§34.Понятие падежа
Понятие "падеж" (перевод греческого ptosis), по-видимому, взято из практики игроков в кости: это— "падение" брошенной кости той или другой стороной кверху (150)35 . Падеж— это форма имени, выражающая его отношение к другим словам в речи.
Круг формы склонения, падежных словоизменений, присущих разным типам имен, ограничен. Уже соотносительность системы падежей у местоимений, имен существительных, числительных и прилагательных, несмотря на разнородность функций падежа в каждом из этих классов, неизбежно ведет к морфологическому ограничению склонения. Между тем круг значений падежной формы у существительных все расширяется. В падежных формах имени существительного отражается понимание связей между предметами, явлениями, действиями и качествами в мире материальной действительности. Тут объединяется множество грамматических категорий, выражающих семантические оттенки пространственных, временных, притяжательных, причинных, целевых и других отвлеченных отношений. Формы и функции падежей соотносительны с грамматической системой предлогов, с присущими им значениями. По выражению К.С.Аксакова, "значение предлогов объясняет и подтверждает (оправдывает) значение падежей". "В падеже выражается и осуществляется, определяется предлог" (150)а. Сочетания с предлогом расширяют и обогащают разнообразными смысловыми оттенками круг значений падежной формы. Кроме того, двойственность употребления (беспредложного и предложного) падежной формы ведет к богатой синонимике падежных конструкций.В языках переходного аналитико-синтетического строя, как в современном русском, одни и те же отношения могут выражаться формами падежей беспредложно и с предлогами. Например: видный собой и видный из себя (ср. у Гоголя в "Женитьбе": "такой видный из себя, толстый"; ср. у Чехова "В бане": "А какой он из себя?— Худенький такой" и т.п.). Пушкин в "Пиковой даме" писал: "Он сын бывшего управителя у старой графини". Исключение предлога у лишь изменило бы некоторые смысловые оттенки зависимости. С развитием аналитических отношений, расширяющих функции предлогов и усложняющих значения падежей, груз грамматического выражения перекладывается с падежной формы на предлог. В современном русском языке, еще не достигшем аналитизма таких языков, как французский, падежная форма переобременена значениями. Обостряется разрыв между бедностью внешних форм падежной системы и разнообразием включенных в нее грамматических функций. По словам К.С.Аксакова, "падежи имеют свой самостоятельный смысл, обнаруживающийся при всяком случае разными своими сторонами...". Падежи "могут и должны рассматриваться сами в себе, а не только в употреблении; следовательно, должны быть поняты с этой точки зрения, даже и вне синтаксиса, в котором, конечно, как в живой речи, полнее выступает смысл и падежей, и всех грамматических изменений" (151).