Аспектологи о возникновении и развитии русской глагольной категории вида.
Для понимания роли суффиксов в становлении категории вида очень важно уяснить период, в который это становление началось.
Видовые пары глаголов – собственно славянское явление, с этим соглашаются все аспектологи, хотя известно, что видовую систему знают и балтийские языки, в которых она находится как бы на половине пути по сравнению со славянскими языками [Достал// IVМеждународный.., 1962, с.205].
Мнения учёных о периоде возникновения видовых различий славянских глаголов расходятся в большом диапазоне. Некоторые авторы считают, что виды были уже в общеславянском (праславянском) языке [Нахтигал, 1963, с.105, Мейе, 1951, с.160, Матвеева-Исаева, 1958]. Другие учёные либо отрицают это утверждение, либо скептически к нему относятся [Кодухов и Степанова, 1958, с.210]. Многие слависты находят, что виды развивались в каждом славянском языке отдельно [Кондрашов, 1955, с.48].
В праславянском языке были глагольные пары, различавшиеся по определенности/неопределенности действия, а вид развивался на их основе уже после расхождения славян на отдельные народы [Бородич, 1953, с.70; Маслов// IVМеждународный.., 1962, с.186].
Нельзя не заметить, что связь категорий времени и вида глаголов ни у кого не вызывает сомнений, обсуждают обычно только последовательность типов их взаимодействия и взаимосменяемости. П.С.Кузнецов полагал, что многочисленные времена развились на основе древних видов, а уже из времен формировались формы совершенного/несовершенного видов при сохранении некоторых древних отношений, например, отношений кратности [Кузнецов, 1953(а), с.250-251]. Время развилось из вида, – полагает и А.В. Кравченко [Кравченко, 2004, с.121]. Но большинство авторов связывает появление видов с распадом системы праславянских прошедших времен глагола, с постепенным угасанием аориста и имперфекта [Курилович, 1962, с.164]. Само же появление имперфекта относится к праславянскому периоду [Нахтигал, 1963, с.136].
Стало быть, славянские виды не могли появиться до этого периода.Различие определенно-моторных и неопределенно-моторных основ глаголов вело к различению конкретности и отвлеченности действий, и это различие породило развитие имперфекта и аориста. А на основе их противопоставления развивались значения совершенного и несовершенного видов. Но глаголы перемещения (бежать – бегать, лететь – летать и др.) до сих пор сохранили древнейшее различие определенного/неопределенного движения [Чешко, 1951, с.328-344]
Обзор приведенных точек зрения убеждает нас в том, что в праславянском языке видов еще не было, что они стали развиваться после распада праславянского языка. Об этом же говорят и сопоставительные исследования, которые обнаруживают большие различия в значениях и составе оппозиций видовых форм в разных славянских языках [Иванчев, 1969]. И.Грицкат утверждает, что особое богатство двувидовых глаголов, необычное для славянских языков, находится в сербо-хорватском языке [Грицкат, 1957-1958]. А.Г.Широкова описывает особенности значений многократных глаголов чешского языка [Широкова, 1965]. Ю.С.Маслов, рассматривая видовые значения имперфектных форм (в современном русском языке они обычно имеют несовершенный вид), показывает, что в древнерусском, древнечешском, в старославянском, в новоболгарском языках они нередко имеют совершенный вид [Маслов, 1954]. Можно считать установленным, что в славянских языках система глагольных видов формировалась раздельно и не в одно время [Бородич, 1962, с.205].
Из сказанного следует, что становление системы видовых пар в русском языке протекало автономно от других языков, и его правомерно рассматривать в рамках истории собственно русской языковой системы. А это значит, что и русские глагольные суффиксы развивали видообразующую семантику в этих же хронологических рамках. До этого периода они могли иметь какую-то иную семантику, унаследованную ими из глубины индоевропейских веков.
Процесс систематизации видовых пар в русском языке продолжался в течение многих столетий, что дало повод лингвистам, изучавшим этот процесс, относить становление современной системы глагольных видов к достаточно поздним периодам истории русской грамматики.
С.Д.Никифоров полагал, что систематизация категории вида проходила в ХVI веке, когда этот процесс наблюдается в бытовой и канцелярской речи, а видовые отношения перекрывают более ранние способы выражения длительности, отношения времен и другие. В частности. С.Д.Никифоров отмечает большую вариантность суффиксов, используемых для образования основ несов. вида (оставить – оставливать/оставлять), и то, что видовые пары чаще образуются суффиксами, чем префиксами, а многие глаголы не дифференцированы по виду (даровать, наследовать и др.) [Никифоров, 1952, с.127,133].В.Б.Силина показывает конкуренцию средств имперфективации в течение всего исторического периода как по отдельным глаголам, так и по отдельным суффиксам. По ее наблюдениям, современный облик системы видов сложился лишь к началу ХIХ века [Силина, 1983, с. 274-275].
Система видовых корреляций русского глагола многослойна, поскольку складывалась на разных этапах истории грамматического строя русского языка, – так характеризует этот процесс академик В.В. Виноградов. Старые элементы частично сохранялись, частично приспосабливались к более новым соотношениям форм. особенно это относится к суффиксам несов. вида (#x2011;ва#x2011;, #x2011;а#x2011;, #x2011;ыва#x2011;) [Виноградов, 1947, с.502]. Именно эта многослойность, разновременность, разнохарактерность семантической противопоставленности объясняет спорность определений категории вида в современных грамматиках русского языка и отсутствие единства в описании и семантической характеристике глагольных суффиксов.