Безличные конструкции с постфиксом -ся
Сначала приведём несколько определений. Залог - это глагольная категория, выражающая различные отношения между субъектом и объектом действия. В русском языке категорию залога имеют только переходные глаголы, поэтому данная категория имеет более частный характер, чем категория вида или времени.
Под рефлексивом (возвратным залогом) мы понимаем залог, отображающий тождество между объектом и субъектом (аналог в русском: Он одевается). Медий (медиум, средний, или медиальный, залог) обозначает действие, сосредоточенное на субъекте, в то время как объект этого действия не упоминается (аналог в русском: Жена ругается, Собака кусается). В современном русском переходные глаголы имеют возвратно-средний залог (средне-возвратный), то есть смесь рефлексива и медия. Этот залог часто противостоит английскому пассиву: His shoes were blistered as if he had held them, uncaring, in the mouth of a stove, motionless, forever (Ботинки покрылись трещинами и волдырями, словно старик бесконечно и неподвижно стоял возле пылающей печи, засунув их, не жалея, в её огнедышащую пасть) (Андреева, 2005); Я оделась (I got dressed); Он родился (He was born); Окно не открывается (The window cannot be opened); Кинотеатр находится недалеко отсюда (The movie theater is located not far from here); в двух последних случаях в русских предложениях употреблены так называемые безобъектновозвратные глаголы, обозначающие действие вне отношения к объекту, как постоянное активное или пассивное свойство субъекта.
Распространённость в русском языке безличных конструкций можно считать дополнительным функциональным соответствием более широкому употреблению пассива в английском. Безличные конструкции категорией залога не охватываются (Гиро-Вебер, 2001, с. 76), то есть английским пассивным конструкциям противостоят русские незалоговые: Эту книгу можно читать (This book can be read); Не слышно ни звука (No sound is (can be) heard); В спину ему ударило тяжёлым мешком, завалило соломой (He was struck heavily in the back by a falling sack and half-buried in straw); Здесь Глеба ранило (Here Gleb was wounded).
Особое внимание следует обратить на пример В спину ему ударило... Речь идёт о конструкции, отсутствующей в большинстве современных западных языков и передающей значение пассива, ср. рус. Город разрушило / был разрушен землетрясением vs. нем. Die Stadt wurde durch ein Erdbeben zerstort (А.Л. Зеленецкий и П.Ф. Монахов объясняют эту разницу между русским и немецким меньшей степенью номинативности русского) (Зеленецкий, Монахов, 1983, с. 105).Категория залога в русском языке развита не так сильно, как в английском. Это обусловлено относительной немногочисленностью переходных глаголов, продемонстрированной в главе «Безличные конструкции в языках мира: об- зор»[36]. В свою очередь, немногочисленность переходных глаголов обусловлена близостью русского к строю индоевропейского праязыка, в котором, как было показано выше, глаголы делились не на транзитивные / интранзитивные, а на активные / инактивные (стативные). Заметим, что непереходные глаголы и сейчас часто обозначают состояния («болеть», «спать», «грустить», «горевать», «радоваться») или (реже) неволитивные действия типа «думаться», что свидетельствует об их происхождении из стативных глаголов. Можно предположить, что расширение сферы переходных глаголов в английском языке напрямую связано с продуктивностью конверсии. В русском конверсия встречается крайне редко из-за чёткой разграниченности частей речи. Кроме того, языкам с развитой падежной системой труднее уложиться в стандартную схему «номинатив gt; глагол gt; аккузатив», поскольку субъект и/или объект часто употребляются в неканоническом падеже для обозначения каких-то оттенков смысла. О прямой взаимозависимости языкового типа и развитости пассива пишет в «Сравнительном синтаксисе славянских литературных языков» Р. Мразек: «Номинативный строй предложения, с именительным падежом подлежащего, не занимает монопольного положения [в восточнославянских языках - Е.З.]... При деконкретизации денотативного персонического субъекта интранзитивных действий преобладают непассивные морфологические средства; деспецификация неодушевлённого, предметного субъекта часто реализуется нулём подлежащной позиции» (Мразек, 1990, с.
34).А.Л. Зеленецкий напрямую связывает большую сферу употребления пассива в английском языке с его ярко выраженной номинативностью (Зеленец- кий, 2004, с. 168; cp. Копров, 2000, с. 71). В эргативных языках пассива нет, залоговое противопоставление часто отсутствует (Копров, 2000, с. 71; Климов, 1981, с. 48, 60; Гухман, 1967, с. 61; Дьяконов, 1967, с. 101), оно появляется только при переходе от эргативного строя к номинативному (Климов, 1973 a, с. 175). Нет пассива и в языках активного строя, как и залога вообще (Wichmann, 2007; Wichmann, 2008; Климов, 1973 б, с. 443; Климов, 1977, с. 139; Velazquez-Castillo, 2004; Панфилов, 2002; Lehmann, 2002, р. 29; Lehmann, 1995 b, р. 55; Justus, 1999, р. 613). Р. Диксон, правда, с этим не соглашается, указывая на существование антипассивной конструкции (Dixon, 1994, р. 216), но его мнение стоит особняком.
Именно со становлением категории залога, наблюдавшимся в индоевропейских языках уже в исторический период, С.Д. Кацнельсон связывал возникновение категории субъекта в именительном падеже (Кацнельсон, 1986, с. 163). В эргативных языках, полагал он, столь чёткого понятия субъекта нет, так как эргатив, будучи падежом субъекта, одновременно может иметь орудийное и родительное значение (то есть значение косвенных падежей), а абсолютный падеж, то есть падеж дополнения, используется и для оформления субъекта при непереходных глаголах (Кацнельсон, 1986, с. 166).
У. Леман связывает развитие пассива в индоевропейских языках с переходом от активного строя к номинативному (Lehmann, 1995 b, р. 54-55).
В языках номинативного строя (не только индоевропейских) пассив развивается на основе стативных, аффективных и возвратных форм (Панфилов, 2002). Зачастую они семантически близки к перфекту и описывают результат действия, которому подвергся денотат дополнения в активной конструкции, и/или его состояние. Из этого, кстати, Р. Диксон делает вывод, что в тех языках, где эргативная конструкция встречается только в прошедшем времени или совершенном виде, она, вероятно, возникла при реинтерпретации пассива (Dixon, 1994, р.
190). При этом денотат, выражаемый подлежащим, не может повлиять или слабо влияет на развитие событий.Рассмотрим процесс становления залога в индоевропейском более подробно, чтобы понять, почему русским возвратным глаголам средневозвратного и активного залога так часто противостоит английский пассив. В индоевропейском праязыке страдательный залог, очевидно, отсутствовал (“The Cambridge History of the English Language”, 1992. Vol. 1, р. 55; Климов, 1977, с. 22; Lehmann, 1991, р. 34; Hettrich, 1990, S. 58; Bauer, 2000, р. 337; Mallory, Adams, 2006, р. 63), а его значения передавались средним, что иногда можно наблюдать и в современных языках, ср. нем. Durch ihn hat sich das Ge- rucht verbreitet... - Через него распространился слух... (Brugmann, 1904, S. 601; cp. Hirt, 1937. Bd. 5, S. 198-199; Ringe, 2006, р. 26; Hudson-Williams, 1966, р. 77; Green, 1966, р. 3). В древнейших индоевропейских текстах, написанных на хеттском языке (XVII-ХП вв. до н.э., Малая Азия), пассив встречается относительно редко, но та же семантика передаётся медием (Friedrich, 1974, S. 136). Средний залог, как и перфект, развился из стативного спряжения доиндоевропейского языка (Lehmann, 2002, р. 59). Соответствующие флексионные парадигмы уже приводились выше. В медии употреблялись, в первую очередь, глаголы чувств, ощущений и умственной деятельности: «злиться», «восхищаться», «стесняться», «печалиться», «хотеть», «надеяться», «любить», «радоваться», «собираться», «желать», «волноваться» и т.д. (Hirt, 1937. Bd. 5, S. 199).
Конкуренция форм статива и медия рассматривается у Н. Еттингера (Oettinger, 1993). Он отмечает, что статив не был подвидом медия, как полагали раньше некоторые учёные, а с самого начала описывал состояния, со временем стал переходить на описания процессов, так как граница между ними часто очень прозрачная (ср. Скалы нависают над водой, Вода кипит, Фрукты гниют - состояние или процесс?), а ещё позже - на описание действий, как-то отражающихся на субъекте. Статив никогда не переходил на обычные действия, подразумевающие агентивность субъекта (Oettinger, 1993, S.
359-360).Из среднего залога развился страдательный (Листунова, 1998; Brug- mann, 1904, S. 598; Mallory, Adams, 2006, р. 63; Sweet, 1900, р. 114; Kellner, 1892, р. 224-225; Henry, 1894, р. 372; Lehmann, 2002, р. 84; Benveniste, 1974, S. 83, 189), после чего пути отдельных ветвей индоевропейского разошлись: в частности, в английском функции среднего залога перешли к активу и пассиву, а в русском, греческом и немецком языках он частично сохранился в возвратных глаголах действительного и (возвратно-)среднего залога, разделив некоторые функции с пассивом (Siewierska, 1984, р. 163, cp. Кацнельсон, 1936, с. 41-42; Листунова, 1998). Например, Г. Стронг обращал внимание на то, что в русском и исландском глаголы на -ся и -sk соответственно, будучи наследниками среднего залога индоевропейского языка, противостоят английскому пассиву (Strong, 1891, р. 266). Различные пути индоевропейских языков обусловлены степенью их приверженности синтетическому строю. Так, О. Есперсен отмечает, что становление жёсткого порядка слов сопровождается развитием пассива (Jespersen, 1894, р. 101-102). В языках со свободным порядком слов пассив требуется не столь часто.
Таким образом, в современном русском языке переходные глаголы могут иметь три залога: действительный (актив), возвратно-средний и страдательный (пассив); в английском - действительный и страдательный (Аракин, 2005, с. 121). Возвратно-средний залог образуется на основе переходных глаголов с постфиксом -ся. Употребляющиеся в нём глаголы можно разделить на несколько групп:
- глаголы собственно-возвратного значения, обозначающие действие, распространяющееся на носителя действия, то есть действие, при котором объект и субъект представляются одним и тем же лицом (Она одевается, обувается, пудрится);
- глаголы взаимовозвратного значения, обозначающие действие двух или нескольких лиц, из которых каждое является и производителем, и объектом того же действия со стороны другого лица (обниматься, целоваться);
- глаголы общевозвратного действия, обозначающие сосредоточенность действия в самом производителе (обрадоваться, остановиться);
- косвенно-возвратные глаголы, обозначающие действие, совершаемое субъектом для самого себя, в своих интересах (запасаться тетрадями, собираться в путь, укладываться);
- безобъектно-возвратные глаголы, обозначающие действие вне отношения к объекту, как постоянное активное или пассивное свойство субъекта (Крапива жжётся; Корова бодается; Собака кусается; Нитки рвутся; Проволока гнётся).
Для построения форм страдательного залога в русском языке используются постфикс -ся (Дом строится рабочими) или сочетание страдательных причастий от переходных глаголов и глагола быть, причём причастия обычно имеют суффиксы -м-, -н(н)- или -т- (Букет был собран).
Первый способ называется синтетическим, второй - аналитическим (cp. “Language Typology and Language Universals”, 2001, р. 900-901). В английском языке употребляется только аналитический способ, то есть тот же глагол «быть» плюс причастие II. Различия в оформлении пассива объясняются тем, что «для синтетических языков более характерна развитая постфиксация» (Зе- ленецкий, 2004, с. 194). Агенс в страдательном залоге указывается в английском в сочетании с предлогами “with” и “by”, в русском - в форме творительного падежа (Швачко и др., 1977, с. 100). Иногда в английском дополнительно выделяют взаимный и возвратный залоги, но В.Д. Аракин отрицает их существование, так как они не имеют никаких средств выражения (Аракин, 2005, с. 122, cp. Швачко и др., 1977, с. 99). Некоторые учёные выделяют в английском также понятийный пассив, схожий по функциям с ме- дием (Листунова, 1998). Этот термин относится к конструкциям, которые по форме должны быть отнесены к активному залогу, а по содержанию - к пассивному: The meat will not keep in hot weather (Мясо не сохранится при жаркой погоде); The window broke (Окно разбилось). Понятийный пассив употребляют тогда, когда считают, что явление происходит само по себе или спонтанно, естественным образом. Мы причисляем такие случаи к грамматической персонификации, о которой ещё неоднократно будет сказано ниже.Примечательно, что в готском, то есть более древнем германском родственнике английского, функции медия очень походили на функции возвратно-среднего залога в современном русском, что в очередной раз демонстрирует консервативность восточнославянской ветви индоевропейских языков: так, готский медий обозначал состояние, возвратность, взаимность и пассивность (Листунова, 1998). Г. Хирт напрямую связывает многочисленность медиальных форм в славянских языках с их особой консервативностью (Hirt, 1937. Bd. 5, S. 203).
Как и многие другие авторы, В.Д. Аракин обращает внимание на тот факт, что в английском пассив применяют значительно чаще, чем в русском (Аракин, 2005, с. 122, cp. “Languages and their Status”, 1987, р. 99;
Аполлова, 1977, с. 19; Швачко и др., 1977, с. 101; Некрасова, 1999)[37]. Так, если в английском пассив используют в предложениях, где лицо или предмет в функции подлежащего испытывает на себе чьё-либо воздействие, то в русском в той же ситуации нередко используют неопределённо-личные конструкции: It is said that there will be a war before long (Говорят, что скоро будет война); We were told good news (Нам сообщили приятную новость); John was given a good mark (Джону поставили хорошую оценку); He was given money (Ему дали денег); He is considered to be a good student (Его считают хорошим учеником). Английские предложения, где лицо или предмет в функции подлежащего испытывает на себе чьё-либо воздействие, в русском часто передаются формой действительного залога с прямым объектом, оформленным винительным падежом в позиции перед сказуемым: This long bridge was built by the workers of our factory (Этот длинный мост построили рабочие нашего завода); That wonderful wedding was arranged by the parents of bride (Эту великолепную свадьбу организовали родители невесты). В начале главы мы уже приводили примеры перевода английского пассива русским имперсоналом и возвратно-средним залогом.
Рассмотрим отрывки из пособий по переводу, где английский аналитический пассив передаётся русским синтетическим (то есть с постфиксом -ся), возвратно-средним залогом, имперсоналом, активом или неопределённо-личными конструкциями.
«Многие трудности перевода вызваны особенностями пассивных конструкций в английском языке, где пассив употребляется очень широко, главным образом благодаря тому, что глаголы и с косвенным и с предложным дополнениями могут иметь пассивную форму.
Поэтому далеко не всегда пассивная конструкция в английском языке может быть передана русским страдательным залогом. [...]
Следует добавить, что в некоторых случаях английская пассивная конструкция передается в переводе русскими глаголами с суффиксом -ся, имеющими также и пассивное значение.
Например:
This method is considered the best. Этот метод считается наилучшим.
Much fish is caught here. Здесь ловится много рыбы.
Lectures on various subjects are given here. Здесь читаются лекции на различные темы» (Левицкая, Фитерман, 1963, с. 67).