В чем же дело?

А дело в том, что баклуша имеет омонимы. В. И. Даль, и С. В. Максимов для объяснения выражения бить баклуши выбрали, вероятно, не самое удачное из них. В словарях и энциклопедиях XVIII и XIX вв.

• Баклуша — бок у дерева; заболонна. Баклуши бить — значит с здоровых дерев скалывать заболотки или бока для делания из оных мелкой деревянной посуды, напр., ложек.
• Баклуша — бакалдина, вымоина.
• Баклуша — музыкальный инструмент в виде металлической тарелки.
• Баклуша — временная стойка для укрепления разрабатываемого пласта каменного угля.
• Баклуша — чугунное колесо, находящееся в вододействующих машинах.
• Баклуша — шутка.
• Баклуша — местное название (Пермская губ.) чайки сизой.

Во втором выпуске издаваемого словарным сектором Института русского языка АН СССР «Словаря русских народных говоров» 1966 г. слово баклуша толкуется в трех словарных статьях, что означает признание составителями Словаря слова баклуша тройным омонимом.

В первой словарной статье дается 14 значений полисемантичного слова баклуша.

1. Молодой, неотвердевший слой древесины под корой дерева; за- болонка. Бить баклуши — скалывать с дерева верхний слой древесины для изготовления из него деревянной посуды.
2. Чурка, болванка, обрубок дерева, приготовленный вчерне для выделки из него токарных изделий.
3. Круглая, толщиной в вершок осиновая палочка длиной в 6-7 вершков для игры в бабки на льду. Баклушей бьют бабку так, что она летит по воздуху или катится но льду.
4. Шестерня в молотилке.
5. Составная часть деревянной мельницы.
6. Большой деревянный молоток для забивания кольев.
7. Деревянная подошва, подвязываемая промывальщиком золота к обуви.
8. Бьющая часть цепа; било.
9. Бочонок, баклажка.
10. Удар кулаком.
11. Обычно мн.
    Кисти на поясе.
12. Переносно. Толстый неуклюжий человек.
13. Переносно. Шутка, острота. Бить баклуши — шутить, острить, вести пустые разговоры; врать.
14. Переносно. Праздный человек, бездельник.

Во второй словарной статье дается три значения полисема бакаута.

1. Вымоина, лужа; яма с водой.
2. Небольшое луговое болото.
3. Мелкое озеро в займище.

В третьей словарной статье дается только одно значение слова бак- луша: чайка сизая.

Обращаем внимание на то, что в переносном употреблении выражение бить баклуши в этом словаре означает не «бездельничать», а «шутить, острить, вести пустые разговоры» и возникло оно, как и вы* ражение точить лясы (балясы) (в значении «заниматься пустой болтовней, пустословить»), в процессе труда, когда руки заняты делом, а язык свободен.

Однако в современном русском литературном языке выражение бить баклуши не употребляется в значении «шутить, острить, вести пустые разговоры». Оно означает «слоняться без дела» или даже «сидеть без дела». Полагаем, что работа по битью баклушных чурок не может считаться пустым препровождением времени и бить баклуши в значении «бездельничать» не может восходить к выражению бить баклуши в смысле «очищать дерево от болони» млн «разбивать дерево на чурки». Это понимали и составители «Толкового словаря русского языка» под ред. проф. Д. Н. Ушакова, которые к объяснению происхождения данного выражения подошли осторожно: «Бить баклуши (разг.) — бездельничать (первонач., как предполагают (выделено Нами. — Авт.), Делать очень несложное дело — раскалывать полено на баклуши)».

«Лесному» происхождению фразеологизма бить баклуши противопоставляется «степное» происхождение его. Утверждается, что в выражении бить баклуши омонимичное слово баклуша употреблено не в значении «чурка», а в значении «вымоина, лужа, небольшое луговое болото». Такое значение у рассматриваемого омонима отмечают Э. и В. Мур- заевы в «Словаре местных географических терминов» (1959).

Баклуша — блюдце, углубление среди ровной степи, где застаивается вода (степи СССР). Небольшая округлой формы котловина в поймах, наполненная водой и заросшая. Это не старица, а котловина вымывания, позднее заилившаяся.

Выражение бить баклуши в значении «не заниматься полезным делом» могло возникнуть в следующей типичной ситуации.

Ранней весной, когда детям, почувствовавшим наступление теплых дней, не сидится дома, они стайками бегают по деревенским улицам или за околицей, где им под ноги так и лезут баклуши (лужи), пока еще покрытые льдом. Каждый мальчишка считает своим долгом ударить ногой по упругому льду н пробить его. Если баклуша не пробивается, то в дело идет камень. От его удара лед обязательно треснет, а из образовавшегося отверстия зафонтанирует студеная вода. Интересное занятие для детей.

Так пробивается одна баклуша, другая, третья... А там, глядишь, и мать зовет сына-озорннка: «Хватит тебе баклуши бить, пострел! Ступай домой, делом займись!»

Такое битье баклуш, конечно, дело легкое, пустячное. Вот почему бить баклуши означает «праздно проводить время». Это битье нельзя смешивать с тем битьем баклуш, которым как промыслом занимались жители лесных губерний, чтобы прокормить себя и свои семьи.

Итак, происхождение выражения бить баклуши (в значении «бездельничать») следует связывать не с битьем баклушных чурок, а с битьем баклушного льда. Только в этом случае будет оправданно употребление рассматриваемого выражения в контекстах.

Например: Вот рыскают по свету, быот баклуши, воротятся — от них порядка жди! (А. С. Грибоедов. Горе от ума); Баклуши ты, что ль, бить сюда приехал! Дармоед! (А. Н. Островский. Гроза);

Кто работу сердцем любит,

Кто баклуш не бьет,

За того закон и люди,

За того — парод.

(М. Исаковский. Разговор па крыльце)

В русскую фразеологию из французского языка вошло выражение ие в своей тарелке. Вот как разъясняет происхождение этого всем известного фразеологизма А. Т.

Прошло уже полтора столетия, а “странный” фразеологизм по-прежнему здравствует... Нетрудно установить, что это выражение переносно и означает такое состояние человека, когда тот чувствует себя не так, как всегда, а стесненно, неловко, неудобно, что называется, “не по себе”.

А виною всей этой странности французское выражение etre dans son assiette, что по-русски должно звучать примерно так: «быть в незавидном положении». Но при чем же здесь тарелка? Дело в том, что в речи французов слово assiette двузначно — это и “положение”, и “тарелка”, иначе говоря, здесь мы имеем дело со словами-омонимами: звучат- тоопи одинаково, а смысловое наполнение их различно. Этимологи утверждают, что между этими омонимами существует историческая связь, теперь уже утраченная.

Попробуем восстановить эти давние родственные связи. Сначала, не позднее чем в XIV столетии, assiette значило “посадка гостей, их расположение за столом, то есть возле тарелок”. Потом, с расширением круга связей, assiette стало “местом расположения военного лагеря, а затем и города”. В XVII в. слово вобрало в себя все «конкретности» возможных “положений” п стало обозначать вообще “любое положение”... В том же веке у assiette появился и переносный смысл — “состояние духа”, столь близкое к его “конкретному” значению — “положение”. А ныне значения assiette — “положение” и “тарелка”, одно из которых весьма широкое, а другое столь же узкое, — настолько далеко °тошли друг от друга, что между ними уже не ощущается былых родственных связей...

Русские баре, говорившие и даже думавшие на “благородном” французском языке lt;...gt;, не особо заботились о точности языка русского, к°торый был для них золушкой, и еще в XVIII в.

Об этом же пишет и А. Н. Попов в заметке «Любезнейший, ты не в своей тарелке», указывая на неправильный перевод с французского etre dans son assiette («быть не в своем обычном положении»).

«Этимологически слово assiette связано с глаголом s’asseoir и воспринимается как “посадка”, “положение” (нередко по отношению к всаднику, сидящему верхом на лошади). Выражение N'etre pas dans assiette значит “чувствовать себя неловко, неудобно”. Но слово assiette имеет и другое, более распространенное значение — “тарелка”. Поэтому, когда француз говорит собеседнику: “Ти ries pas dans ton assietteэто вполне можно понимать как шутливое «не в своей тарелке». В обыденной разговорной речи, конечно, это так н воспринимается» [42, с. 40].

Это распространенное объяснение происхождения фразеологизма «не в своей тарелке» следует несколько уточнить. Дело в том, что словесный знак assiette во французском языке, если судить по старым словарям, имел, как и «бить баклуши», более десятка значений, среди которых находятся и приводимые А. Т. Липатовым. Все эти значения отмечены в словаре, на титульном листе которого значится: «Полный французско-российский словарь, сочиненный по пятому изданию словаря Академии французской. Издание третье, противу второго издания Словаря французско-российского, г-на Статского Советника И. Татищева, исправленное и во многом дополненное. Том І. Ота до с» (1824).

Одно из приводимых там значений слова assiette переводится на русский язык так: «сидение на лошади». Есть и такое, которое переводится как «тарелка». Можно предположить, что переводчик-лексикограф, пользовавшийся словарем Академии французской, должен был французское выражение, интересующее нас, перевести так: «не в своем сидении на лошади» (т.

Приведенное объяснение представляется более логичным (поскольку сидеть в седле — в своем или ие в своем — дело обычное), более близким к истине, чем предыдущее, илн, например, такое: «Вообще assiette — место, где сидят; место за столом обозначалось прежде круглым куском хлеба (на который клалось съедобное), а потом — тарелкою», которое приводит М. И. Михельсон в книге «Меткие и ходячие слова. Сборник русских и иностранных пословиц, изречений и выражений» (1894).

Приведенные примеры показывают, как рождаются гипотетические этимологии, как постепенно ученые, обнаруживая в этимологии того или иного слова неточности, натяжки, противоречия, стремятся уточнить ее, исправить, а иногда выдвигают новую гипотезу. Так в борьбе мнений ученых рождается истина. Гипотетическая этимология может стать бесспорной, общепринятой, единственной. Однако возможно и обратное, когда общепринятая, бесспорная этимология становится гипотетической.

Например, этимология слова бред до недавнего времени считалась бесспорной. Ф. Миклошич, Э. Бернекер, А. Г. Преображенский, М. Фас- мер согласны с тем, что слово бред в значении «бессмысленная, бессвязная речь больного в бессознательном состоянии; бессмыслица, вздор, чепуха» связано этимологически с глаголом бреду, брести. К глаголу брести этимологически возводят и омонимичное для современного русского языка слово бред в значении «ива Salix».

В 1972 г. появилась статья А. И. Корнева, в которой автор отвергает принятую этимологию слова бред. «Объяснение структуры слова бред, — пишет А. И. Корнев, — наталкивается на значительные трудности фонетико-словообразовательного характера при попытке рассматривать его как производное от глагола брести; слово бред не может быть возведено и к глаголу бредить, так как последний, наоборот, сам является производным от существительного бред. Значения “ива (дерево, растущее на сырых местах)" и “вздор, бессмыслица, чепуха (нечто, рожденное беспорядочным бдуждаиием мыслей)" с большими натяжками могут быть сближены с семантикой глагола брести; семантическая связь глагола брести и других значений слова бред вообще Представляется невозможной» [25, с. 111].

По мнению А. И. Корнева, слово бред во всех его значениях легко °бъясняется и с фонетико-словообразовательной, и с семантической СТ0Р0НЫ, если предположить его происхождение от глагола брить в Значении «резать, срезать». В статье приводится большой материал из •Литературного языка и различных диалектов в качестве доказательна. Убедительно прослеживается семантическая связь между глаголом брить в указанном значении и словом бред в значении «смесь скошенных разносортных трав, мешанина». Автор утверждает: «...По-видимому, значение слова бред наряду со значением “отходы, отбросы при обработке конопли” послужило основой для развития переносных значений слова бред. lt;...gt; Последним этапом в семантическом развитии слова бред является, вероятнее всего, “бессмысленное высказывание, нелепица, чепуха”, которое развилось из значения “бессвязные речи во сне или в бессознательном состоянии”» [25, с. 109].

В результате бесспорная этимология слова бред стала гипотетической. Количество гипотетических (сомнительных) этимологий намного превышает количество бесспорных. По словам В. И. Абаева, «А. Мейе в одном месте пишет, что 90 из 100 находящихся в обращении этимологий кажутся ему сомнительными пли ошибочными» [2, с. 57].