ЗАКЛЮЧЕНИЕ
- Антропологический подход представляет собой очень заметное явление в русской социокультурной традиции. Первоначально он связан со становлением в нашем общественном сознании европейской буржуазной нормы индивидуализма.
Выступая против тотальной социальной слитности общества, реализованной в формах церкви и государства, это индивидуалистическое мировосприятие, в своих первоначальных формах, приобретает секуляризированный материалистический вид и тесно связано с социальной критикой.
В своей дальнейшей эволюции антропологическая доминанта меняет свое мировоззренческое основание и становится одной из существенных черт религиозно-идеалистической философской традиции.
- Проникновение в природу антропологического принципа ведет нас к основному источнику современной европейской цивилизации - христианству.
Эта религиозная традиция в своем становлении исходила из противоречивого синтеза античного индивидуализма (наиболее развитой в древнем мире формы самосознания личности, ее отдельности, самодеятельности) и древнейшей разновидности общинно-слитного сознания, законченной и радикальной формой которого явилась ветхозаветная библейская идеология.
- Проблема человека тесно связана с проблемой идеального и тем или иным пониманием природы сознательной деятельности. Здесь всегда было основное поле философской полемики. Конкретные исторические обстоятельства жизни людей побуждали их изменять мировоззренческую ориентацию и обращаться то к объективно-онтологическим, то к субъективно-экзистенциальным способам понимания и объяснения мира.
- Конкретной исторической формой разрешения проблемы человека выступает определенное соотношение мировоззрения (индивидуального уровня сознательной деятель-
139
ности) и идеологии (общественные, консолидированные и систематизированные мировоззренческие феномены).
Применение при анализе тех или иных явлений общественной мысли диалектики мировоззрения и идеологии позволяет исследователю удерживать в теоретическом поле как социальные детерминанты сознательной деятельности людей, так и индивидуально-психологические, аксиологические и экзистенциальные элементы их мировосприятия.Через применение этого метода можно видеть как, с одной стороны, стереотипы мышления, ценностные нормы, интеллектуальная ориентация индивида во многом предопределены его общественным окружением, детерминированы господствующими в нем идеологическими моделями (как непосредственно, так в контексте). С другой стороны, через анализ отторгаемых, маргинальных, отрицательно направленных мировоззренческих моделей и судьбы их носителей, можно увидеть и предугадать появление новых идеологий.
- Анализ соотношения идеологических и мировоззренческих элементов сознательной деятельности дает также возможность более точно обозначить место и границы теоретического знания. Очевидно, что развитые формы гуманитарной теории всегда находятся в тесной связи с развитыми идеологиями, поскольку только в их системе возможны формирование устойчивой традиции, образование научных центров и школ для подготовки специалистов.
- Автор выделяет два основных типа мышления, которыми ориентирована русская общественная мысль и которые оказались связанными в традиции русской философии с антропологическим принципом.
Первый, это научно-рационалистический тип мышления. Он связан с объективистской, онтологической мировоззренческой заданностью. Именно с этим типом мышления связан миф о всесильности метода естествознания и о неограниченных возможностях применения этого метода в гуманитарной сфере. Вопреки общей объектной ориентации, именно в этой традиции русской общественной мысли, впервые, происходит теоретическое осознание антропологического принципа. Следует, однако, признать, что для построения развитой антропологической теории этот метод оказывается мало продуктивным, поскольку оптимальный баланс между субъективным и объективным здесь грубо нарушается в пользу объективного знания.
Второй тип мышления обозначен в диссертации как интуитивно-мифологический. Этот способ осмысления главных реальностей бытия, в значительно большей степени интровер- тивен, субъектно-экзистенциален. В нем решающее значение имеют, с одной стороны образно-целостное восприятие, с другой, ценностная ориентация, когда методология исходит из этических и эстетических предпосылок. Вначале 19 века, антропологический принцип и интуитивно-мифологический тип мышления достаточно далеки друг от друга, напротив, к рубежу 19-20 веков, обнаруживается тесная связь между интуитивно-мифологическим философствованием и антропологическим подходом.
7. Становление русской философии происходило под знаком непрерывного и пристального внимания к немецкой классической философии. Есть какая-то глубинная связь и сильное взаимное тяготение русской и немецкой культур времени.
Пожалуй нигде в мире немецкая философская литература не получала такого общественного внимания и такого благодарного читателя, как в России. Вначале в литературно-философских кружках это общее увлечение Кантом, Фихте, Шеллингом, Гегелем. Затем происходит размежевание: внутри одной ветви русской общественной мысли сохраняется устойчивый интерес к немецким философам идеалистам (славянофилы, почвенники, философы религиозно-идеалистической ориентации). Другая ветвь (революционные демократы, анархисты, народники, социал-демократы), напротив, порывают с идеалистической традицией немецкой классической философии, обращаются к Фейербаху и представителям вульгарного материализма (Фогту, Молешоту, Бюхнеру), в более поздних вариантах к Марксу.
Показательно отношение российской общественной мысли к Канту и Гегелю. Пиетет по отношению к Канту и высокая оценка его творчества почти всегда указывают на консервативно-романтическую ориентацию мыслителя, его приверженность к религиозно-идеалистической философии. Отношение же к творцу диалектического метода, само по себе есть противоречие. Как и в немецкой общественной мысли, в
России Гегель всегда оставался заметной фигурой в радикальном, революционно-демократическом движении.
Он признавался одним из идейных источников у социал-демократов, которые пытались вычленить его диалектический метод из целостности его принципиально идеалистической философии. Интерес к Гегелю в революционной традиции, показывает подспудное тяготение ее представителей к нейтралистским, государственническим идеологическим и социологическим построениям. Этот, иногда даже не осознанный, контекст стал вполне очевиден после революции 1917 года. Подлинным наследником Гегеля в русской философии следует признать И.Ильина, в творчестве которого философия Гегеля возрождается в ее синтетической целостности.8. При уяснении места и значения антропологического принципа, картина развития общественного сознания получается много сложнее однолинейного поступательного развития от простого к сложному. Прогрессистские иллюзии оказываются не более чем утопическими мечтами. Необходимо крайне ответственно подходить к влиянию инициативных идеологических и интеллектуальных элит, деятельность которых объективно не исчерпывается их собственными корпоративными интересами. Они, вольно или невольно, обозначают, именуют вызревающие в недрах общества новые мифологемы, объективно воздействуют на монолит общественного сознания и, иногда, следы этого воздействия весьма далеки от ожидаемых результатов.
По-видимому, возможны два способа взаимодействия интеллектуальных инициативных групп с массивом общественного сознания. Либо формирующее влияние инициативного идеолого-мировоззренческого начала, терпеливое органическое выращивание и преобразование ствола народной жизни, либо радикальное воздействие и трансформация в результате глобальных социальных кризисов - революций. В последнем случае ориентация массовых сознательных и поведенческих стереотипов меняется, казалось бы, коренным образом. Однако, и это показал опыт наших социальных революций, все эти радикальные преобразования имеют скорее мнимый, чем действительный характер. Инерция "немой" сознательной массы настолько велика, что революционный радикализм приносит результаты, прямо противоположные ожидаемым.
Импульс заданный революционным инициативным меньшинством может послужить детонатором мощного выхода разрушительной энергии, что и произошло в нашей стране. Но после стабилизации весь массив народной жизни приобрел практически прежнюю форму и направление движения. Старые стереотипы существования получили дополнительную энергию, изменились лишь их наименования. Именно поэтому, казалось бы. новые демократические формы общественной жизни, которые принесла с собой революция, заполнились у нас прежним и даже усиленным абсолютистско-монархическим (реалии власти) и преврашенно-религиозным (идеология) содержанием.