Гениальное четверостишие
Смотрю на цветок жасмина. Его чистота, нежность и тонкость неправдоподобны, глаз не устает любоваться им. Кроме того, он источает неповторимый во всей многообразной природе, только ему, жасмину, присущий аромат.
Его конструкция проста и строга, он построен по законам симметрии, его четыре лепестка, расположенные крестообразно, как бы вписываются в условный круг.Все это — и белые лепестки, и желтая сердцевина, и даже сам аромат — все это создано при использовании ста четырех элементов таблицы Менделеева путем хитроумных (или гениальных?) комбинаций. Ни один элемент в чистом виде жасмином не пахнет. Ни один элемент не может произвести такое же эстетическое воздействие, какое производит живой цветок.
Ну конечно. Ведь и буквы, будучи рассыпанными, не значат ничего. Возьмем хотя бы такой бездушный и бесчувственный, бесцветный набор букв:
в, з, ы, ж, ш, х, о, м, у, д, н, и, р, ф, в, и, т, л, о, а, ы, с, п, б, и, в, з, ы, ж, ш, X, о, м, у, д, н, и, о, н, я, р, а, д, с, в, к, о, у, в, и, о, м, р, о, к, н, ж, с, ы, и, й, ж, у, ь, и, е, я, ш, с, и, б, ж, ь, о, ч, н, х, а, Т, и, у, с, и, ш, ж, я, ы, е, м, т, л, е, н, в, о, у, г, б, н, в, з, д, с, а, д, з, е, в, 3, ю, о, е, о, г, н, и, р, ш, о.
Увидим ли мы, читая эти буквы, какую-нибудь картину, тем более прекрасную? Услышим ли прелесть черной ночи, ее тишину? Возникнет ли перед нами мерцание звезд, почувствуем ли мы в гортани прохладу ночного свежего воздуха, а на сердце неизъяснимую тревогу и сладость?
Но вот буквы меняются местами, группируются, соответствующим образом комбинируются, и мы читаем, шепчем про себя, повторяем вслух:
Выхожу один я на дорогу,
Сквозь туман кремнистый путі блестит,
Ночь тиха, пустыня внемлет Богу,
РЇ звезда с звездою говорит.
Но каким образим перегруппировываются элементы Менделеевой таблицы, чтобы из их бездушной, бесчувственной россыпи получился живой, благоухающий цветок жасмина?
Теперь поставим себе вопрос: сколько миллионов лет нужно встряхивать на подносе и перемешивать рассыпанные буквы, чтобы они сами сложились ь конце концов в гениальное лермонтовское четверостишие?
Или в поэму «Демон»? Или в целого Гете?
Не знаю, как там с цветком, но, для того чтобы из рассыпанных букв получилось гениальное стихотворение, нужен — как ни печально в этом признаваться — поэт.
В. Солоухин