2.1.3. Эксплицитное и имплицитное сравнение
В соответствии с логической структурой операции сравнения, которую можно обобщенно представить как А больше В, в ней различаются следующие три основных элемента: 1) сравниваемый предмет (лицо, признак, ситуация и др.) — первый компарат, объект сравнения; 2) то, с чем он сравнивается, — второй компарат, стандарт сравнения; 3) выбранный аспект сравнения.
В зависимости от типа стандарта сравнения (точки отсчета), можно различать эксплицитное и имплицитное сравнение и, в соответствии с этим, эксплицитную и имплицитную релятивность степеней сравнения.
При эксплицитном сравнении предметы или явления, выступающие в качестве стандарта сравнения, избираются говорящим и обычно имеют явное вербальное выражение в синтаксической структуре сравнительной конструкции. При формах сравнительной степени стандарт сравнения обозначается существительными в род. падеже или словоформами, вводимыми союзом чем:
- Она была куда моложе мужа, лет двадцать пять — двадцать семь, довольно заурядная внешность (Д. Гранин. Кто-то должен);
- Вообще девочки в тот день дразнили меня даже настойчивее и
ехиднее, чем ребята (В. Шефнер. Имя для птицы),
а в сочетании с формами превосходной степени — различными предложно-падежными конструкциями, указывающими на класс предметов или явлений, к которому принадлежит и из которого выделятся объект сравнения:
- Это$ наверное, самое ценное из всего добытого за время поисков (В. Богомолов. Момент истины);
- Когда грянули холода, красная комната, самая теплая в доме, стала и самой оживленной, особенно по вечерам (В. Шефнер. Имя для птицы);
- Это были самые красивые девочки нашей юности, похожие на барышень (М. Рощин. Воспоминание).
Таким образом, сочетания сравнительной и превосходной степеней с предложно-падежными формами и придаточными предложениями, обозначающими стандарт сравнения, образуют особые синтаксические конструкции, специфические для каждой степени сравнения.
Ни их взаимозамена, ни употребление вместо них положительной степени невозможны. Вследствие этого формы сравнительной и превосходной степени представляют собой одно из редких исключений, когда форма управляющего слова влияет на форму зависимого: «данные формы слов управляют падежными формами существительного совершенно так же, как это свойственно словам; они имеют специфические сочетательные свойства, т. е. синтаксически ведут себя как слова» [Белошапкова 1981: 389][167].Если при выражении эксплицитного сравнения стандарт может быть однозначно установлен из речевого контекста, его обозначение может быть опущено:
(9) Он был, как и Блинов, высокого роста, однако шире в плечах, уже в плечах, мускулистей и жилистей (В. Богомолов. Момент истины);
- Тогда во многих семьях принят был обычай одевать мальчиков по-девчоночьи. Считалось, что так удобнее и для детей, и для родителей (В. Шефнер. Имя для птицы);
- У себя дома няня выглядела иначе, не такой, как у нас в петроградской квартире. Не то чтобы моложе, не то чтобы старше — но как-то значительнее (В. Шефнер. Имя для птицы);
- Мы заслонили ногами окно, теперь ничего не видно — ни ниже, ни выше лампочки не горят, хоть глаз выколи (М. Рощин. Воспоминание);
- Конечно, революционером отец не был. Возможно, будь на престоле царь поталантливее да поудачливее, он бы вполне устроил отца (В. Шефнер. Имя для птицы).
Таким образом, можно различать две структурные разновидности эксплицитно релятивных сравнительных конструкций: трехчленные (в которых представлены все три семантически обязательных компонента сравнения) и двучленные (в которых стандарт сравнения словесно не выражен, хотя и подразумевается).
Формы положительной степени сами по себе не предполагают и не требуют выражения эксплицитного сравнения. Что же касается имплицитного сравнения, то в этом случае в роли основания для сравнения (стандарта сравнения) выступают не конкретные предметы или явления (или их классы), а обобщенные «норм ы»: общие для говорящего и слушающего «усредненные представления о данном объекте с соответствующими количественными и/или качественными характеристиками» [Вольф 1985: 61].
Так, употребление слова высокий по отношению к какому-то предмету не только отражает определенные особенности его формы, строения и положения относительно соседних предметов [Журинский 1971: 98—99; Апресян Ю. 1974: 58—59; Рахилина 1994:62—66], но и предполагает мысленное соотнесение с другими представителями данного класса предметов, среди которых он выделяется своими размерами: «выражение А — сильный не имеет никакого точного смысла и не является утверждением, которое можно было бы объективно проверить прибором, до тех пор пока говорящий не укажет эксплицитно, какова его норма силы, т. е. выше какого порога силы он будет называть данного носителя силы сильным» [Мельчук 1968: 437]. Примечательно, что необходимость в добавлении подобного рода «эксплицитных указаний» возникает не так уж редко; ср.:
- Веселые, с покупками, мы завалились к родичам, они жили недалеко от рынка, три остановки (М. Рощин. Воспоминание);
- На кладбище поехало совсем немного народа. Хватило д вух автобусов, остальные пришлось отпустить (Д. Гранин. Ты взвешен на весах...).
Возвращаясь к приведенному выше суждению О. Есперсена, можно сказать, что, хотя, называя ту или иную лошадь старой, действительно можно и не иметь в виду никакой другой конкретной лошади, но все же для того, чтобы это суждение было обоснованным, нужно иметь представление об обычной продолжительности жизни данной породы лошадей.
Формы сравнительной и превосходной степеней сравнения в русском языке могут выражать и эксплицитное, и имплицитное сравнение, причем трехчленные конструкции с формами степеней сравнения выражают эксплицитную релятивность, а двучленные конструкции неоднозначны. Они могут быть и эксплицитно релятивными:
- Выяснилось, что Николаев и Сенцов однажды уже уходили из дома через соседний участок: они знали, что так ближе к центру города и дорога получше (В. Богомолов. Момент истины);
- Но вместо молний, вместо зловещих теней и переливов, предшествующих обычно самому главному, самому страшному громовому удару, как бы легкий трепет солнца пробежал по темной синеве (В. Солоухин. Камешки на ладони),
и имплицитно релятивными:
- Каждый человек (...) находится как бы в капсуле, окруженной безграничным, непознанным миром. «Капсулы» разные по размерам, потому что один знает больше, а другой меньше (В. Солоухин. Камешки на ладони);
- Я как наш советский брат умудряется узнавать друг друга в самой экзотической обстановке и дальней дали от дома (В. Конецкий. Соленый лед)[168].
По отношению к формам превосходной степени в таких случаях говорят о противопоставлении суперлатива элативу [Виноградов 1947: 251—258; Ильенко 1957: 72—73; Карабань 1970: 35— 40; Калашник 1996: 148—154]. По аналогии, и для форм сравнительной степени также нередко различаются два типа употреблений: собственно компаративное и эл ат ив но е [Ильенко 1957: 63— 64; Cabala 1967: 149—150; Морозова 1969: 199—200; Князев 19806: 83—85; Ефимова 1999: 79].
Чтобы учесть неоднозначность форм сравнительной и превосходной степеней сравнения, термины «компаратив» и «суперлатив» используются ниже только по отношению к эксплицитно релятивным употреблениям степеней сравнения, а термины «положительная степень» и «позитив» используются как равнозначные.