Часть II АКТИВНЫЕ ПРОЦЕССЫ В ГРАММАТИКЕ
М. Я, Гловинская
Целью данного раздела является описание морфологических процессов на стыке ХХ-го и ХХІ-го столетий. В работах [Гловинская 1996 и 1997] уже описывались морфологические и синтаксические процессы периода 45—95 гг.
и более узко — 90-х годов. Поэтому в данной работе мы прежде всего останавливаемся на тех явлениях, которые не были там предметом рассмотрения. Впрочем, в ряде случаев мы позволяем себе повторно обращаться к некоторым уже описанным явлениям, если можем привести новые языковые факты, проливающие дополнительный свет на (потенциальную) перспективу их дальнейшего развития.Кроме того, по мере возможности мы стремились очертить, хотя и бегло, динамику развития рассматриваемых явлений на протяжении двух-трех последних веков. Это обусловило более широкие хронологические рамки приводимых примеров, чем предусмотренные в названии проекта.
Материалом для изучения служили главным образом устные и письменные тексты mass-media, художественные и мемуарные тексты, язык Интернета.
Изучение грамматических процессов во второй половине XX столетия в русском языке показывает, что грамматические изменения, превращение ошибок в варианты и полный переход нового явления из узуса в систему происходит крайне медленно. Большая часть современных процессов уходит своими корнями в предшествующие века. Речь идет не только об общем направлении в движении языка, связанном, например, с развитием аналитизма в течение столетий, но и о конкретных явлениях, воплощающих эту тенденцию и развивающихся на протяжении многих лет.
Вторая особенность в протекании активных грамматических процессов состоит в том, что XX век явился временем активизации известных и давно идущих процессов, таких, как усиление падежной омонимии в некоторых лексических группах существительных и у числительных и параллельный компенсационный процесс в синтаксисе — замена беспредложного управления предложным.
Более того, проявились некоторые подспудно протекающие процессы, ранее не попадавшие в поле зрения исследователей современного литературного языка, например, путаница родительного и предложного падежей у существительных 2-го и 1-го склонений.Активизация языковых процессов в XX веке вызывалась к жизни социальными потрясениями и периодами демократизации литературного языка, приводившими «к усиленному взаимодействию литературной и окололитературной, просторечной и профессиональной речи, к изменению путей и способов усвоения литературной речи и т. д.» [РЯСО 3: 10], а также к тому, что «стихийное, неуправляемое начало в языке брало верх над нормативным, консервативным, контролируемым началом» [Гловинская 1996: 287—288].
Третья особенность именно русских процессов в сравнении с похожими процессами в других славянских языках состоит в том, что русский язык на многих аналогичных развивающихся участках языка опережает по темпам и размаху эволюции другие славянские языки. Это относится, в частности, к развитию несклоняемости в составных количественных числительных. В польском языке, например, это регулируется соответствующим синтаксическим контекстом (постпозиция к существительному): ср. oplata w wysokosci tysiqc piqcsetpiqcdziesiqtрщс zlotych, w roku dwa tysiqce jeden [Satkiewicz 2001: 97]. В русском же ошибки встречаются у составных слов и наименований на месте всех без исключения падежей, в любых конструкциях. В целом склонение упрощается и унифицируется, представителями всех косвенных падежей все чаще становятся РОД и ИМ. И хотя без специального обследования трудно сказать, какие из этих явлений и в какой мере могут быть отнесены к системе языка, а какие существуют только в узусе, ясно, что размах этого процесса огромен.
Наконец, четвертая особенность состоит в том, что внутри отдельного языка существуют особые, специфические только для данного языка явления.
Это иллюстрируется на материале заимствованных несклоняемых существительных и двувидовых глаголов.
Статус несклоняемости имен существительных различен в русском и других славянских языках. В русском несклоняемость стала частью собственной словоизменительной системы, а в других флективных славянских языках отчетливо выступает тенденция адаптировать заимствования и включать существительные в систему склонения (сербский, чешский, польский).
Двувидовость глаголов в русском языке — продуктивная категория, класс двувидовых глаголов непрерывно пополняется, в том числе за счет новообразований с русскими корнями (военизировать). В польском же, например, — это маргинальный, немногочисленный класс глаголов, что отражается и на том внимании, которое уделяется им в грамматических описаниях этих двух языков. Ни одна грамматика русского языка не обходится без описания данного класса глаголов. В то же время в польских грамматиках часто нет даже упоминания об этих глаголах [Guiraud-Weber 2003].
Таким образом на описываемых участках русский язык в большей мере развил аналитические тенденции, чем другие славянские языки.