. е. Вещь и Запах — это два разных участника, и они выражаются

разными членами предложения. Так, Источник запаха может быть выражен номи­нативом, как в (15), и предложной группой от + твор., как в (16); а Запах всегда выражается твор. падежом:

(15) Коньяк [Вещь, Источник запаха] пахнет клопами [Запах].

(16) От него [Вещь, Источник запаха] пахнет водкой [Запах].

Дело в том, что у глаголов звука характер звука выражается инкорпорированным участником: это звон у звенеть, гром у греметь и т. д. А у глагола пахнуть участ­ник Запах не инкорпорированный, ему соответствует отдельный синтаксический актант.

Источник запаха и Запах могут находиться в разных местах. Так, из (17) нельзя заключить, что розы на террасе:

(17) На террасе пахнет розами.

Иными словами, обстоятельство места при пахнуть обозначает место, где чув­ствуется запах, а не место, где находится Источник запаха. Из фразы (18) мы ниче­го не можем заключить о том, где находилась сама квашеная капуста (возможно, ее не было вообще, а запах был от чего-то другого):

(18) В сыром воздухе пахло квашеной капустой.

Именно тот факт, что при глаголе пахнуть обстоятельство места не характери­зует местонахождения Источника запаха, т. е. Вещи, и является причиной того, что глагол пахнуть не генитивный: чтобы возникло значение наблюдаемого отсутствия (выражаемое генитивом), как минимум нужно, чтобы у глагола были участники Вещь и Место.

Этот вывод подтверждается сравнением пахнуть и благоухать. В число синтак­сических актантов глагола благоухать не входит участник Запах, вместо него — ин­корпорированный частный вид запаха — ‘благоухание’. Отсюда два следствия:

1. У благоухать обстоятельство места характеризует местонахождение Источни­ка звука:

(19) На его газоне благоухают розы.

2. Глагол благоухать допускает генитивную конструкцию:

(20) Не благоухает больше роз на его газоне.

Итак, различие по генитивности между пахнуть и звенеть отражает различие в структуре их значения и, соответственно, в их актантной структуре. Для выбора падежа субъекта в отрицательном предложении не нужно приписывать глаголу пах­нуть специальный синтаксический признак, который отличит его от звенеть и дру­гих генитивных глаголов. Достаточно того, что у пахнуть, в отличие от звенеть, нет бытийной модели управления, которая включала бы Источник (запаха) и его Место.

Таким образом, примеры, предъявленные в Апресян 2005, подтверждают вывод, ранее сделанный на других глаголах, о том, что генитивность глагола предсказыва­ется из его семантики. Глаголы проявления составляют лингвистически релевант­ный класс постольку, поскольку их актантная структура включает наблюдателя; но они не однородны в том отношении, которое существенно для генитивности.

Класс глаголов проявления является подклассом выделяемого в Levin 1993: 233 класса глаголов эмиссии; последний включает также глаголы эмиссии материаль­ных частиц, в частности глагол дымиться. Не удивительно, что глагол дымиться. как и звенеть, генитивный:

(21) а. Не дымилось больше заводских труб за рекой; б. Не дымились больше заводские трубы за рекой.

Генитив в (21а) означает, что, возможно, и сами трубы перестали существовать, а номинатив в (216) выражает наличие труб, но отсутствие дыма.

Отличие испускания звука от испускания запаха — в том, что испускание звука требует каузатора, который воздействует на Источник, а в ситуации запаха кауза­тор исключен (наличие запаха является ингерентным свойством Источника), так что предлогом от оформляется совсем другой участник.

Глагол пахнуть позволяет поставить еще один вопрос. Почему Запах выражает­ся твор. падежом? В Грамматике 1980: 27 твор. падежу при глаголах типа пахнуть приписывается восполняющее значение; в перечне Анны Вежбицкой (Wierzbicka 1980а), самом полном из существующих описаний твор. падежа, творительный за­паха отсутствует.

Можно было бы подумать, что в основе этого твор. падежа лежит конструкция с внешним посессором и расщеплением валентности, см. Кибрик 2000. В самом деле, у глаголов звука это именно так:

(22) Солдаты грохочут сапогами < Сапоги солдат грохочут.

(23) Кони звенели уздечками < Уздечки коней звенели.

Однако такие примеры, как (15), показывают, что в случае пахнутъ никакой изначально единой именной группы с общепосессивным отношением нет. Так что вопрос о семантической роли участника в твор. падеже глагола пахнуть остается без ответа.

Замечание. В Апресян 2005 приводится еще один интересный пример в пользу не пол­ной мотивированности генитива отрицания. Это пара глаголов остаться — сохраниться-, они близки по смыслу, тем не менее в контексте сохраниться субъект допустим в обоих падежах, а при остаться — только в генитиве:

(24) а. Других улик не осталось-, б. *Другие улики не остались.

(25) а. Других улик не сохранилось-, б. Другие улики не сохранились.

На самом деле эта пара отлично демонстрирует различие между двумя группами ге­нитивных глаголов, — группой I, бытийной, и группой II, перцептивной.

Значение остаться — в том значении, которое имеется в виду, неагентивном, — описывается двумя компонентами: ‘количество Х-а убывает’ (пресуппозиция); ‘в момент речи X имеется (в определенном количестве)’ (ассерция). Примеры (из MAC): осталось 20метров', осталось пятно снега, осталось только одно место', осталась ли хоть капля совести. Ясно, что при отрицании в этом контексте с обязательностью возникает компо­нент ‘Х-а не существует’ — он и кодируется генитивом. Отсюда запрет на номинативную конструкцию в (246): поскольку субъект в (24) относится к типу масса/ множество, возни­кает дополнительное партитивное значение, которое поддерживает генитив.

Ay сохраниться субъектом может быть и индивид. Вещь не сохранилась — значит, в исходном прямом понимании, что некий субъект ее сначала хранил, а потом потерял из виду. Это глагол перцептивной группы. В силу регулярной многозначности не со­храниться может означать и ‘перестать существовать’. Но, так или иначе, компонент «восприятие» дает, в контексте сохраниться, возможность противопоставить номина­тив и генитив, отсутствующую у чисто экзистенциальных глаголов, таких как неаген­тивное остаться. Предложения (25а) и (256) оба допустимы и имеют разный смысл: номинатив в (256) выражает просто отсутствие, а генитив в (25а) — наблюдаемое от­сутствие.

Итак, класс глаголов проявления признака позволяет поставить изучение связей между наблюдателем и генитивом отрицания на более четкую основу.

Глагол пахнуть, при несомненном наличии наблюдателя в его семантике, не яв­ляется генитивным. Это, однако, никак не противоречит нашей концепции генитива отрицания. Участник наблюдатель способен давать генитивный субъект, если семан­тика глагола обеспечивает ему актантную структуру локативного типа — с участ­никами Вещь и Место. Такая структура может развиваться на базе глагола звенеть, но не на базе глагола пахнуть, у которого в дополнение к участнику Вещь есть учас­тник Запах, и обстоятельство места локализует не Вещь, а Запах.

6.2.