Аналитические формы
Сложные (аналитические) формы сравнительной степени представляют собой сочетание слова более с формами положительной степени прилагательных, наречий и безличных предикативов:
- Более нелепого, более абсурдного подозрения Аникушин не мог бы и вообразить (В. Богомолов. Момент истины);
- Много-много позже, в годы войны и блокады, я заметил, что в опасные, особо серьезные моменты жизни, женщины нередко бывают более экономны, более сдержанны в интонациях и мимике, нежели мужчины (В. Шефнер. Имя для птицы);
- Надо помнить и то, что жизнь тогда была более текучей, чем сейчас: все время что-нибудь менялось, видоизменялось, реорганизовывалось (В. Шефнер. Имя для птицы);
- Более последовательно, чем в предыдущих словарях, в этом словаре проводится разграничение многозначности и омонимии [Шмелев Д. 1977: 216];
- Сегодня ему было более плохо, чем всегда за последнее время (М. Горький. Дед Архип и Ленька)[176].
Как можно видеть из приведенных выше примеров, в этих конструкциях прилагательное может выступать и в полной, и в краткой форме, причем, подобно формам положительной степени, краткие формы выступают в составе сказуемого, а полные формы допускают и предикативное, и атрибутивное употребление.
Аналитические формы сравнительной степени не имеют лексических и формальных ограничений на образование. Поэтому многие производные качественные прилагательные (ломкий, тяжкий, колкий, дружеский, трагический, ручной, гнилой, чахлый, рослый и др.) образуют только сложную форму сравнительной степени:
- Думаю, что мать купила Даниэля Дефо специально для меня. Быть может, она хотела подарить мне более детскую, сказочную книгу с цветными картинками, но не нашла (В. Шефнер. Имя для птицы).
Кроме того, в силу уже отмечавшихся выше синтаксических ограничений на употребление простых форм сравнительной степени, в атрибутивной позиции обычно употребляются аналитические формы:
- Более широкий контекст (при невозможности *контекст шире) обычно снимает двусмысленность, поэтому в конкретных высказываниях она не может играть существенной роли [Шмелев Д. 1977:216].
Вместе с тем, аналитические формы сравнительной степени в целом носят более книжный характер и в художественной литературе употребляются реже, чем простые. Согласно имеющимся подсчетам, в научной литературе и публицистике употребления аналитических и синтетических форм сравнительной степени находятся между собой в отношении 7 к 3, а в художественной литературе — в отношении 2 к 8 [Lehmann V. 1999: 176].
По аналогии с этими сложными формами образуются употребляемые гораздо реже антонимичные им аналитические конструкции со словом менее:
- Глядя ему вслед, я подумал, что вот на свете как будто нет занятия менее приятного, чем быть ветошником, а между тем сумел же этот человек сделать из него радость для колхозной детворы (К. Паустовский. Мещорская сторона);
- Степеням сравнения наречий определения не дается. В целом они предстают в грамматиках как менее значительная проблема, чем степени сравнения прилагательных [Буланин 1976:170];
- Слова второй группы явно менее строго разграничивают свои значения [Шмелев Д. 1977: 187].
Относительно грамматического статуса аналитических форм сравнительной степени нет единства мнений. Так, в «Русской грамматике» конструкции с более и менее рассматриваются как свободные описательные выражения на том основании, что «слова более или менее в этих сочетаниях сохраняют свое лексическое значение, и это препятствует их превращению в показатель морфологического значения» [Плотникова 1980в: 562]. С такой оценкой этих конструкций трудно согласиться.
Сама по себе ббльшая «семантическая прозрачность» аналитических форм по сравнению с синтетическими совершенно естественна: именно по этой причине, как считается, говорящие начинают использовать перифрастические сочетания для выражения того или иного значения (см. выше § 1.4). Что же касается сохранения вспомогательными компонентами описательных форм сравнительной степени их лексического значения, то нужно заметить, что полнозначными формами сравнительной степени слов большой (много) и маленький (мало) являются не более и менее, а больше и меньше:
- Наша новая квартира больше (меньше) старой;
- От тех времен у меня осталось такое впечатление, что в те годы дети меньше знали, но больше думали и сильнее чувствовали. Меньше было внешней информации о мире — и больше личных впечатлений и переживаний в мире, непосредственно окружавшем нас (В. Шефнер. Имя для птицы).
Употребление в составе аналитических форм сравнительной степени слов больше и меньше невозможно: сказать вместо более (менее) приятный — *больше (*меньше) приятный нельзя.
В свою очередь, формы более и менее в современном русском языке практически утратили способность к самостоятельному употреблению. Их использование вне аналитических форм сравнительной степени, встречающееся, в частности, у Пушкина, сейчас представляется уже глубоким архаизмом:
- Вообще изучение Тредьяковского приносит более пользы, нежели изучение прочих наших старых писателей (А. Пушкин. Путешествие из Москвы в Петербург);
- Кавалеров, как и везде, где не квартирует какой-нибудь уланской бригады, было менее, чем дам (А. Пушкин. Дубровский).
В настоящее время в подобных случаях можно бы употребить только формы больше и меньше.
Сложные формы сравнительной степени с компонентом менее требуют специального комментария. Так, во Введении к академической «Грамматике русского языка» 1960 года степени сравнения определяются как «формы, которые обозначают относительную разницу между двумя сравниваемыми предметами (или двумя рядами предметов) по степени того или иного присущего им качества» [Виноградов, Щерба 1960: 24]. В свете этого определения, выражение более высокой степени признака («супериорности») и выражение более низкой степени («инфериорности») логически равноценны.
Между тем, хотя выражения А больше В иВ меньше А взаимозаме- нимы, «с точки зрения естественного языка ‘больше, чем’ и ‘меньше, чем’ не вполне равноправны: именно ‘больше, чем’ выбирается языком в качестве базового отношения» [Мельчук 1998: 118—119]; см. об этом также: [Есперсен 1924/1958: 288—289]. Неравноправие этих двух отношений проявляется, в частности, в том, что в языках, где существует синтетический компаратив (к ним относится и русский язык), он выражает только значение ‘больше, чем’, а значение ‘меньше, чем’ выражается исключительно аналитически [Берков 1996:110; Мельчук 1998: 119].
По существу, именно в силу этой (по-видимому, универсальной) асимметрии значений ‘больше, чем’ и ‘меньше, чем’ сочетания более красивый и менее красивый обычно получают различную интерпретацию в русской грамматике. Типичной в этом отношении является позиция JI. J1. Буланина, в соответствии с которой вспомогательным компонентом сложной формы сравнительной степени может быть только слово более, поскольку только в этом случае возможна синонимия простой и сложной форм компаратива красивее и более красивый. Образования же типа менее красивый, не имеющие прямого соответствия среди простых форм сравнительной степени слова красивый, рассматриваются им как свободные сочетания слов [Буланин 1976: 172—173]. Близкой точки зрения по этому вопросу придерживался и В. В. Виноградов [Виноградов 1947: 248—249].
Если же рассматривать конструкции с более и менее сами по себе, вне сопоставления с простыми формами сравнительной степени, то едва ли можно обнаружить сколько-нибудь существенные различия между ними в плане большей или меньшей семантической или формальной слитности. Об этом свидетельствует, в частности, возможность их комбинирования в одном предложения:
- Он же (цветовой спектр. — Ю. К.) может быть представлен в виде противопоставления, скажем, яркого и бледного цвета (соответственно, более яркого, менее яркого, более бледного, менее бледного) или «теплого» и «холодного» цвета с соответствующими градациями и т. д. [Шмелев Д. 1977: 204];
- Казалось бы, достаточно двадцати с лишним веков, чтобы или неопровержимо доказать реальность ритуальных убийств, или же навсегда забыть и о них, придумать что-то другое, менее сомнительное, более правдоподобное (Известия, 30.10.1993);
- Качество российской нефти ухудшается, утверждают специалисты компании «Транснефть», в трубопроводах которой вся нефть — и более, и менее качественная — сливается в единый поток (Известия, 20.08.2000).
Что же касается условий, в которых предпочитается выбор «инфе- риорных» сложных форм сравнительной степени со словом менее, то они требуют дальнейшего изучения.
Недостижение стандарта сравнения обычно выражается «супериорными» формами сравнительной степени прилагательных, обозначающих малый полюс шкалы варьирования признака:- А вот первый класс оказался у нас в этом году один. Единственный. И линеечка его была заметно короче других (М. Ро- щин. Воспоминание);
- Фото вроде бы и неплохое, но по сравнению с многочисленными фотографиями довоенных лет, где изображены мои родители, их родственники и знакомые, оно куда как тусклее и непригляднее: и фотобумага похуже, и паспарту победнее — простой серый картон (В. Шефнер. Имя для птицы)[177].
Тем не менее, хотя считается, что образования типа менее красивый синонимичны формам сравнительной степени антонимичного прилагательного более некрасивый [Буланин 1976: 172], различие между ними все же может ощущаться. В этом отношении показателен следующий пример, в котором отчетливо проявляется влияние фоновых ожиданий и допущений говорящего на выбор прилагательного:
- Нет никаких гарантий, что Чечня, став независимой, будет проводить в отношении Москвы более дружественную (а точнее, менее враждебную) политику (Известия, 24.09.1999)[178].
Таким образом, среди форм сравнительной степени в русском языке достаточно четко различаются центральные и периферийные формы. Их основу, безусловно, составляют синтетические формы сравнительной степени типа веселее и аналитические конструкции со словом более. Другие структурные разновидности форм сравнительной степени следует отнести к периферийным: префиксальные компаративы типа повеселее — в силу их отчетливой стилистической окрашенности, синтетические склоняемые формы сравнительной степени типа больший или меньший — в силу их крайней малочисленности, а аналитические формы со словом менее — в силу их относительно малой употребительности.
В заключение напомню, что формы сравнительной степени прилагательных, наречий и безличных предикативов по своему морфологическому строению однотипны: Эта комната светлее — посветлее — более светлая; Он заговорил громче — погромче — более громко; Стало прохладнее — попрохладнее — более прохладно [Буланин 1976: 170—173; Евтюхин 1999: 21—27]. При этом простые формы сравнительной степени всех этих трех разрядов слов различаются только своим синтаксическим употреблением:
- Всё настойчивее, крепче, резче (наречие) ударял по кибитке ветер, чернее, суровее (прилагательное) становилось небо (А. Чехов. Степь).