1.3. Антинаучная этимология
Антинаучной должна быть признана такая этимология слова, которую автор дает или по недостаточной компетентности в вопросах и методах научной этимологии, или исходя из предвзятых положений и установок, из ложных теорий, а не из объективных языковых, исторических, этнографических и других факторов.
Наиболее показательные антинаучные этимологии можно найти в трудах В. К. Тредиаковского, сочинениях известного русофила адмирала А. С. Шишкова.
Пытаясь доказать первородство славянского языка, В. К. Тредпа- ковский в «Рассуждении первом о первенстве словенского языка пред тевтоническим» в книге «Три рассуждения о трех главнейших древностях российских...» (1773) приводит, опираясь на собственные домыслы, следующие этимологические аргументы: «Скифы суть скиты от скитания, т. е: от свободного прехождення с места на место; а слова скитание и скитаться суть точные словенские». И говорили скиты на словенском языке! — такой делается вывод.
В. К. Тредиаковский винит греков в том, что они исказили своим правописанием как собственные имена амазонок, живших на Дону, так и само слово амазонка, которое по-словенски будто бы должно было произноситься так: омужоны, «т. е. были они жены мужественные, и омужонамп как себя сами, так и другие равно их называли».
В таком же духе устанавливаются звучание и значение названий Британия, Германия, Дания, Норвегия, Скандинавия, Сицилия, Дон, Днепр и других топонимов.
Слово Британия, по Тредиаковскому, должно произноситься как Бродания (люди там носят большие бороды), и древнейшим языком та.м был, конечно же, словенский. Впрочем, она могла называться и Нриапания (так ее называли первые приставшие к берегу мореходы); Германия это Ярмания (от ярма), или Кормания (по обилию корма). Дания есть Депия (от слова день), «Норвегия не происходит от тевто- нического слова... Она есть Наверхия, то есть страна, лежащая наверху к северу».
«Сицилия есть Сечелия, равно как отсеченная от Италии». «Дон от Тона, то есть от глубины и тишины: ибо и поныне тихие и волнистые места называются на низу затоны». Днепр у Тредиаковского — это Днапер (т. е. идущий со дна), Нева — это Нова (новая река), в чем «нет ни малейшего сомнения».Возражая тем, кто этноним варяг связывает со словом воряга (вор), Треднаковский утверждает: «Варяг есть имя глагольное, происходящее от славенского глагола варяю, значащего предваряю». Это лишь первые обитатели, «предварившие других, следовавших туда же насельников», а не конкретные народы: шведы, датчане, норвежцы п др.
И еще одна этимология: «Слово карий есть вместо гарий, как несколько обгорелый, или цвета гаряго».
Крупнейший русский историограф прошлого века академик В. О. Ключевский, ознакомившись с этими «Рассуждениями» В. К. Тредиаковского, отметил, что их автор в своих этимологиях «дает полную волю воображению» и что его «исследования не могли оставить заметного следа в русской историографии» [22, с. 406].
Антинаучные способы этимологического анализа и разъяснения семантики некоторых слов находим и у президента Академии Российской адмирала А. С. Шишкова. В «Опыте словопроизводного словаря, содержащего в себе дерево, стоящее на корне» (1833) слово берег производится от глагола беречь (берегу): «Берега реки или моря берегут, хранят в себе воду, а блюдо подобным же образом блюдет или хранит накладенную в него пищу» [с. 5].
Там же приводится рассуждение о происхождении слова море: человек, «взирая на морские бездны, на сию беспредельную пучину, потому ли, что столько же удивлен был ею, сколько и образом смерти, или потому, что не полагал на сем пространстве вод никакого обитания и жизни, назвал оное морем, от понятия, заключающегося в корне МоРgt; мру, умираю» [с. 93]. О слове морж говорится: «Морж. Без сомнения от того, что морской зверь» [с. 93].
В «Руководстве к сочинению Словопроизводного словаря», изданном несколько ранее «Опыта», А.
С. Шишков о происхождении слова плесень пишет: «Хотя слово сие не показывает очевидности происхождения своего, однако ж легко может быть ветвию от глагола плеснуть, потому что заплесневелое место, отличаясь цветом от окружающего оное пространства, действительно походит иа то, как бы иа него чем- нибудь жидким плеснуто было» [с. 81 ].Антинаучные этимологии предлагались п спустя 100 лет после этимологий А. С. Шишкова. В статье «Языковая политика яфетической теории и удмуртский язык» Н. Я. Марр утверждает, например, что «русское слово кон-ь некогда своей основой kon означало “собаку”, это драгоценный пережиток kon + иг-а “помещение (-а) собаки (con||ur)”» [32, с. 503].
А вот что пишет А. А. Реформатский относительно объяснения
Н. Я. Марром происхождения слова сумерки: «Н. Я. Марр пытался объяснить происхождение русского слова сумерки из племенного названия шумер, что противоречит действительности. Слово сумерки делится на приставку су-, корень -мерк и флексию -и. Выделяемая Марром часть -ки (сумерки) — бессмыслица, невозможная исторически. Русское “с” никогда из “ш” не происходило (наоборот, “ш” происходило иногда из “с”: ноСить — ноШа). Кроме того, шумеры никакого отношения не имели к славянам и их языку» [43, с. 102].
Пример антинаучной этимологии приводит н Л. А. Булаховскнй: совершенно неправдоподобной выдумкой всякому сведущему лингвисту должно было представляться и такое, например, объяснение слова барсук, которое настойчиво предлагал один из последователей Марра: будто это не заимствование из тюркских языков, как хорошо установлено в науке, а сложное слово из “бор-сук”, т. е. “боровая собака”» [10, с. 168].
Слово барсук до сих пор не имеет бесспорной этимологии. Исследователи, начиная с Н. В. Горяева, единодушно утверждают, что оно пришло в русский язык из тюркских (турецкого, казахского, татарского пли др.), где оно звучало как борсук, бурсык, бурсук. Однако одни из них считают, что барсук первоначально означало «серый», что животное названо так по цвету шерсти, а переход борсук в барсук объясняется как результат закрепления аканья на письме.
Другие же полагают, что слово борсук состоит из древнетюркского глагола бор — «пахнуть», «вонять» м аффикса -сук (-сык), который служил в древнетюркском языке для образования многозначной гла-
Гольно-именной формы. Исходя из этого «можно заключить, что бор- сук должно было означать в древиетюркском языке “вонючий”, “вонючка”. Основанием для того, чтобы наделить барсука таким прозвищем, могло быть то обстоятельство, что барсук lt;...gt; имеет анальные железы, издающие сильный запах» [54]. Поскольку и эта этимология является гипотетической, можно ожидать новых объяснений происхождения слова барсук.
Антинаучные этимологии, не подкрепленные никакими языковыми фактами, основанные па домыслах, не вошли и не могли войти ни в один из существующих русских этимологических словарей.