Датив для оформления оптатива

Рассмотрим ещё одну дативную конструкцию, которую А. Вежбицкая считает выражением русского иррационализма и пассивного отношения к жизни, а именно [Мне] покурить бы.

Me had lever then a ston of chese

That dere Tyb had al these, And wyst it were my sand.

Мне бы лучше / я бы предпочёл вместо 14 фунтов сыра,

Чтобы столько же досталось дорогому Тибу, И чтобы он знал, что это было послано мною.

Субъект в данном случае оформлен дативом. Использовались также следующие синонимичные дативные конструкции:

• Me rather had (cp. Me rather had my heart might feel your love / Than my unpleased eye see your courtesy [W. Shakespeare. The Tragedy of King Richard the Second. English and American Literature, S. 130436]);
• Me were / is liefer / liever (cp. Me liefer were ten thousand deathes priefe, / Then wound of gealous worme, and shame of such repriefe [E. Spenser. The Faerie Queene. English and American Literature, S. 140358]); другое написание liefer - leuer, cp.: That thousand deathes me leuer were to dye, / Then breake the vow, that to faire Columbell /1 plighted haue... [E. Spenser. The Faerie Queene. English and American Literature, S. 140720];
• Him were / is better (cp. Ye were better for to stynte, for ye shalle not here prevaille, though ye were ten so many. [Sir Th. Malory. Le Morte DArthur. English and American Literature, S. 100030]);
• Me were / is loth ("Sir, " seyde sir Trystram, "that is me loth to telle ony man my name" [Sir Th.
  Malory. Le Morte DArthur. English and American Literature, S. 100753]).

Такие конструкции стали личными посредством употреблений типа You were best to go to bed (Тебе бы лучше идти спать / Иди-ка ты лучше спать) или You were better do it (Лучше бы тебе сделать это), где не совсем ясно, в каком падеже стоит you (Abbott, 1870, р. 253; Jespersen, 1918, р. 112, 140; Jespersen, 1894, р. 276). Множество примеров такого рода приводится у О. Есперсена (Jespersen, 1918, р. 88-90; Jespersen, 1894, р. 224-226). После перехода английского к аналитическому типу то же значение пожелания или совета стало передаваться новыми способами.

...I readily grant, that it were better for me to have marry ’d you than to admit you to the Liberty I have given you... [D. Defoe. The Fortunate Mistress or A History of the Life. English and American Literature, S. 34961].

I asked her where she lived herself. She said, after a pause, in no place long. It were better not to know [Ch. Dickens. The Personal History of David Copperfield. English and American Literature, S. 45737].

If so, it were better that he knew nothing [Ch. Dickens. Bleak House. English and American Literature, S. 47113].

He could not be informed of her illness without many other particulars being communicated at the same time, of which it were better he should be kept in ignorance; indeed, of which Mary herself could alone give the full explanation [E. Gaskell. Mary Barton. A Tale of Manchester Life. English and American Literature, S. 67389].

Е. Эббот приводит конструкции To me it were lever / better... (Мне бы лучше...) (Abbott, 1870, р. 152-153), Twere best not know myself (Лучше всего было бы мне не знать); Best draw my sword (Лучше [мне] вытянуть меч), Better be with the dead (Лучше быть с мёртвыми) (Abbott, 1870, р. 253). Ни одна из приведённых здесь конструкций не передаёт в точности русской Покурить бы!, но их наличие показывает, что английскому не были чужды дативные конструкции для выражения пожеланий.

Не может быть сомнений, что английский номинатив (или же общий падеж), используемый в современном оптативе, не более волитивен, чем русский датив. Особенно хорошо это видно в конструкциях нереального пожелания, то есть когда говорящий полностью или почти полностью уверен, что его желание не может исполниться, что он не в силах что-либо изменить (иногда для таких конструкций используется термин “optativus irrealis”). Будучи бессильным как-то повлиять на судьбу, говорящий всё равно использует номинативные субъекты, так как других языковым строем не предусмотрено: I wish he would come (Если бы он пришёл!); Would that I had never seen it! (Если бы я никогда этого не видел!); Oh that I might recall him from the grave! (О, если бы я мог поднять его из могилы!) (Deutschbein, Mutschmann, 1931, S. 103-104; Deutschbein, 1917, S. 121-122; Deutschbein, 1953, S. 124).

То же касается «усиленного оптатива» (в терминологии М. Дейчбейна), когда говорящий понимает, что его желание расходится с его возможностями: I should like to know what you have learned (Хотел бы я знать, что ты узнал). Эта форма используется и для вежливых просьб, чтобы подчеркнуть скромность говорящего: I should like a glass of water (Я бы хотел стакан воды): подразумевается, что человек демонстрирует свою полную зависимость от воли того, к кому обращается. Способ действия, называемый нереальным волюнтативом (то есть выражение нереального пожелания), также выражается номинативно: You should not make personal remarks (Ты бы не делал личных замечаний) (Deutschbein, 1917, S.

Как показывает наше исследование, форма оптатива [Мне] покурить бы используется в русском при том условии, что акцент делается на самом желании, а не на желающем, из-за чего косвенное дополнение, выражающее «реальный субъект», обычно опускается. В центре высказывания стоит глагол, перемещающийся на место опущенного реального субъекта. Поскольку автор высказывания (человек, выражающий желание) отходит на второй план, он обозначает себя[47] местоимением в дативе (номинатив подчёркивал бы личность говорящего) или не обозначает вообще: Я хочу курить звучит более лично, чем Мне хочется курить, Мне хочется курить - более лично, чем Покурить бы мне, а Покурить бы мне - более лично, чем Покурить бы. Восстановление подлежащего обычно не представляет трудностей, так как оптатив относится в большинстве случаев к 1 л. ед. ч., то есть к самому говорящему (вспомним выведенный К. Бюлером принцип hic-nunc-ego-Origo (здесь-сейчас-я-начало), согласно которому наиболее немаркированными или же естественными высказываниями являются те, которые описывают самого говорящего в данный момент времени в данном месте; именно из этого принципа неосознанно исходят все участники коммуникации, благодаря чему даже простые детские высказывания типа Играть декодируются правильно - Я хочу играть здесь и сейчас (Buhler, 1978, S.

Таким образом, различия между русским и английским в построении желательного наклонения обусловлены языковой типологией, но в обоих языках основной принцип его построения совпадает (используется конъюнктив). В английском чередование падежей не используется. О меньшем фатализме или иррационализме англичан в данном случае можно было бы говорить, если бы язык предоставлял им выбор между личной и безличной конструкцией, из которой они выбирали бы личную, но выбора у них нет, так как язык диктует свои правила (впрочем, несколько столетий назад такой выбор присутствовал, но переход к личным был тогда обусловлен совсем иными факторами, а именно номинативизацией и аналитизацией). Заметим также, что в эргативных языках подлежащее в предложениях сослагательного наклонения может стоять в дательном падеже, как, например, в грузинском (Мещанинов, 1967, с. 47), поэтому вполне правомерно предположить, что русский оптатив с дативом является индоевропейским наследием, если индоевропейский язык действительно был эргативным или активным (некоторые учёные причисляют грузинский к активным языкам).

Ниже приводится несколько примеров, подтверждающих, что глагол в русском оптативе данного типа (Покурить бы) действительно практически всегда стоит в начале высказывания, а субъект опускается или ставится после глагола. Данная комбинация признаков, являющаяся, возможно, переосмысленным наследием дономинативного строя, свидетельствует о доминирующей роли глагола (или же, иными словами, об акцентировании глагола) в предложении. Примеры взяты методом сплошной выборки из наших корпусов русской художественной литературы.

Опустить бы занавеси на окошках, погасить пестрые лучи, - неохота встать, неохота позвать девку (А.Н. Толстой. Пётр Первый).

Василий Васильевич, озлившись, написал в Москву Фёдору Леонтьевичу Шакло- витому, поставленному им возле Софьи: «Умилосердись, добейся против обидчиков моих указа, чтоб их за это воровство разорить, в старцы сослать навечно, деревни их неимущим раздать, - учинить бы им строгости такой образец, чтоб все задрожали...» (А.Н.

Зиновьев, захватив горстью бороду, проговорил:

• Наложить бы ещё какую подать на посады и слободы... (А.Н. Толстой. Пётр Первый).

Схватить бы князя сильно за руку да завопить: «К царю на смертную муку идёшь!» (А.Н. Толстой. Пётр Первый).

Ах, Саня, Саня, присмирела бы да забрюхатела, жить бы с тобой дома, тихо... (А.Н. Толстой. Пётр Первый).

Не курить бы, не пить: органы чувств снова будут служить! (А. Белый. Петербург).

Порасспросить бы как-нибудь осторожно, обходом... (А. Белый. Петербург).

Не жил я ещё, молод умирать. Пожить бы мне ещё, маменьку, маменьку свою ещё один разочек увидать (Б.Л. Пастернак. Доктор Живаго).

Топить бы всех вас с топорами на шеях... (В.С. Пикуль. Фаворит).

Жарища невыносимая! Пить хотелось. Пить бы и пить, блаженно закрыв глаза, а воды не было (В.С. Пикуль. Площадь павших борцов).

Эх, выпить бы! И што это у нас губернатор смурной: чуть што сразу замок на питейное вешать (В.С. Пикуль. На задворках Великой империи).

Падал лёгкий снежок. Лошади с коляской шагали рядом, а Сергей Яковлевич шёл по панели, обледенелой и заскорузлой.

• Надо бы посыпать солью, - сказал мимоходом дворнику.
• Полить бы! - сдерзил тот. - Кровушкой (В.С. Пикуль. На задворках Великой империи).
• Да, - продолжал он, - пройдохи, плуты, лгуны, мошенники и подлецы. Облить бы вас всех керосином! (А.С. Грин. Новый цирк).
• Что сейчас?.. Ночь? - спрашивал Ефим, очнувшись.
• Вечер, солнце заходит.
• Закурить бы...
• Нельзя, что вы! (ВШ. Шукшин. Заревой дождь).

Жить бы тебе, как люди живут, без вожжи этой умственной (А.С. Грин. Жизнеописания великих людей).

Разворотить бы, думаю, недры эти, лесопилки поставить, крупорушки завертеть, плоты, пароходы по рекам пустить! (А.А. Фадеев. Последний из удэге).

Вот, - подумал я, - жить бы так и жить: ты ничего не делаешь, а за тобой все ухаживают (М.М. Пришвин. Зелёный шум).

Подшутить бы над ними? У ног моих на дне лодки большой камень-якорь с веревкой. Беру этот камень и прямо возле девушки бросаю его в Имандру (М.М. Пришвин. Зелёный шум).

Повернутся в земле кости батюшки, когда над ним надругается сын - всё расточит, разорит, не оставит камня на камне, погубит Россию. Не постричь, а убить бы его, истребить, стереть с лица земли (Д.С. Мережковский. Пётр и Алексей).

Очистить бы сор, а подколодников свесть в иные места (Д.С. Мережковский. Пётр и Алексей).

Сокрушить бы челюсти отступникам! (Д.С. Мережковский. Пётр и Алексей).

Ответить бы ей, да лень пошевельнуться (В.С. Пикуль. Океанский патруль).

Он проехал три фонарных столба, думая: «А кого посадил? Попросить бы расчёту, да в сторону, вдруг удерёт? Лошадь запылилась и самому чаю охота» (A.C. Грин. Проходной двор).

• Убить бы его и повесить над кроватью, вместо коврика! А? Вот красота-то! (А.И. Пантелеев. Из старых записных книжек. 1924-1947).

Дожить бы до смертного часа и - аминь, слава тебе, господи... (А.И. Пантелеев. Из старых записных книжек. 1924-1947).

• Дорогой товарищ командир, а что - вдарить бы нам по почте? В самый аккурат... (А.Н. Толстой. Хождение по мукам).
• Не могу вертаться, товарищи. Хоть тут что, а надо пройти, - зашептал Хве- дин. - Нам проскочить бы до Батраков, там ошвартуемся, выгрузимся... (А.Н. Толстой. Хождение по мукам).

Ах, Боже мой, какие могли быть дела важнее Катюшиной любви! Как неразумно были упущены эти летние, горячие дни. Остановить бы время, тогда, на пригорке (А.Н. Толстой. Аэлита).

Посадить бы какого-нибудь франта с бульвара в пещеру напротив палеолитического человека (А.Н. Толстой. Гиперболоид инженера Гарина).

• Вот тебе и разведка... - уныло шепчет Юрка. - Эх, заложить бы под стены крепости хорошую бомбу! (А.П. Гайдар. Комендант снежной крепости).
• Мама, - прервала её Эмма. - Уже давно звонили. Опоздаете намного.
• Правда, правда, - засуетилась старуха. - Не пропустить бы. Поди уж «от Иоанна» читают (А.П. Голиков. В дни поражений и побед).

Ох, Сашка, я ведь про тебя все знаю... Бить бы тебя, да сил у меня не стало (В.С. Пикуль. Богатство).

• Баловство одно! - кидает Андрей Иванович.
• Баловство и есть... Поучить бы хорошенько...
• Поучи-ить? - язвительно и звонко подхватывает какая-то бабёнка. - Чем она виновата? (В.Г. Короленко. За иконой).

Входит в зал бедно одетый юноша.

• Пожить бы у вас... (В.А. Гиляровский. Москва и москвичи).
• Ну, будет бой. Не подпакостить бы, ребятки (Г.Г. Белых, А.И. Пантелеев. Республика ШКИД).
• А как ваш Бубик?
• Только не сглазить бы... прямо мешок с салом! (И.С. Шмелёв. Солнце мёртвых).

О, если юность возвратить бы!

И быть счастливою, как он!.. (И. Северянин. Соловей).

Знобит меня, не заразить бы вас чем... (Л.С. Соболев. Капитальный ремонт).

По-настоящему, пора бы готовиться к смерти... Бросить бы всё, да поговеть, да позаботиться, чтоб люди меня добром вспомянули... (М. Горький. Фома Гордеев).

А наши мужики - которые жалели его, этого-то, а другие говорят - прикончить бы! (М. Горький. Мать).

А хорошо теперь чайку хлебнуть! Да и подзакусить бы... можно надеяться? (М. Горький. Мещане).

Погоди, не ходи туда... Ничего не слыхать. Может, спит она... не разбудить бы... (М. Горький. Мещане).

Поскорее бы с тобою разделаться,

Юность - молодость, - эка невидаль!

Всё: отселева - и доселева

Зачеркнуть бы крест на крест - наотмашь!

И почить бы в глубинах кресельных,

Меж небесных планид бесчисленных,

И учить бы науке висельной

Юных крестниц своих и крестников (М.И. Цветаева. Стихотворения 1906-1941).

Но прячется зерно поглубже, подале, побаивается: не обездолить бы самого мужика, не обречь бы его на голод со всем собранным добром (М.А. Осоргин. Сивцев Вражек).

Вспомнить бы: к чему себя готовила, к какой жизни? (М.А. Осоргин. Сивцев Вражек).

Я и говорю: «Вот сбить бы с позиции это каре да под их прикрытием и двинуть вперёд; без одного выстрела подобрались бы» (Н.Г. Гарин-Михайловский. Детство Тёмы).

• Эта история, - проговорил он, - меня совсем убьёт, если вы не положите ей конец... Убить бы эту гадину Бурцева... (Р.Б. Гуль. Азеф).
• Что ты во мне нашла?! Встретить бы тебе хорошего человека! Какого- нибудь военнослужащего... (С.Д. Довлатов. Заповедник).

Таня снова плакала. Говорила такое, что я всё думал - не разбудить бы хозяина (С.Д. Довлатов. Заповедник).

Я ему и говорю: «Пожить бы мне твоей жизнью, может, я бы прежним человеком стал» (С.Н. Сергеев-Ценский. Кость в голове).

Упасть бы, словно невзначай, к её ногам, - мечтал он, - стащить бы её башмак, поцеловать бы нежную ногу (Ф.К. Сологуб. Мелкий бес).

Таким образом, почти во всех случаях используется порядок слов, практически невозможный в современном английском. Кроме того, «реальный субъект» встречается в наших примерах только в порядке исключения, что также несовместимо с современной английской грамматикой. Неудивительно, что англичане прибегают к другим формулировкам: I wish I could; I would like to; I would rather или, значительно реже, I should rather; как в следующем примере из «Приключений Шерлока Холмса»: “Or should you rather that I sent James off to bed?” (Или Вы бы предпочли, чтобы я отправил Джеймса спать?) [A.C. Doyle. The Adventures of Sherlock Holmes. English and American Literature, S. 53202]. Примечательно практически неизбежное использование модальных глаголов в таких конструкциях, пришедшее на смену специальным окончаниям сослагательного наклонения, использовавшимся в древнеанглийском, ср. They demanded that he should take his job seriously (Они потребовали, чтоб он воспринимал свою работу серьёзно); May the best candidate win (Пусть победит лучший кандидат) (Siemund, 2004, S. 186; Deutschbein, 1917, S. 114; Deutschbein, 1953, S. 92). Для передачи конъюнктива, в том числе и оптатива, в современном английском используются глаголы “shall”, “should”, “will”, “would”, “may”, “might”. Не падеж подлежащего, а модальный глагол определяет, зависит ли действие от воли говорящего. Практически вымершие архаичные формы конъюнктива сохранились лишь в устойчивых выражениях и диалектах: God bless you (Да благословит тебя Бог); She had insisted that he come (Она настаивала на том, чтобы он пришёл; ещё без модального глагола “should”) (Deutschbein, 1953, S. 123-124).