3.4. ПЕРСПЕКТИВЫ СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКОЙ АНТРОПОЛОГИИ В РОССИИ
Ответ на этот вопрос не может быть получен только в теории.
Его предпосылки коренятся в природе нашей общественной жизни, в главных, доминирующих тенденциях общественного развития. Активное развитие антропологической философии и социологии возможно лишь в благоприятных134
общественных условиях. Сами по себе ни антропологический, ни онтологический элементы гуманитарного знания не появляются и не исчезают, а возобновляются и актуализируются в соответствующих исторических обстоятельствах.
Существуют две основные модели общественного развития, которые все более отчетливо обозначают свою специфичность и обособленность. Это социоцентризм, что означает преобладание социального, общинно-коллективистского интереса над частным, индивидуальным (конкретные формы этой модели бесконечно многообразны, это прежде всего мир разнообразных цивилизаций Азии), и антропоцентризм - преобладание индивидуально-личностного, свободного, творческого начала (эта -европоцентристская модель достаточно однородна и типологически выражена).
Историческую судьбу нашей страны достаточно полно выразили в свое время евразийцы. Так в одном из программных документов этого движения мы читаем: " Россия находится на стыке Азии и Европы, именно это геополитическое положение определяет ее специфику. Как узел, соединяющий Азию и Европу, она несет в себе начало связи двух мировых культур - западной и восточной. Западная культура традиционно рационалистична, восточная же, скорее, иррационалистична с меди- тационным уклоном. Архетип культуры российского народа формировался в период образования государственности, основанной на степной культуре.
Отсюда следует и специфика мироощущения и мировсприятия россиянина: широта души, склонность к совершению поступков "на авось" и бытовая нерасчетливость, свзанные с ощущением бесконечности степной шири, приверженность к упрощенной схеме жизни, привычка к неясностям, соборность, милосердная солидарность в жизни, тяготение к идеократической государственности [187, с.35].
Насколько мы близки или далеки цыне к этой характеристике, в которой при всей условности такого рода определений, схвачены существенные черты нашей цивилизации? Социо- центристская модель реализованная в Советском государстве во многом соответствует характеристикам данным нашей стране евразийцами, она во многом продемонстрировала свою жизненность и адаптированность к нашим природным и соци- альным условиям. Эта модель имеет несомненные преимущества в плане социально-психологической комфортности и устойчивости форм общественной жизни. А.Зиновьев, несомненно прав, когда утверждает, что адекватно понятый, лишенный мифологической окраски, советский общественный порядок давал большенству населения страны условия для здоровой физической, психической и духовной жизни [133].
Однако, не менее очевидно, что антропоцентристская , западно-европейская модель общественного развития демонстрирует несомненные социальные и экономические преимущества и выступает ныне тотальным генерализирующим началом общецивилизационного процесса. Хотим мы этого или нет, движение в направлении индивидуалистического начала цивилизации исторически предопределено и это, видимо, общемировая тенденция.
Другое дело, вопрос о конкретных формах и временным рамках этого процесса. Несомненно, капитализация и введение рыночных принципов промышленной и коммерческой деятельности есть настоятельная необходимость, но несомненно также и то, что если мы будем двигаться в этом направлении при помощи нынешних методов и форм, весьма высока вероятность гуманитарной катастрофы.
В социально-антропологическом смысле решающими факторами жизнеспособности общества являются: а) функционирование системы здравоохранения общества и развитие медицинской науки; б) формирование жизнеспособных поколений, грамотно и естественно адаптирующихся к изменениям во всех сферах жизни; в) обеспечение мира между народами внутри страны (борьба с конфликтами политическими средствами) и мирное сосуществование (система коллективной безопасности).
Все эти группы разнородных факторов имеют один и тот же обобщающий показатель, универсальный индикатор своей эффективности.
Им является продолжительность жизни человека (среднестатистический показатель). Рассмотрим динамику этого параметра в России за последние 10 лет.Наша страна, пережившая в XX веке несколько разрушительных войн и революций, достигла к середине 60-х гг. среднеевропейского уровня продолжительности жизни (около 70 лет). Под достаточно эффективный социальный контроль были поставлены все опасные инфекционные и паразитические заболевания. эпидемии, болезни органов дыхания и пищеварения, младенческая и материнская смертность. С 1965 г. по 80-е г. в результате действия различных причин, в том числе и ослабле - ния контроля за структурой причин смертности ввиду самоуспокоенности властей, продолжительность жизни упала на два года, наметился серьезный разрыв между мужской и женской смертностью (11 лет). Несмотря на это продолжительность жизни мужчин в Росси в 1987 г. оказалась максимальной за всю ее историю - 65 лет, а прирост за 1980-1987 годы составил 3,5 года. В целом смертность в стране к концу 80-х вернулась к уровню середины 60-х годов.
За последние пять лет положение резко ухудшилось ( источник 1997 г.). В 1987-93 гг. продолжительность жизни уменьшилась на 4,5 года, причем из них уменьшение на 4 года приходится на 1992-93 гг. - годы интенсивных разрушительных процессов в экономике и тотального развала системы здравоохранения. В сравнении с 1987 г. продолжительность жизни мужчин, например, сократилась на 6 лет ( с 65 до59) женщин - на 3,1 года ( с 74,6 до71,5). В 1993 г. депопуляцион- ная зона расширилась на всю Россию ( в 1992 г. - европейская часть и Урал) и совокупная убыль населения составила свыше 760 тыс. человек.
Эта тенденция продолжает усиливаться, поскольку разрушенная реформами система здравоохранения не способна эффективно противостоять негативным влияниям социально- экономической ситуации на здоровье населения, а отсутствие своевременной медицинской помощи усиливает груз патологий.
Сопротивление смерти всей нации выражается также в формировании жизнеспособных, жизнестойких поколений.
В России молодежь (до 29 лет) составляет 40% трудоспособного населения При этом за чертой бедности находится 69% молодых семей. Число разводов достигло 47%. Среди общего числа безработных 37% молодежь. Практически здоровы лишь 14% детей, 50% имеют отклонения от здоровья, а 35% - хронически больны [187,с.185-186].Как видим ситуация близкая к критической. И речь может уже идти о гуманитарной катастрофе. Очевидно, что соз- даются все предпосышки к возвратному движению к социо- центриской организации общества. И события последнего году дают основания утверждать, что этот процесс уже имеет место. Так прошедшие в декабре 1999 года выборы свидетельствуют о гом, что процесс формирования гражданского общества (необходимый элемент структуры общества антропоцентрист- ской ориентации) а именно формирование неформальных политических движений, объединений и партий, все больше трансформируется в нашей стране в борьбу разного рода али- гархических групп и кланов. Население показало достаточно высокую электоральную активность, но очевидна тенденция отдавать свои голоса не общественным объединениям , но отдельным личностям. Идет подсознательный процесс поиска безусловного лидера, так сказать, спасителя отечества и, кажется, кандидатура уже имеется.
Очевидно движение национального сознания в сторону социоцентристских приоритетов. Население страны все больше нуждается в сильной централизованной власти, способной остановить разрушительные тенденции в развитии страны.
Но думается, что возврат ко временам тоталитарной диктатуры ныне уже не возможен. И элементы цивилизации индивидуалистического типа будут удержаны в социально-экономическом развитии страны и будут оказывать благотворное воздействие на процессы происходящие в ней.
Социально-философская антропология, как необходимый элемент общей гуманитарной культуры, на наш взгляд, несомненно имеет будущее и обширную сферу социального и теоретического приложения.