4.2.3. Концепт «деревья» как ключевой субстантив сферы природы
Будучи природным символом, дерево во многих культурах знаменует динамичный рост, природное умирание и регенерацию. Почтительное отношение к дереву в разных культурах основано на вере в его целительную силу.
У славян дерево – символ приобщения к миру предков, что обусловлено природными факторами, фольклорно-обрядовыми традициями, земледельческим укладом жизни, мифологическими представлениями о мировом древе жизни. Дерево – плод Матери-Земли. В славянской мифологии дерево рождено от брака земли и неба, его питают не только земля и вода, но и солнечный свет. Соединяя глубину и высоту в пространстве и во времени, дерево выступает как символ памяти о прошлом. М.М.Маковский выделяет у слова «дерево» следующие символические значения: вместилище душ, середина, число, музыка, гармония, чудо, жертвоприношение [Маковский 1996:134–141]. В русской языковой картине мира наиболее популярным дерево является берёза, часто поэтизируются сосна, дуб, ива, ель, рябина, тополь, клён и липа.Среди всех образов, представляющих стихии, мир природы – огня, воды, неба, солнца, земли – в идиолекте М.Цветаевой наиболее употребителен именно концепт дерево. Дерево как символ жизни, как центр мироздания становится воплощением судьбы поэта. Н.Осипова причисляет концепт дерево в творчестве М.Цветаевой к стихиям, связывая растение с медиатором, соединяющим верх и низ, небо и землю. Она считает, что дерево настолько важно в поэтическом мире поэта, что это позволяет ввести такой термин применительно к творчеству М.Цветаевой, как «дендромифопоэтика». Исключительную важность в связи с этой мыслью приобретает цикл стихотворений «Деревья».
Концепт деревья входит в состав более широкого понятия – «растения», представленного в цветаевских текстах 90 случаями употребления в составе эпифраз. В таком широком понимании объектами характеристики являются следующие денотаты: дерево (54 единицы), трава (15), лес (11), луг (10).
1. Дерево (54 единицы).
С именем концепта «дерево» зафиксированы в качестве эпитетов следующие лексемы: бессонный (5), воскресающий (3), доверчивый (2), а также единично представленные льстивый, мертвый, многолюбивый, невесомый, невинный, нежный, поклонный, простоволосый, пьющий, сорвавшийся, страждущий, тайный, тоскующий, трезвый и др.:
Простоволосые мои, // Мои трепещущие [2:46]; Древесная – сильная кровь [2:17]; Дерево, доверчивое к звуку… [3:562]; Как дерево-машет-рябина в разлуку [2:26]; В этом бешеном беге дерев бессонных [2:25]; Деревцо моё невесомое! [1:223]; Деревья с пугливым наклоном [2:122]; Простоволосые мои, мои трепещущие [2:146]; Лавины лиственные, руины лиственные [2:149]; В островах страждущих хвой…[3:26]; Наклоном пугливым, а может – брезгливым [2:48].
2. Трава и отдельные растения (15 единиц).
Под серпом равнодушны − травы [3:582]; Многолюбивый роняю мирт [2:62]; (цветок) Змееволосый, Звездоочистый, Не смертоносный, - Сам без защиты [2:67];Тянулись гибкие цветы, как зачарованные змеи [1:22]; Тройной тоскующий тростник [3:13]; Березовое серебро, Ручьи живые [2:144]; Там лавр растет – жестоколист и трезв [2:236]; Льстивые ивы… [2:39]; Ошалелые столбы тополей… [1:377]; С дубом - то, с безгубым - то [3:673]; Знаешь – плющ, обнимающий камень [2:451].
3. Лес (11 единиц).
Ввысь сорвавшийся лес [2:147]; Сонный, бессонный лес [1:281]; Чешский лесок - // Самый лесной [1:20]; Так же как мертвый лес… [2:360].
4. Луг (10 единиц).
Под лугом − жгущим и пьющим… [2:17]; Все также сонными лугами… [1:510].
Особого внимания заслуживает параллель: «кровь – смола», свидетельствующая очеловечивании дерева: Березовое серебро, // Ручьи живые [2:144]; Смоль. // Стонущую под нажимом [2:123]. Этот факт говорит в пользу мифологической трактовки переносов. Наиболее часто встречающимися именами концепта являются бузина и рябина. О.Г.Ревзина отмечает, что рябина и бузина являются языческими тотемными деревьями и в христианской религии признаются нечистыми.
М.Цветаева ощущает связь с данными деревьями как с хранителями памяти о природном родстве человека и мира. Целью же поэта, по мнению О.Г.Ревзиной, было включение данной темы в культурную парадигму своего времени и вскрытие архетипического слоя данного концепта, причём осмысление шло по логике и чутью своего поэтического языка [Ревзина 1982]. Деревья лечат душу, спасают: Деревья! К вам иду! Спастись // От рёва рыночного! Они получают символическую окраску при помощи эпитетов: дуб богоборческий, ивы-провидицы, берёзы-девственницы и т.д. Деревья устремлены ввысь (ввысь сорвавшийся лес!). Среди признаковых номинаций концепта преобладают персонифицированные эпитеты: равнодушные (травы), льстивые (ивы), ошалелые (тополя), что подтверждает мысль о массовости использования переносных эпитетов данной семантики М.Цветаевой при осмыслении природного мира. Описание конкретных и абстрактных ключевых субстантивов в составе эпитетных единств, использованных в творчестве М.Цветаевой, показало, что большинство из них связано с антропоморфной семантикой, причем это выражается как в номинациях самих концептов, так и в подавляющем большинстве эпитетов, употребляющихся при них.