Платон: Эрос как ритуально-жертвенный праксис Plato: Eros as a ritual-sacrificial practice
Круглова И.Н.
Сибирский федеральный университет, г. Красноярск E-mail: inna_krug@mail.ru
В попытке концептуализировать феномен жертвенности в пространстве философского знания пальму первенства можно отдать Ж.
Батаю. По выражению французского философа, в жертвоприношении человек уничтожал в себе животное, оставляя существовать только «нетелесную истину». Жертвенный праксис представляет собой такую структуру человеческого опыта, благодаря которому человек отличается от природного бытия, присутствующего в нем. Следовательно, жертвенный акт лежит в основании способности человека к символическому означиванию реальности, чем, собственно, история, в отличие от природного бытия, и является.По сути, это проблема «механизма по производству трансценденции», на которую уже Платон обратил особое внимание: дискурс знания, с его точки зрения, не может состояться без дискурса желания - без устремления, которые все люди зовут Эросом. Именно эта ситуация созревания к знанию интересует в первую очередь Сократа, когда он настаивает на необходимости познания внутреннего мира, имплицитно содержащего в себе отсылку к ритуальным предписаниям правильного общения с богами. Платон находит в Эросе не только соединительное звено между миром эйдосов и миром чувственных форм; это также пространство взаимодействия человека и его ритуально формирующегося топоса, посредством которого происходит становление человека в мире. В качестве связи между «божественным» и «человеческим», Эрос предстает у Платона как способ преобразования человеческой природы в социокультурные организмы и обладает ритуально-жертвенным характером, принося в человеческий коллектив единство и сплоченность, избавляя от насилия и отчужденности.
Любовный Эрос Платона - это феномен сакрального - обмен с богами (трансцезус, «таинство преображения»), конверсивный вид бытия, осуществляющейся между arche и telos и открывающий особый характер преобразований человека, втянутого в божественно рискованный жизненный праксис, ускользающий как от антропоморфного, так и теоцентричного истолкования.