§ 22. О дательном самостоятельном.
Специальных замечаний требует оборот дательный самостоятельный, представляющий сочетание дательного падежа имени существительного или личного местоимения с согласованным с ним причастием и имеющий значение целого придаточного предложения, чаще всего — времени и причины, с подлежащим, отличным от подлежащего главного предложения.
В старославянском это живой употребительный оборот: Обладаммптоу понтьскоумоу пилатоу июдѣеій... быстъ глаголъбожии к иоаноу = «В то время как Понтийский Пилат управлял Иудеею ...было слово божие к Иоанну». Значительно реже случаи дательного самостоятельного с одним и тем же «смысловым подлежащим» в этом обороте и в сказуемной части фразы, вроде: ...не дошедшу ж ему острова, прииде на реку, зовомую Выг (Памяти, др.-русск. учител. литер., вып. II, стр. 27).Встречаются, но относительно нечасто примеры, когда дательный самостоятельный вводится союзом (союзным словом) с тем значением, которое должно выражаться данным оборотом и самим по себе: И егда сему бываему, тогда оба абие пребываста алчу- ща (Житие Сергея Радонежск.), и под.
Этот оборот уже в XVIII в. употреблялся только как архаический. Ломоносов в «Российской грамматике» (§ 468) высказывал сожаление об его утрате: «И хотя,— писал он,— еще есть некоторые того остатки Российскому слуху сносные, как: бывшу мне на море востала сильная буря: однако протчи я из употребления вышли. В высоких стихах можно по моему мнению с разсуждением некоторый принять. Может быть со временем общий слух к тому привыкнет и сия потерянная краткость и красота в Российское слово возвратится».
Дательный самостоятельный не редок, напр., у А. Н. Радищева. В своих стихах этот оборот употребляет А. X. Востоков: Наставшу утру возвратился Мстислав с Светланой в Киев град (Светлана и Мстислав, 1802 г.), и др.[460] Очень запоздалый пример его употребления встречается у В. А. Жуковского в «Цеиксе и Гальционе» (1821): Вдруг с волной упадет [судно] и, кругом взгроможденному морю, Видит как будто из адски я бездны далекое небо.
Весьма вероятно, что употребление дательного самостоятельного уже в древней летописи — факт только книжный, отражающий влияние церковнославянских образцов. Правдоподобно, напр., что в тексте (Ипат. сп. лет., под 5): «...Но сии Кии княжаше в роду своем, и приходившю ему к ц(с)рю не свемы но токмо о сем вемы, якоже сказають, яко велику честь приял есть от ц(с)аря, которого не вем и при котором приходи ц(с)ри», уже первый его составитель подставлял книжный оборот вместо обычного для него разговорного, вследствие чего внешне выпало важное для мысли «когда (именно)»: смысл фразы — «и когда он приходил к царю, мы не знаем, а знаем только то ... что получил он большую честь от царя; от какого именно царя и при каком царе он приходил,— (этого) мы не знаем».
Обращают на себя внимание довольно многочисленные случаи, которые, повидимому, нужно рассматривать как контаминацию уже в древнерусском языке книжного оборота «дательный самостоятельный» и обычного способа передачи соответственных содержаний — деепричастными оборотами: «Мьстиславу же пьючи с Угры, и по- веле им» (Ипат. сп. лет.) «...тако ему беседовавши с ними... отпусти и» (там же). «Данилови же крепко борющися, избивающи татары, видив то Мьстиславь Немый и потче» (там же, под 6733).
По мнению И. Белоруссова, посвятившего этому обороту специальное исследование («Дательный самостоятельный падеж в памятниках церковнославянской и древнерусской письменности»,— Русский филол. вестник, 1899, стр. 71 — 146), он «возник и образовался в церковнославянском языке под влиянием греческого родительного самостоятельного и потому не мог не иметь с ним близкого сродства и сходства; но будучи введен в область древнерусского книжного языка, он, не переставая исполнять функции греческого родительного самостоятельного, расширил область своего употребления и стал явлением оригинальным...» (стр. 28).
В науке, особенно в последнее время, довольно энергично снова ставится вопрос об исконности этого оборота на славянской почве.
Подводящее итоги исследование словацкого ученого Яна Станислава — «Dativ absolutny v starej cirkevnej slovancine»,— Byzanti- noslavica, V (1933—1934), стр. 112, при всей добросовестности и старательности проделанной автором работы, убедительных результатов не дало. То, что приводилось как будто бы остатки этого оборота в болгарском (деепричастия тина играештем, хо- дешчем), отдельные украинские фразы вроде «як же таки Галочці, будучи хазяйці, та не турбуватись?» и под.,— в большей или меньшей мере сомнительно. Большего доверия заслуживают севернорусские диалектные факты, напр., куростровск. (бывш. Арханг. губ., Холмогорск. уезда): «Я выехал уже закатившись солнцу», «Я приехал еще не отошедши обедне» (см. «Матер, для изучен, великорусск. говор.», VIII, Сборн. Отд. русского яз. и слов. АН, LXXIII, № 5, 1903) и такие др.-белорусские выражения, как: ...в небытности мужа своего, Грицка Ивановича Гричиновича, будучи ему на службе господарской земской ...к селу Глинной до двора матки своее Ганны Семеновой Туровой пошла... (Заявл. Марины Колбович, 1562 г.,—Пинские акты XV—XVI вв., Киев, 1903 г.); ...приехавши дей ему з бобровниками господарскими для ловенья бобров до села Конюхов, там дей у подданых войс- кого Пинского пана Мартина Ширмы начал подводы просити... (Заявл. леснич. Ив. Совы, 1562 г.,—Пин.,акты).Возникновение оборота на славянской почве гипотетически выводят из предложений, где дательный падеж являлся первоначально непосредственным дополнением (управляемым падежом) к главному сказуемому. Это объяснение А. А. Потебни и др. («Из записок», II, стр. 340—342), по поводу которого он замечает: «Конечно, между выражением с дат. самост. «пьючю (пьючи) ему с Угры и повёде им» и другим «пьючю ему и поведаша ему», рассматриваемым, как первообраз первого, большая разница, но ведь и всякая новая грамматическая форма, по отношению к предшествующей, кажется скачком»,— сохраняет свое значение и теперь как наиболее правдоподобное.
Время употребления оборота «дательный самостоятельный» в памятниках обследовано в упомянутой статье И. Белоруссова.