§3.Имя и глагол

Грамматический и семантический объем имени (особенно имени существительного) уже, теснее, чем у глагола. Характерно, например, что фонетические варианты форм одного слова (используемые для различения форм фонетические чередования) в современном русском языке очень ограничены в грамматической системе имен (исключая, конечно, личные местоимения). В формах имен существительных распространены лишь чередования твердых и мягких согласных (например, рыбы— рыбе); переходы ударений (ср. дифференциацию форм: 1) род. ед. глаза— им. мн. глаза; сукна— сукна; воды— воды и т.п.; 2) дат. и предл.: дыму— в дыму; пыли— в пыли и т.п.); связанные с ударением замещения (субституции) ударных и неударных гласных (года— года и т.п.); беглые о и е, употребление которых строго упорядочено. Чередования согласных вроде к— ч; г— з и т.п. наблюдаются у немногих имен существительных и притом только для различения основ единственного и множественного числа (сук— суки— сучья). Но категория числа имен существительных находится в особом положении сравнительно с категорией падежа.

Формы множественного числа имени существительного иногда отрываются от форм единственного числа и превращаются в особое слово. Например: бык и быки— устои моста; час и часы— прибор для измерения и определения времени в пределах суток. Точно так же в формах имени прилагательного чередования согласных: д— ж; т— ч; ст— щ; к— ч; г— ж; х— ш; з— ж; с— ш свойственны лишь сравнительной степени на -е, а к— ч, х— ш, г— ж, з— ж— также и превосходной на -айший, например: молодой— моложе; густо— гуще; высокий— выше— высочайший; низкий— ниже— нижайший и т.п. Но формы степеней сравнения тоже склонны к лексическому обособлению от соответствующих имен прилагательных, тем более что наречия располагают такими же, омонимными образованиями сравнительной степени (ср.: он ростом выше меня и подняться еще выше по склону горы)6 .

Совершенно иная картина фонетических соотношений открывается в системе форм глагольного слова. Здесь фонетические вариации форм очень широки (ср.: еду— ехать, жать— жму, лечь— лягу и т.п.). Основа одного и того же глагола иногда настолько изменяется в разных его формах, что становится фонетически неузнаваемой. Все это нисколько не нарушает семантического единства глагольного слова. Например: лечь— лягу— лег; сесть— сяду— сел; взять— возьму; слать— шлю; жечь— жгу— жег; молоть— мелю; понять— пойму; учесть— учту— учел; мять— мну; жать— жну; прочесть— прочла; есть— ем— едим и т.п. Среди глаголов оказывается даже такое слово, в котором вовсе нет этимологического "корня": вынуть (нефонетически из более старого вынять, до сих пор широко употребляемого в диалектах; ср. форму несовершенного вида вынимать).

В современном русском языке парные видовые формы глагола относятся к системе форм одного слова, несмотря даже на то, что они иногда образуются от разных основ (например: брать— взять; укладывать— уложить; говорить— сказать; ловить— поймать; класть— положить; впрочем, в последних трех парах семантическое соответствие лишь частичное).

Таким образом, фонетическая структура форм различна у имени и глагола.

Точно так же в отличие от именных основ в глагольных основах продуктивны чередования п— пл, б— бл, ф— фл, м— мл в системе форм одного слова. Например, в неологизмах: оформить— оформлю, оформлен; разграфить— разграфлю, разграфленный; жарг.: угробить— угроблю, угроблен; и т.д. Ср.: сыпать— сыплю; спать— сплю; дремать— дремлю; щипать— щиплю; ушибить— ушиблен; затопить (печь)— затапливать; ослабить— ослаблять; обрамить— обрамлять и т.п.

Показательны и другие резкие различия чередований согласных в формах именного и глагольного словообразования. Так, чередование ц— ч очень продуктивно в именном словообразовании (лицо— личико— личный— личной; отец— отеческий— отечество— отчизна; овца— овечий— овчар— овчарка— овчарня и т.п.), но глагольным основам оно не свойственно.

Конечно, в смешанных отглагольно-именных и отыменно-глагольных образованиях картина чередований сильно изменяется. Но и здесь чередования зубных или губных согласных продуктивны лишь в том случае, если процесс словообразования исходит из глагольных основ; напротив, чередования к— ч, г— ж, х— ш, а также ц— ч преобладают в отыменных образованиях. Вот примеры зубных и губных чередований в отглагольных именах существительных:

1) в существительных на -ение (от глаголов на -ить): брожение, извещение, правление, постановление и т.д.;

2) пряжа (ср. пряду); стужа (студить); ноша (носить); купля, ловля, гребля и т.д.

Вместе с тем в глагольных формах наблюдаются чередования гласных, совершенно чуждые именным основам. Таковы, например, чередования а— е (лечь— лягу, сесть— сяду, объять— объемлю; ср. лезть— лазить); о— а (оформить— офармливать, заколет— закалывать и т.п.). Только глагольным основам свойственны своеобразные беглые и— ы в образованиях несовершенного вида: собрать— собирать; содрать— сдирать; созвать— сзывать; прислать— присылать; проспать— просыпать; оторвать— отрывать; подорвать— подрывать; подождать— поджидать; замкнуть— замыкать; проткнуть— протыкать и т.п. (ср. также: прочесть— прочту— прочитать; умереть— умру— умирать и т.п.; нажать— нажму— нажимать; зажечь— зажгу— зажигать; начать— начну— начинать и т.п.). Но ср. в отглагольных именах, производных от тех же основ, отсутствие форм без гласного (в нулевой степени): задира, горлодер; зов— призыв; обжог; отрыв и т.п.

Приемы выражения и функции некоторых чередований гласных очень различны в формах имени и глагола. Например, наличие, появление и исчезновение так называемых "беглых" гласных е и о в именах подчинено лишь принципу равносложности слова и не создает грамматического противопоставления форм (например: рот— рта; рожь— ржи; но ср. также: рожью; камень— камня; хитер— хитра и т.п.; письмо— писем; ведра— ведер; спальня— спален; сосна— сосен и т.п.). В формах глагола появление беглых о и е (не перед j7 ) связано с дифференциацией: 1) основ инфинитива и настоящего времени (драть— деру; брать— беру; стлать— стелю; гнать— гоню, звать— зову); 2) основ настоящего-будущего времени и инфинитива прошедшего времени в глаголах на -ереть (умру— умереть, умер; тру— тереть, тер; запру— запереть, запер; простру— простереть, простер), а также в некоторых других типах: прочту— прочесть, прочел; жгу— жечь, жег (ср. такую же функцию а в мну— мять, мял; ср.: жать, распять, начать и т.п.); ср. также: толочь, толок при толку, толчешь.

Таким образом, в системе глагола чередование о и е или ы— и с фонетическим нулем (с исчезнувшим гласным) служит средством различения форм, т.е. оно морфологизовано, между тем как у имен чередование беглых о и е с нулем звука обусловлено лишь нормами благозвучия.

Между именами и глаголами наблюдаются и более общие различия в корневых элементах: чисто русские именные корни или непроизводные основы всегда оканчиваются на согласный (исключение— личное местоимение я, которое вообще не имеет для современного языкового сознания в им. п. ни окончания, ни корня; ср.: ты, мы, вы), между тем как глагольные корни нередко оканчиваются на гласный звук: зна-(ть), гни-(ть), ду-(ть) и т.д. Конечно, эти различия несколько осложнены заимствованиями (вроде боа, радио, адажио и т.п.) и сокращенными названиями (типа врио, ОНО, МГУ и т.п.).

Противопоставление имени существительного и глагола сказывается и в характере окончаний.

Контраст имени и глагола поддерживается и морфологическими отличиями в приемах словообразования. В продуктивных классах имен существительных и прилагательных преобладает суффиксальное словообразование. Очень редко применяется комбинированный прием образования слов посредством суффиксации и префиксации (например: междуречье). Творчество новых суффиксов за счет основ— господствующая тенденция развития именного строя (11). Этот закон, открытый еще И.А.Бодуэном де Куртенэ и Н.В.Крушевским (12), сохраняет свою силу и для современного русского языка. Так, суффикс лица -ец, разрастаясь, дает жизнь потенциальному суффиксу -енец (ср.: беженец (13), заимствованное из чешского или болгарского языка; невозвращенец, перерожденец и т.п.), который к старому значению лица, подвергшемуся какому-нибудь действию (переселенец, выведенец и т.п.), присоединяет новое значение— лица, причастного к какой-нибудь деятельности, действию или даже к учреждению (например, примиренец, просвещенец, невозвращенец и другие подобные). Ср. ответвления от суффикса -ик: -щик, -овщик, -ировщик, -ник, -овник и другие подобные; от -ский: -овский, -ческий, -енческий, -инский, -ический и т.д.

Между тем в системе глагола продуктивные суффиксы единичны: -ыва-, -ива-, -ова-, -ирова-, -изирова-, -изова-, -нича-, -ствова-, -а-, -ка-, -и-, -е- (ср.: военизировать, советизировать и другие подобные).

В самых значениях суффиксов именных и глагольных наблюдается резкое различие. Глагольные суффиксы лишены многозначности, не создают разнородных семантических классов внутри категории глагола. Лишь суффиксы -и(ть) и -е(ть), с помощью которых производятся глаголы от имен прилагательных, выражают грамматическое противопоставление двух разрядов: делать каким (темнить) и делаться каким (темнеть). Ср. в "Идиоте" Ф.Достоевского: "И позвольте вас спросить, почему вы давеча остолбенели на месте: что во мне такого остолбеняющего?". Остальные глагольные суффиксы определяют лишь общее направление и способ словопроизводства (глаголы на -ничать, -ствовать, -евать— отыменные образования; -кать— отмеждометные и т.п.). Между тем значение именных суффиксов "классифицирующее": предметы при их посредстве распределяются по категориям лица, орудия, места, отвлеченности, собирательности, единичности и т.д. Именные суффиксы обозначают принадлежность предмета к тому или другому "классу представлений" (14).

В кругу имен приемы префиксального формообразования и словообразования мало распространены. Формы чистой префиксации здесь связаны главным образом со значениями степени, например: сверхчеловек, раскрасавица, обер-бандит, ультраправый, архиплут, прескверный, наилучший и т.п. Реже значение префиксов отрицательное или противительное, выражающее враждебность, отсутствие, отрицание, исключение, фиктивность, мнимость. Например: анти-, не-, экс-, квази-; в именах прилагательных без- (например: экс-граф, квазипатриот, антисемит, недруг, беззаконный и т.п.).

Только в случаях комбинированного, префиксально-суффиксального словообразования ярко выступают и другие значения префиксов (заречье, побережье, посмертный, зарубежный и т.п.).

Напротив, в глаголах префиксы живут разнообразной и напряженной жизнью (пить— запить, выпить, отпить, попить, допить и т.п.)8 . Те дополнительные значения, которые вносятся ими, изменяют лексическое содержание глагола и влияют на его грамматические функции. Господство префиксов придает системе русского глагола отпечаток агглютинативного строя. В глаголах непрерывно усложняются и видоизменяются приемы префиксального формообразования и словообразования. Между тем новых глагольных суффиксов не возникает (варианты -овать, -ировать, -изовать, -изировать явились единственным плодом западноевропейского влияния на русские глагольные суффиксы; укрепление и распространение -овать в заимствованных словах, отчасти связанное с влиянием польского языка, относится к концу XVII— началу XVIIIв.).

Круг применения старых суффиксов глагола сокращается. Например, в незаимствованных словах суффиксы -евать, -овать (зимовать, горевать, вековать, торговать, толковать) и -овать (требовать, сетовать, пользовать, расходовать и т.п.) стали в общем непродуктивны. Более жизненен в книжной речи лишь производный вариант -ствовать. Напротив, продолжают возникать и распространяться новые сложные приставки глаголов. Таковы обез- (обезлошадеть, обеспамятеть и т.д.), недо- (недоучесть, недосмотреть и т.д.) и т.п.

В отличие от глагола у имен существительных приставки, если они не подчеркиваются соотносительными с ними суффиксами (как, например, в словах заречье, поречье, приморье, безлошадье), тяготеют к полному слиянию с основой (например: огород, прибыль, убыток и т.п.).

Обычно в отглагольном имени существительном, не имеющем суффиксов действия вроде -ывани(е), -ани(е), -ени(е) или даже -к (а), приставка ассимилируется предметным значением корня и теряет свою морфологическую индивидуальность. Например: замок (но ср.: замкнуть— замыкать; сомкнуть— смыкать— смычка; отомкнуть— отмыкать— отмычка и т.п.). У многих глаголов под влиянием родственных имен существительных приставки сливаются с корнем. Ср., например, с одной стороны, глаголы зарядить (ружье) и заложить (вещи в ломбард) и, с другой— их омонимы зарядить (зачастить), заложить (за ухо) и т.п., где роль глагольных приставок жива и выразительна. Ср.: взглянуть (взгляд), вкусить (вкус) и т.д.

Морфологическое противопоставление имени и глагола выражается и в методах словосложения. Принципы словосложения, отчасти развившиеся в самом русском языке, отчасти унаследованные от греческого и церковнославянского языков и поддержанные, особенно в научно-философских, технических и публицистических стилях, влиянием языка немецкого, утвердились преимущественно в продуктивных именных категориях (существительных и прилагательных). Если оставить в стороне калькированные по греческому образцу славянизмы (типа благодарить, благоговеть, благоволить и т.п.), то сложные глаголы в большей своей части являются отыменными образованиями (например: великодушничать, злорадствовать, славянофильствовать и т.д.). При широком развитии составных новообразований в современном книжном языке (хлебозаготовки, хлеботорговля, нефтелавка, вагонооборот, железобетон и т.п.) сложных глаголов таким путем не возникает. Процесс производства сложных слов с основой существительного или прилагательного-наречия в первой части останавливается на границе глагола в сфере причастий (например: товаропроводящий, хлеботоргующий, жаропонижающий и т.п., но ср. отсутствие глаголов товаропроводить, хлеботорговать и т.п.; ср. душераздирающий (крик), ср.: душеспасительный, сердцещипательный и т.п.).

Наконец, можно отметить еще один контраст между строем глаголов и имен существительных. В категории современных существительных любая бессуффиксная тема, получая функцию названия, становится формой именительного падежа (спец, зав, зам и т.п.). В области же глагола чистая основа может быть только или междометной формой глагола, выражающей звучание или стремительное движение (например: бац, трах и т.п.), или же формой императива (т.е. опять-таки формой, близкой к междометию). Формы прошедшего времени мужского рода, совпадающие с глагольной основой (греб, тек и т.п.), свойственны лишь непродуктивным группам глагола (течь, грести и т.п.), и количество образований этого типа сосчитано.

Еще глубже и разнообразнее различия между синтаксическими функциями имени существительного и глагола. Эти различия сказываются как в построении именных и глагольных словосочетаний, так и в структуре разных типов предложений.

Глубоким грамматическим различиям имени существительного и глагола соответствует и резкая лексико-семантическая разница между глагольными и предметными словами. Глагол семантически более емок. В смысловой структуре глагола нередко объединяются значения таких предметных основ, между которыми в современном языке разорвана даже этимологическая связь. Например, в значениях глагола вытравить сочетаются отголоски значений трех разных и в современном языке очень далеких существительных: 1) отрава (ср.: вытравить всех мышей здесь вытравить— значит извести отравой; из того же значения отравы выводятся два профессиональных значения слова вытравить; а) уничтожить путем химического разложения: вытравить пятна; б) сделать изображение на каком-нибудь металле при помощи едкого вещества: вытравить офорт; 2) потрава и, может быть, даже трава (ср. значение глагола вытравить— произвести потраву чего-нибудь: вытравить луг и 3) травля (ср. значение— выгнать травлей: вытравить зверя из лесу). Ср. также объединение значений слов звон и звонок в глаголе звонить (произвести звон и приводить в действие звонок).

Впрочем, для современного русского языка характерно увеличение смыслового объема также имени существительного и прилагательного. Так как литературный язык все шире захватывает и все сильнее притягивает к себе сферы разных профессионально-технических диалектов, все теснее смыкается с языком науки и техники, а также с разными профессиональными говорами и бытовыми жаргонами, то, естественно, значения многих имен обогащаются, усложняются. Смысловая емкость имен существительных возрастает (ср., например, рост значений у слов: база, квалификация, линия, лицо и т.п.).